Волчья Луна (СИ) - Мах Макс - Страница 30

— То есть, ты меня ждать и не собиралась? — спросил Август, чувствуя себя полным идиотом.

— Ну, извини! — кокетливо улыбнулась снявшая с лица платок женщина. — Там очень холодно! — кивнула она на окно. — А на меня как раз стих нашел…

— Да уж… — А что еще ему оставалось сказать?

"Стих нашел" в лексиконе Татьяны означало что-то вроде "снизошло вдохновение". И Август уже видел пару раз, что происходит, когда кто-то из богов "дует" женщине в спину.

— Может быть, приступим? — прервала между тем его размышления Татьяна, и Август принялся за дело.

А дел было достаточно: связать наемников, обыскать и, наконец, решить, что с ними делать дальше.

— Птиц говорит, командует этот, — кивнула Татьяна на невысокого, но крепкого сложения мужчину. — Возьмем с собой или как?

— Нам оставлять следы ни к чему, — пожал плечами Август и, разжав кинжалом стиснутые в судороге зубы, влил в рот все еще не пришедшего в себя головореза несколько капель "Благословения Феба" — эссенции, заставлявшей говорить правду даже самых упорных и крепких волей людей. Другое дело, что после приема этого зелья бедолаги зачастую лишались памяти, но Август, в любом случае, не собирался оставлять этих каналий в живых. Вопрос состоял лишь в том, как это сделать, не наследив.

— Я тебе еще буду нужна? — поинтересовалась Татьяна. — В смысле, здесь я тебе нужна, или сам управишься?

Ей явно не хотелось присутствовать при исполнении приговора, и Август не счел это за слабость. Одно дело, вырасти в мире, где жизнь врага — а зачастую, и просто недруга, — не стоит и ломаного гроша, и совсем другое — в мире, где…

"Где что?" — спросил он себя, сообразив, что не знает об этой стороне жизни Тани практически ничего конкретного.

Из того немногого, что она все-таки рассказывала о своей жизни до воплощения в графиню Консуэнтскую, гуманность и справедливость ее мира была отнюдь не очевидна. Однако и утверждение обратного подтверждений не получило тоже.

— Иди, милая! — кивнул он. — Выпей там водки, а то застудишься! И шубу сразу надень!

— Заботливый! — довольно улыбнулась Таня.

— Любишь, наверное… — мечтательно вздохнула она.

И с этими словами "упорхнула" в открывшееся на мгновение и сразу же захлопнувшееся за ней окно. Ушла в ночь и мороз, в сгустившийся ночной мрак, словно ее здесь и не было.

"Ну, что за женщина! — Август был восхищен и не находил слов, чтобы выразить свое восхищение. — Впрочем, чего еще ждать от настоящей темной колдуньи?!"

***

Допрос канальи оказался коротким, но результативным. "Благословение Феба" — средство дорогое и сложное в изготовлении, но крайне полезное, как раз в такого рода делах, когда никто не призовет к ответу за использование алхимических ядов. У Августа, как и у любого другого образованного колдуна, в особом саквояже — под защитой магических печатей — хранился некоторый запас темных эликсиров и эссенций. Демонстрировать их всем и каждому, разумеется, не стоило, но иметь при себе было полезно и даже необходимо. Вот и сейчас, не было бы эликсира — пришлось бы наемника пытать, а так он сам все Августу рассказал. Знай только задавай правильные вопросы. Ну, Август их и задавал, а когда закончил, убивать наемников передумал и, погрузив их в глубокий сон, оставил дожидаться людей графа Новосильцева, которые позже заберут их и сдадут в Разбойный приказ.

— Почему? — только и спросила Татьяна, когда, закончив дела на постоялом дворе, Август вернулся в возок.

— Эти двое простые наемники, — объяснил Август. — Они даже не знают, на кого объявлена охота. А тот, который знает, вернее, знал, теперь обеспамятовал и никому ничего путного не расскажет. Они нам не опасны более. Пускай на каторгу идут!

— Что он тебе рассказал? — Второй вопрос и снова по существу.

— Его зовут или, правильнее, звали? — задумался Август.

— Не отвлекайся, дорогой! — "поднажала" Татьяна.

— Звали, — решил Август. — Его звали Мориц д'Обиньи. Дворянин, как легко догадаться. Младший сын в многодетной семье. Сначала завербовался в королевскую армию, потом стал наемником, и, наконец, завершил карьеру, превратившись в наемного убийцу. Здесь он под вымышленным именем, но, заметь, Теа, подорожная у него подлинная, а не поддельная. Собственно, это самое интересное, что удалось узнать: тут ведь не только подорожная. Наниматель стремился сохранить инкогнито. Приходил на встречи в плаще с капюшоном и прятал лицо в тени. Но господин д'Обиньи его по случаю видел прежде и узнал. Это был граф Вермандуа — наш обожаемый канцлер. Он же выдал Морицу д'Обиньи подлинную подорожную на поддельное имя.

— Канцлер? — нахмурилась Татьяна. — А он-то здесь с какого бока?

— Да, вот и я в недоумении, — кивнул Август. — На данный момент в голову приходит только одно объяснение: канцлер действовал по поручению короля.

— Ревность? — сразу же ухватила его мысль Таня.

— Возможно, — подтвердил Август. — Но я думаю, не только ревность. Если я получу титул от Австрийской или Русской короны, Максимилиан окажется в крайне неприятной ситуации. Он меня не поддержал и даже не сделал никакой реальной попытки погасить скандал. А ведь мог! Все можно было решить келейно и без резких телодвижений. Но он этого не сделал, и теперь не важно уже, почему. Упустил подходящий момент, растерялся, хотел мне насолить, но переборщил… Кто знает! Но, благодаря своей неповоротливости или дурости, он упустил двух сильных колдунов — тебя и меня. Более того, он отдал нас своим соперникам, если не сказать, врагам. А это и объективно плохо, и субъективно нехорошо. Удар по репутации, как минимум. Но ведь есть, наверное, и те, кто благоволит тебе и мне. В их глазах он совершил, если не подлость, то уж верно низость.

— Но он не мог знать, что в Вене дела пойдут настолько хорошо, — попробовала возразить женщина.

— Он мог предположить, — пожал плечами Август. — Он же знал, с кем имеет дело. Этого достаточно.

— Но покушение на колдуна… — нахмурилась Татьяна. — А кстати, на колдунов вообще покушаются?

— Почему бы и нет? — не понял ее вопроса Август.

Впрочем, в следующее мгновение он сообразил, что Татьяна много еще не знает и не понимает. Она же, по сути, все еще ребенок, если не в биологическом смысле слова, то уж, верно, в социальном.

— Видишь ли, — взялся он объяснять очевидное, — когда мы не колдуем, мы обычные люди. Если бы тогда в Венеции ты не обнаружила в вине яд — а это, заметь, редчайшая способность, о которой злоумышленники не знали и не могли знать — мы бы умерли, как и любые другие люди на нашем месте. Конечно, оставался ничтожный шанс, что яд не убьет нас сразу, и я успею найти противоядие. Но шанс ничтожно малый. То же и шпаги убийц. В тот момент я ничего кроме своей шпаги противопоставить им не успевал, а про то, что ты можешь швыряться файерболами, не знала и ты сама. Да и не уверен я, что ты успела бы понять, что происходит, и так быстро сконцентрироваться. А кстати, чем ты сегодня таким ударила, что у троих сразу падучая случилась?

— Электричеством, — после короткой паузы ответила Татьяна. — Но вот, как я это сделала, честное слово не знаю. Само как-то случилось, и я не уверена, Август, что смогу это повторить. А жаль, полезная штука, если подумать.

"Да уж, — кивнул он мысленно, — первоклассное оружие ближнего боя. Но она не помнит, как это сделала! И в этом вся она!"

— Не расстраивайся, — сказал он вслух. — Получилось один раз, получится и в другой. Тем более, сегодня, я надеюсь, нам больше воевать не придется. Д'Обиньи все, что нам нужно знать, уже рассказал, на вторую группу напустим городскую стражу. Они нам без интереса, но урок, Теа, нам обоим. Вести себя следует осмотрительно, и осторожность еще никому не повредила. Эти канальи охотились на меня, а оборотней, не забывай, на тебя науськал кто-то из Петербурга. И мы не знаем, как далеко захотят и смогут зайти наши с тобой недоброжелатели!