Дело Черного Мага. Том 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 47

Ага, совсем как в том мультфильме с живыми предметами мебели, который они недавно смотрели с Робином и…

— Опять ты здесь, Саша, — с “густым”, восточно-европейским акцентом произнесли над ухом.

Думский в этот момент утопал в огромном, обитым ситце кресле.

Как и дверь, как и западное крыло, да, собственно, как и все в этом поместье, оно было старым, пропахшим пылью, затхлостью и, кажется, кошачьим дерьмом.

В поместье “Фаллен” водилось просто неприличное количество кошек.

— Анастасия, — Александр улыбнулся, закрыл учебник и попытался спрятаться его за спиной, но от цепкого взгляда теплых, карих глаз русской ведьмы не могли скрыться его жалкие потуги.

Высокого роста, выше Робина, она была красива. Если бы Александр был постарше, то даже бы сказал “сексапильна”, но о сексе он знал только одно — это был один из самых ходовых товаров в Хай-Гардене.

Она почти никогда не носила платьев. Всегда в потертом худи с атрибутикой “Звездных Войн”, в потертых левайсах и конверах. Всегда одних и тех же, но раз в три дня она меняла шнурки на какие-нибудь другого цвета.

Надо ли говорить, что они с Робином встречались?

И им не мешала ни разница в росте, ни, даже, в возрасте.

Робину, на прошлой неделе — третьей по счету пребывания Александра в “Фаллене” исполнилось всего семнадцать лет, а вот у Анастасии близился уже двадцать второй день рождения.

По этому поводу часто шутили остальные ученики “Школы Темной Магии и Запретных Искусств” (так её в шутку именовал Робин, постоянно вспоминая Хогвартс. Что это за место — Александр не знал, но его старший друг обещал показать на ближайших же выходных всю серию фильмов о маге в очках), что Робин и Анастасия сошлись, будучи единственными “взрослыми”, кроме Профессора Раевского.

— Почему не играешь с другими ребятами? — сперва Александр смеялся над акцентом Анастасии. Он действительно звучал так, что каждое её слово будто вытянули из старых боевиков и триллеров. Но потом она вылила, в прямом смысле, ему на голову ведро холодной воды.

Что удивительно, это действительно остудило его пыл.

— А они опять мучают кошек? — прищурился Думский.

— Ну… — Анастасия сделала вид, что задумалась. — Патрик и Джесси называют это игрой. А Ирма с Ганешь не против.

— Вот ведь… — Александр вскочил на ноги и уже бросился к выходу, как натолкнулся на Робина.

Как всегда, в костюме, с узким галстуком, в шляпе без ленты у тульи и сигаретой между пальцев.

Робин много курил.

Очень много.

Он говорил, что это притупляло ему в детстве чувство голод, когда он побирался на улицах Хай-Гардена, но Александр не верил. Как дым мог притупить голод?

Робин, наверняка, просто оправдывал свою пагубную привычку подобными сантиментам.

— Ты опять выглядишь как несносный мальчишка, — он взъерошил ему рукой волосы. — с таким внешним видом ты потеряешь девственность в лучшем случае как герой вчерашнего фильма.

— Сорок лет — мизер, для истинного мага.

— Мизер… а если будешь так заумно говорить, то вообще — никогда.

Думский скинул ладонь с волос и сделал еще один шаг в сторону темного, заставленного доспехами, увешанного картинами и гобеленами, коридора, укрытого ворсистым, но давно уже вытоптанным ковром.

— Один против четырех, Алекс? — Робин затянулся и выдохнул дым через нос. — В прошлый раз мне и Анастасии пришлось два дня дежурить у твоей постели.

— Они мучают котов!

— О, Локи, покровитель темного лицедейства, — возвел “горе очи” Робин. — зачем ты наделил этого вундеркинда такой любовью к блохастым кошакам?

— Они мягкие и пушистые. И совсем не блохастые! — насупился Алекс. — а еще они не убегают от меня, когда я их глажу.

— Не убегают, — улыбнулась подошедшая сзади Анастасия. — иногда меня пугает, как в этом семилетнем…

— Мне почти восемь!

— В почти восьмилетнем, — исправилась, со все той же улыбкой на устах и в глазах, русская ведьма. — мальчике, могут уживаться гений черной магии и… восьмилетний мальчишка.

— В черных, блестящих доспехах рыцаря тьмы, — добавил Робин. — Бойтесь его — он ужас, летящий на крыльях ночи и…

— И это не Утиные Истории! — перебил Думский. — я смотрел в интернете! “Черный Плащ” это отдельная серия мультфильмов!

— О, много ты понимаешь, — Робин ткнул его пальцем в лоб. Он всегда так делал, когда хотел что-то донести до Алекса, но не мог подобрать нужных слов. — Ладно, помнишь, как я тебя учил?

— Первое — всегда следить за ногами. Второе — не пускать никого за спину. Третье — правильно рассчитывать у.е.м. так, чтобы даже после драки осталось в запасе. Четвертое — …

Перед лицом Алекса сверкнул рука Робина.

— Это что еще такое?!

— Блокнотик.

— Я вижу, что блокнотик. Зачем он тебе?!

— Я записывал туда твои уроки.

— Проклятье, долбанный ты…

Оставшиеся оскорбления и маты Робина потонули в звонком, заливистом смехе Анастасии.

— Я буду звать тебя Шелдоном Купером, — она обхватила его спины и начала тискать.

— Перестань… меня… сюсюкать… — пытался вставить хоть пару слов Думский.

— Ладно, жена, отпусти сына нашего на ратные подвиги.

— Я тебе не жена, — показала язык Анастасия. — а сына, не отпущу.

— Если не жена, то он что, рожден во грехе?

— Нет, просто не от тебя.

— О Локи! За что?! Моя не жена мне изменяла! Радует хоть, что нагуляла такого очаровательного вундеркинда. Дай-ка я его тоже потискаю.

— Вы меня задушите!

Оказавшись между двух тел, Александр, кое-как, все же смог выбраться, после чего отряхнул свой свитер, который дотягивал ему почти до самых пяток. Он полностью закрывал порезанные джинсы и касался простецких кед.

— И вообще — я вам не сын!

— Какой кошмар!

— Ты слышала, дорогая? Наш сын от нас отказался!

— Родной мой… не знаю, где мы свернули в его воспитании не там…

— Парочка идиотов, — процедил Александр и, поняв, что больше никто не заслоняет путь в коридор, бросился внутрь.

— Возвращайся со щитом или на щите, сынуля! — донесся ему в спину выкрик Робина.

***

Мери, опустив стул на пол, сидела и слушала, как играет её профессор и куратор. Самозабвенно, увлеченно и очень… больно. Его пальцы свободно летали над клавишами, касаясь их быстро и легко, но…

Возникало впечатление, что профессор Думский играет не на рояле, а на битом стекле и каждое касание причиняет ему нестерпимую боль.

Но не физическую.

А душевную.

Словно стекло касалось не пальцев, а сразу — сердца.

И единственное, что притупляло боль, это сигарета во рту и бокал с виски.

— Что же с вами случилось, профессор? — прошептала Мери, а затем захлопнула рот ладошками.

Но, благо, черный маг был слишком погружен внутрь музыки разбитых осколков чужих сердец, чтобы услышать слова студента.

Музыка продолжала играть, а взгляд Думского все мрачнел и мрачнел, отправляя своего владельца все глубже и глубже в прошлое.

Глава 39

Пробираясь по темному, наполовину затопленному подвалу, Думский руками придерживал украденные на барахолке резиновые сапоги.

— При своем наплевательском отношении к внешнему виду, ты поразительно заботишься о чистоте любимого себя.

Робин уже расплылся в кресле, а Анастасия грела на электрической плите небольшой чайник.

Будто мыши, они ютились в небольшом помещении, который Робин, когда-то, оборудовал под кинозал. Старая бойлерная, которая, благодаря тому, что находилась на возвышении по отношению к общему уровню подвала, не была затоплена.

Путь же к ней, помимо воды, перегораживали не самые простые черномагические ловушки. Так что в первый раз, когда Александр пробирался сюда (по наставлению Робина, кстати, который сказал, что в конце пути его будет ждать несметное сокровище уникальных знаний) то буквально прыгнул выше собственной головы в вопросах разрушения чужих заклинаний.