Красные камни - Савин Владислав - Страница 10

По молитвам Церкви Бог Царя творит

Все молились и просили

К милостливой милость царскую явит

Грозным став врагам России

И слышал я, Сталину фильм очень понравился (в этот раз Эйзенштейн в опалу не попал а напротив, взлетел). Про Петра Первого еще до войны успели снять, теперь на очереди восемьсот двенадцатый год — в общем, исторические вехи борьбы великого русского народа с кознями запада, который спал и видел, как бы бесхозные земли на востоке поработить и присоединить. Только нам в отличие от голливуда, про героизм придумывать не надо, а войну все помнят очень хорошо. У американцев одно время было, сразу после сорок пятого, как они пытались показать (и своим зрителям, и всему миру) что "мы тоже воевали" — иные из тех шедевров нашему зрителю можно как комедии показать, а за иные, режиссеру, сценаристу и прочим, сапогом в морду мало. Как например, "Сталинград", вышедший еще сорок восьмом.

Что вы (в фильме про нашу войну) главными героями сделали своих пиндосов, это ладно, мы бы тоже про вашу Гражданскую могли бы снять хотя бы от лица Джона Турчина (русский, ставший генералом в армии Линкольна). Так что пусть будет, везете вы нам на фронт подарки от своего народа и правительства — хотя на нашей территории, автоколонна под охраной ваших американских солдат, это полный сюр (причем все свежевыбритые и в чистеньких мундирах). Но то что вы нашу страну изобразили каким-то концлагерем, тут хоть стой, хоть падай! Всюду (и в сопровождении американцев) НКВДшники с мерзкими харями, все время пьяные и орущие про мировую революцию, и что "сейчас вы наши союзники, а после мы вас похороним". В городах утром и вечером, строем под конвоем, на завод и с завода, "чтобы у Красной Армии оружие было", в деревне нечего есть, поскольку всю провизию для армии забрали — крестьяне (названные там "фермерами" с голоду умирают, или собираются в банды, ищущие у кого хлеб отнять. Одна такая банда нападает из леса на героев, и конечно, злобные чекисты после всех расстреливают, как "предателей дела коммунизма". Наконец на фронт приезжают — ладно, наших солдат показали пусть и грязными оборванцами, но хорошо и умело истребляющими немцев. Однако уровень кровожадности подняли в потолок — красноармейцы (почему-то воюющие под командованием энкэвэдэшников, которым подчиняются и офицеры) убивают любых немцев вообще, что сдающихся в плен, что раненых в санчасти, причем предпочитают не расстреливать, а закалывать штыками, резать ножами и рубить лопатками (правда, моря крови, как в современных нам фильмах, тут нет, американская же цензура не позволяет, смертельные удары остаются за кадром, но зверские рожи "русских десантников" и вопли умирающих присутствуют). И кричат при этом не "Бей фашистов" и "За Родину", а "Смерть капиталистам!" и "За мировую революцию!". Да еще и геббельсовское вранье приплели — как было здесь фото во фрицевских газетах в сорок третьем, "русские под Сталинградом жарят на вертеле пленного французского офицера, чтобы съесть". Изобразили нас кровожадными фанатиками, ни своей ни чужой жизни не ценящими вовсе, и жаждущими весь мир поработить. А нафиг это нам нужно, красный флаг над вашим Белым Домом? Пусть Троцкий с того света мечтает о мировой революции — мы просто хотим нормально жить. Хорошо жить, счастливо, богато, дома свои строить, детей растить — чтобы великая страна была, и в космос первыми надеюсь, успеем. А вы, разлагайтесь там у себя за океаном, не интересны вы нам, пока не мешаете. Сунетесь же, ожидая что мы такие, как в вашем кино изображены — получите капитальный облом. Не было меня в Китае в пятидесятом — но Валя Кунцевич мог бы рассказать (если б ему разрешили) как два ваших новейших бомбардировщика В-47 к нам попали и за что Ли Юншен (пока единственный из китайцев) нашу Звезду Героя получил.

Возвращаясь же к кино — снимают у нас не только про войну. И всякую там русскую классику, и комедии — позавчера "Запасной игрок" смотрел, и с сожалением вспоминал, как мы круиз на "Нахимове" не завершили, из-за какой-то бандеровской сволочи. А Вицин (до того успевший здесь еще сняться в "Она вас любит") на мой взгляд, сильно был в нашей истории недооценен, вот прилипла к нему маска одного из гайдаевской троицы, и ничего больше, а ведь у него и другие образы хорошо выходили, хоть в "Земле Санникова" (про это слышал, ждет очереди на пересъемку с резолюцией, "добавить научной глубины"). Ну и конечно, фильмы в стиле соцреализма про трудовые будни — как Аня с моей благоверной в "Высоте" снялись (со второй попытки). И на мой взгляд, гораздо удачнее получилось, чем первая (бывшая почти копией той, из иного времени), намного лучше дух эпохи передает. Вот только "ветреная" сцена (укрощение подвешенной трубы), причем с двумя участницами, вышла такой, что Мерилин от зависти умрет (а скорее, в том американском фильме, еще не снятом, этого эпизода и не будет). Аня Лазарева до сих пор на Пономаренко в обиде — ну нельзя же из Инструктора ЦК делать посмешище с раздеванием! Хотя на мой взгляд, там ничего такого на экран не попало, в "эти" моменты камера на героинь крупным планом по пояс, юбки над головой летят (и лица, красивые и одухотворенные, в кадре — а у той Мерилин, наоборот, одни ноги показали).

— А это как в сценарий будет вписано — ответил Пономаренко — если потребуется, то изобразите, ради интересов СССР. Кстати, а где вы сценарий возьмете — или, лишь изобразите, что снимаете?

— Есть сценарий. Известный вам товарищ с "Воронежа", на пару с нашим будущим светилом фантастики написали, и мы с Люсей (Лючия кивнула) как раз перечитывали вчера. И думали в следующем году предложить "Мосфильму", а вот как повернулось. В крайнем случае, сделаем то же, что с "Высотой" первой редакции — материалы не пропадут. Что-то снимем там, что-то тут, уже после. Главное — получим глубокое погружение в обстановку, и взгляд изнутри.

— И вы, Анна Петровна, снова видите себя на экране?

— Я, нет. А вот для Люси там есть роль, написанная прямо на нее.

Тут уже вступаю я. Помня, как Пономаренко в сорок четвертом Аню так же в Киев послал, просто посмотреть, и прямо в пекло бандеровского мятежа. Непонятки, что там — ну значит, еще опаснее. А так как ссориться с любимой женой себе дороже — то зайдем с другого конца. Пантелеймон Кондратьевич, тогда я вижу отличный случай проверить нашу команду в деле. Если потребуется силовое вмешательство. Тем более, я сценарий тоже читал (если вы о том, что Слава Князев с Аркашей Стругацким наваяли) и даже советы давал. Там каскадеры будут нужны — вот наши ребята и сыграют.

Валя Кунцевич понятно, счел свое участие обязательным. Вечный ты капитан, а не подполковник — но в твоих боевых качествах усомниться, я не пожелал бы и врагу. И конечно, мотивация у тебя, как ты на "Нахимове" сказал, "меня даже атомная бомба не взяла — и пока я живой, с Анной Петровной ничего не случится".

Ну а товарищ Кириллов лишь усмехался. С видом, что вышло все так, как он и ожидал. Интересно, он тоже с нами едет, или остается в Москве?

Москва, Большой Дом по адресу — площадь Дзержинского, 2.

Помещение для допроса. Окон нет, мебель прикручена к полу.

— Осужденный Штеппа доставлен.

— Так заводи, свободен…. Ну что же вы, Константин Феодосьевич, и вашим, и нашим, всю свою жизнь? И хоть бы при этом не лгали! Были офицером в армии Врангеля, в двадцатом в плен попали — и ведь не расстреляли вас злобные большевики, а дозволили карьеру сделать, и очень неплохую — докторскую диссертацию вы защитили, стали профессором Киевского университета, сначала завкафедрой, затем декан исторического факультета, и депутат Киевского горсовета. И чего тебе не хватало, сволочь? Ах да, с двадцать седьмого, одновременно с профессорством, числились осведомителем НКВД — кстати, ваши доносы на коллег, соседей, и просто знакомых, сохранились у нас в архивах. И на вашего наставника Грушевского, который вас считал самым лучшим из своих учеников, тоже есть, вот бы огорчился Михаил Сергеевич, прочти он то, что вы про него пишете.