Марина. Хорошо ли ты меня знаешь (СИ) - "Ореанна" - Страница 48

— Да… Я отказалась. — Быстро добавила она.

Хотелось бы надеяться, чтоб его улыбка не так заметна, но — вряд ли. Дениз подумал, что в его положении выбирать не приходится. Девушка — такая как Кара — и тут? Надо быть благодарным каждой минуте. И что она не заслуживает того, чтоб возиться с таким, как он. А еще, что прогнать ее — выше его сил.

Все это крутилось в голове одновременно и очень быстро, и мешало думать.

Кара тоже была смущена.

Но, по крайней мере, он больше не спрашивал о друзьях. И то хорошо.

— Я узнала… тебя не будут держать здесь долго.

Он лишь покачал головой:

— Я преступник, Кара. Ты защищаешь меня, потому что я твой друг, но на самом деле я преступник. Этого не изменишь.

— Нет… я говорила с генералом. Он обещал, что тебе дадут год или два, не больше.

— С кем?

— С генералом Новази…

Вот и то, ради чего она пришла. Все знали об отношении Дениза к Сезен Марты и о том, что имя генерала Новази для него было все равно, что красная тряпка для быка. Но это то, зачем она здесь.

— Не сердись! — Поспешила она, пока не начались возражения и споры. — Это его самого касается, так что это для него, а не для тебя.

— При чем тут он?

— Ну как, Сезен Марты, конечно…

— Что Сезен Марты?

— Догукан… господин Кая хочет жениться на ней, и знаешь зачем?

— Это, кажется, очевидно!

Вот так всегда, стоит заговорить о Сезен Марты — и он сердится! Мужчины теряют голову из-за Сезен Марты, а такой, как Кара, не на что рассчитывать.

— Вовсе нет! — Возразила она. — Он говорил мне…

Ну конечно, говорил! Дениз рассердился еще сильнее, но совсем не из-за того, о чем подумала Кара. Он представил их вместе — Догукана и Кару — и почувствовал тошноту.

— Что же он тебе говорил?

— Не сердись, она ничего не знала…

Но он рассердился еще больше.

— Так что?

— Догукан хотел стать частью семьи Эрман, чтобы породниться с Кылыч.

— Что?

— Ну да.

— В жизни не слышал ничего глупее!

— Сестра Сезен Марты замужем за бывшим денщиком генерала. Генерал считает его почти что братом.

— У генерала, ведь, кажется, есть дочь. Почему бы ему тогда не жениться на ней?

— Ну, если б он мог жениться на Алисе…! Стал бы он тогда смотреть в сторону обычных девушек.

— Но что это ему даст?

— Ты, наверно, заметил, что Догукан не очень умен.

— Да уж.

— А теперь, когда он снова на свободе…

— Что?

— Ну да, его отпустили. У него же дядя, ты знаешь…

Зашедший полицейский напомнил, что время истекло.

Кара поднялась, чтобы выйти. И он не мог — просто не смог дать ей уйти просто так.

— Кара!

— Да?

— Ты не думай, я не потому сердился. Я сердился, потому что он и ты…

— Правда?

— Да.

— Я буду тебя ждать, Дениз.

И с этим она ушла.

«Я буду тебя ждать!» Да это чудо, а не девушка! Вот когда наступает счастье! Больше ему нечего бояться, все уже позади. На него не давит Догукан, не давят его жалкие подельники рангом повыше, он не должен больше скрывать растрату и воровство, его невозможно принудить к другим преступлениям, семья в безопасности. Он достаточно попробовал этой их «сладкой жизни», чтоб понять, что больше ее не хочет. Пьянство и проститутки, ломка, головная боль, стыд и грязь, будто вывалялся в мусорной куче — больше никогда. Нет! А, в довершение всего, Кара никуда не едет! Кара остается. И она будет ждать! Семья, наверно, будет против… — это несколько поубавило его радость, но не погасило ее совсем. Пройдет время, все успокоится и наладится.

Обидно только, что ускользнул Догукан. Он приложил столько сил, чтоб поймать его, а теперь… Сезен Марты! — внезапно вспомнил он и похолодел. Легко догадаться, на ком он теперь выместит свою ненависть.

День исчезновения Птички

Догукан Кая шел по улице. Не куда-то конкретно, а просто так. Его только что выпустили из полиции. Но адвокат, присланный дядей, на этот раз ясно дал понять, что отныне всякие отношения между ними прекращены. Больше не будет ежемесячного пособия и подарков к праздникам. Особо было добавлено, что мать может больше не суетиться и не плакать — слушать ее все равно не будут.

Догукан выругался. Мать… она всегда, сколько он себя помнил, выполняла все его прихоти. А дядя всегда сдавался после ее слез.

Так было всегда, так будет и дальше. Но они еще пожалеют!

Все пожалеют! Дениз — вот ему не отвертеться. И пусть сидит, тварь, а как только выйдет — тут его встретят! Вспомнив о своих угрозах сестре Дениза, он нахмурился. Это-то да, хороший был способ припугнуть дурака, да только много мороки, а удовольствия капля. Сестра Дениза совсем еще ребенок, все время с сестрами и тетками, попробуй к ней подкати. Да она даже слушать не станет, особенно теперь, после тюрьмы. Но все-таки этот у него попляшет, когда узнает, когда узнает, когда… что?

И тут он понял, что благосклонная судьба все-таки послала ему способ отомстить: немного впереди по той же улице шла Сезен Марты. Та сучка, что отказала ему — отказала ему! Та, по которой Дениз лил слюни, и которая нравится генералу. Ну что ж, господин генерал, сочтемся!

И он кинулся к ней:

— Сезен Марты! Сезен Марты! Эй, Сезен Марты! Совсем заработалась! А я зову, зову…

Стамбул, 2011.

Ночной звонок разбудил бы Омара, если б тот спал. Но последние месяцы у него появилась привычка ложиться не раньше двух, а то и трех часов утра. Сейчас же было всего лишь около двенадцати — даже и не ночь совсем. Так что он не спал.

Один в пустом доме. Лишь недавно постиг он удовольствие одиночества. Тихие стены, запах хороших сигар, книги, легкость жизни без свидетелей, но и ее гложущая тягостность. Особенно усиливающаяся по ночам.

Звонок разорвал тишину и насильно вторгся в полутемное пространство комнат.

Голосом Тимура мир ворвался в его тихое убежище и навсегда разрушил сложившееся положение вещей.

После неизбежного, но краткого на этот раз приветствия, прозвучал безумный по своей нелепости вопрос:

— Генерал, Сезен Марты не у вас?

— Что за вопрос! Почему она должна быть у меня?

— Простите, генерал. Я не стал бы звонить, но… ее семья беспокоится, отец Сезен Марты отправился к вам. Я подумал, будет лучше предупредить…

— Но почему? Что случилось?

— Сезен Марты пропала. Ее нет дома, нет у друзей, нигде нет. Она никогда не задерживалась позже десяти. Все в большой тревоге.

— Приезжай сюда.

В некоторые моменты хорошо быть известным и богатым. Всего лишь набрав нужный номер и назвавшись, он услышал на другом конце взволнованный голос и почти увидел, как напрягается спина дежурного офицера при разговоре.

Нет, ни одного инцидента с представителями семьи Эрман за истекшие сутки не зарегистрировано. Нет, женщины с похожим описанием не было в сводках — ни как жертвы, ни в ином качестве. Да, хорошо, будут держать на примете.

Не было ее в больницах и моргах. Не было в готовящихся сводках новостей и файлах контрразведки. Как бы там ни было, а молоденькая девушка растворилась в большом городе за несколько часов, так, словно ее никогда и не было. Самое страшное, что именно сейчас, по всей видимости, она находится в беде, и, возможно, еще жива и ее еще можно спасти — если только знать, где. Завтра или через день, когда она появится в виду указанных учреждений, сделать будет ничего нельзя. Но где она, никто не знал. И лишь тех двоих, которые догадывались, что подобное могло произойти, никто не догадался спросить. Один из них все еще сидел в тюрьме, а вторая была далека мыслями от семьи Эрман, Новази, Кая и прочих. У нее и своих бед достаточно, чтобы думать еще о них.

Приехавший Тимур еще ухудшил ситуацию, рассказав о слухах, которые ходили о Сезен Марты и генерале. Оказывается, что все эти месяцы, когда добрая девочка оставалась после службы по доброте душевной составить компанию скучающему старику и послушать его рассказы о давних событиях, за ее спиной ходили самые гнусные сплетни! И наверняка, она знала об этом, если даже Тимур говорит об их связи как об установленном факте.