(Не)обманутый (СИ) - "Gierre" - Страница 14

На сей раз сновидение было иным. Тошайо сразу понял, что спит, и приготовился внимательно следить за событиями, запоминать детали, не вмешиваясь по возможности. Госпожа Рей учила, что вещие сны полезны лишь в том случае, когда заклинатель сумел воздержаться от борьбы с ними. В этом случае можно увидеть последствия невмешательства и наилучшим образом оценить, что именно следует исправить в реальности.

Сны приходили к Тошайо редко и всегда были связаны с нечистью. Он огляделся в поисках подходящего кандидата, но сон проступал постепенно. Сначала появились контуры улицы, потом на ней возникли силуэты прохожих, затем сверху полился свет, похожий на солнечный, и вот невидимый киномеханик включил звук — обычный шум Метрополиса в разгар рабочего дня. Люди шли по своим делам, их было много, поэтому Тошайо потерял к ним интерес. Вместо этого он заглянул туда, где часто прятались чудовища: вход ближайшего к нему здания, урна для мусора, фонарный столб. Взгляд Тошайо переходил от одного объекта к другому, пока не остановился на черном силуэте, который стоял на другом конце улицы, возле пешеходного перехода.

Тьма в этом силуэте казалась особенной. Она затягивала свет. Человек или кто-то в облике человека был выжженным пятном на картине, кляксой на письме, лишней нотой в аккорде. Тошайо понял, что должен наблюдать именно за ним. Человек, словно ждал именно этого, развернулся и пошел по пешеходному переходу. Немного отставая от него пошел и Тошайо.

Их путь был коротким — они успели пройти до следующего здания, и черная фигура остановилась. Тошайо узнал здание, хотя ни разу не видел его вживую, только на картинках. Перед ними был императорский дворец. Высокое современное здание из стекла, блестящих металлических балок, украшенное рядами висячих садов, которые круглый год радовали взор жителей центра своим цветением.

Черный человек ускорил шаг, когда Тошайо приблизился к нему. Они миновали высокую лестницу, прошли мимо статуи первого Императора, ворвались во дворец. Сон терял реалистичность, и Тошайо пронесся насквозь до самого верха, чувствуя легкость и азарт.

Верхний этаж по слухам занимал Император. Во сне Тошайо фигура правителя казалась сгорбленной и тощей. Черный человек подошел к Императору, достал из сапога кинжал и ударил его прямо в сердце.

Сон начал рассыпаться. Последним, что успел заметить Тошайо, были глаза черного человека, на миг проступившие из сплошной темноты. Каждый день он видел их в зеркале — это были его собственные глаза.

Второе за день пробуждение оказалось тяжелее первого, хотя утром Тошайо считал, что это невозможно. Головная боль исчезла, но ее место заступили тяжелые мысли. Во сне он совершил одно из самых ужасных преступлений, на которые были способны смертные — поднял руку на своего Императора. Хотя Тошайо не считал правителя настоящим наместником Создателя на земле, как думали радикальные фанатики, все же он относился ко всей его семье с большим уважением. Несмотря на большие сложности, Метрополис функционировал, а члены императорской семьи занимались благотворительностью и никогда не демонстрировали тягу к излишней роскоши или славе. Тошайо считал их скромными по меркам правящей элиты. Он никогда не думал о возможности существования страны без Императора, и тем более не думал о том, что сам приложит к этому руку.

Пока сон не подошел к концу, Тошайо не понимал, о чем его пытаются предупредить. Некоторые сны были настолько туманны, что он не мог разобраться в них, даже когда проблема была решена. Но решить подобную «проблему» казалось невозможным.

Как говорила госпожа Рей: «Глаза не могут лгать». Во сне у черного человека были глаза Тошайо, а это означало, что он не был одержим демоном или злым духом. Ни демону, ни тем более злому духу не удастся сохранить невредимыми глаза жертвы. Но глаза были единственным, что он увидел, и он сразу понял, кому они принадлежат, поэтому ошибки быть не могло. Он убьет Императора, если не вмешается в ситуацию. Но если он вмешается в ситуацию, впервые в жизни он всерьез задумается об императорском дворце, о семье Императора, о церемониях, придворных и приближенной прислуге. Разве это не подтолкнет его к самой возможности убийства? Ведь сейчас, не зная плана, не представляя себе, как работает охрана дворца, он не имеет возможности совершить ужасное преступление, даже если неведомая сила прикажет ему сделать это!

Чтобы хоть немного успокоиться, Тошайо встал на колени возле кровати и обратился к Создателю. На сей раз его молитва была сказана без заученных фраз и шла от сердца. Он просил разъяснить кошмар, который духи послали ему, чтобы не допустить ужасного преступления. Вся его воля сконцентрировалась на этой мысли.

— Прошу тебя, — шептал Тошайо, не открывая глаз, — позволь мне исправить эту несправедливость. Я знаю, что видения духов обманчивы, но моя ошибка может стать трагедией для других людей. Я прошу не из гордости и не ради славы. Знаю, ты не отвечаешь по пустякам. Госпожа Рей считает, что ты отвечаешь лишь достойным, и я стараюсь изо всех сил. Если я заслужил хоть что-то, пусть именно сейчас по Твоей воле на меня снизойдет озарение.

Прежде Тошайо молился искренне, но не позволял себе просить чего-то всерьез, а сейчас от отчаяния чувствовал себя мальчишкой, который загадывает желание на праздник Предков.

Раздался звонок домашнего телефона. Тошайо быстро, но с большим уважением и трепетом закончил молитву, а потом побежал к стене снимать трубку. Домашним телефоном пользовались только рекламные агенты и его брат, но он чувствовал, что именно сейчас его не побеспокоят по пустякам.

Из трубки раздался взволнованный голос Чи:

— Братик, это ты?

— Да! Да, это я. Что случилось?

— Братик, я звонил утром перед школой, но у тебя никого не было, и я… мне не разрешили позвонить на твой мобильный…

— Что случилось, Чи?

— Госпожа Рей. Она умерла. Вчера вечером к нам приходили из твоего… из твоей школы. Они хотели сказать тебе лично, но отец выгнал их.

— Спасибо, Чи, — сказал Тошайо. — Большое спасибо, что позвонил мне.

— Братик!

— Да, Чи?

— Ты очень расстроился?

— Я сильно расстроен, Чи, но ты не виноват в этом. Госпожа Рей была моей наставницей.

— Ладно… братик?

— Да?

— Я получил высший балл.

— Ты молодец, Чи. Но… ты простишь мне, если сегодня я не зайду?

— Да, конечно. Заходи, когда сможешь, ладно?

— Спасибо, Чи.

— Братик!

— Да?

— Мне правда жаль.

— Спасибо, Чи. До встречи, учись хорошо.

— Ладно.

Брат повесил трубку, а Тошайо еще долго прислушивался к гулу. Ему вспомнилось прощание с госпожой Рей. Презрительно поджатые губы, длинные седые волосы и мундштук, который она хранила в специальном футляре, когда спала, а в остальное время носила в руке и бесконечно курила. Ей было, наверное, девяносто лет, а может и больше. Но почему сейчас? Именно сейчас, когда Тошайо ввязался в историю с паучихой, странным Хикэру и кошмаром, в котором черный человек убивает Императора.

Интуиция подсказывала Тошайо, что звонок брата и молитва связаны. На часах было шесть вечера. Брат обычно возвращался домой в три или четыре. Значит он ждал чего-то и позвонил именно после того, как Тошайо заканчивал молитву. Смерть госпожи Рей связана с кошмаром. Возможно, связь не прямая — в таких вещах редко подходят буквальные трактовки, но обратить внимание и тщательно все изучить непременно стоит.

Перед выходом из дома Тошайо хотел смыть пот после кошмара: простынь была мокрой насквозь, а волосы прилипли ко лбу и шее, неприятно охлаждая до болезненной дрожи.

В душе счетчик воды снова опустился до минимума, который нужен был для слива туалета и почти эфемерной возможности умыться утром и вечером. Стрелка показывала, что скоро доступ к воде отключат. Тошайо тяжело вздохнул, а потом заметил, что за ним следит из угла мышонок. Крошечные лапки умывали мордочку, Тошайо не выдержал:

— Везет тебе!

Мышонок попищал и скрылся в дыре между стеной и полом. Ни о каком кафеле в этой квартире не стоило даже заикаться — арендодатель давно вышвырнул бы Тошайо, если бы у него хватало денег сделать ремонт и поселить более респектабельных съемщиков. Пришлось ограничиться полотенцем, но даже оно было уже не свежим.