Художник и Дракон (СИ) - "Selena Muun" - Страница 9

Помимо этого Ричард Поттер оказался превосходным актёром. На глазах матери, но самое главное, отца, он преображался так, что о всех его прегрешениях как-то забывалось. А вот наедине с друзьями младший Поттер вёл себя совершенно по-другому. Вспомнилось и то, что на шестнадцатилетие сына Джеймс Поттер подарил тому целый остров на архипелаге Оркнейских Островов, на который сразу же был наложен Фиделиус и куча других чар, которые не позволяли не только найти остров, но и узнать, что там происходит.

Драко не мог понять, почему его мысли крутятся вокруг столь ненавистного для него гриффиндорца. Он, как и многие в школе, знал, что Ричарду нравятся в постели не только девочки, но и парни. Поговаривали даже о какой-то вечеринке, которую Ричард устроит на острове после завершения официальной части в Поттер-мэноре.

Выкинув из головы Поттера, Драко стал собираться в гости к Северусу Снейпу, который давно перебрался из Паучьего Тупика жить в этот городок. Последний приглашал его на выставку, которая проходила прямо в городе и, так как мероприятие было закрытым, попасть на него можно было лишь по приглашению.

* * *

Ричард Поттер, ставший к семнадцати годам пшеничным блондином — настолько сильно посветлели его волосы, — наслаждался жизнью в том ключе, в котором сам хотел. Своим любимым воспоминанием, которым не делился ни с кем, он считал подлитое матери зелье. Благодаря отсутствию вкуса, цвета и запаха, а также тому, что через небольшой промежуток времени его невозможно было невозможно обнаружить в крови, оно оказалось в списке запрещённых зелий, за хранение одного только рецепта которого полагался пожизненный срок Азкабана, а за приготовление можно получить и Поцелуй Дементора.

Ричард был вынужден варить его в Хогвартсе на втором курсе и, приехав домой на каникулы, улучить мгновение, дабы подлить его матери. Побочных эффектов у зелья не имелось, а вот то, что произошло потом, заставило его в начале пожалеть о том, что он сделал, но, подумав, он решил, что все равно подлил бы его, если не матери, то отцу точно. Из-за него у Лили испортились отношения со многими, кто был в курсе того, что у Ричарда Поттера есть брат-близнец. Привело это к тому, что Поттерам стали отказывать в приглашениях на светские рауты и вечеринки.

Едва поняв, что происходит, Джеймс Поттер чуть было не размазал наследника по стенке. Но что он мог сделать? Сделанного не воротишь — у зелья не было противоядия — а присутствие Ричарда действовало на него странно, и он не мог причинить вреда сыну, даже банально отшлёпать по попе непослушного паршивца не получалось. Остыв, старший Поттер стал налаживать отношения по новой, стараясь не выдать сына.

* * *

Отдыхая на своём острове, Ричард Поттер считал дни до своего совершеннолетия, чтобы избавиться от родительской опеки. На наследство ему было плевать, он уже знал, что это ему не светит, ведь втайне от отца решил пройти проверку у гоблинов. Остров, что тот подарил ему в прошлом году, он превратил в свою резиденцию, где предпочитал отдыхать от нотаций родителей.

Мадам Роза из Лютого переулка знала о вкусах своего клиента и всегда подбирала то, что требовалось так, чтобы клиент оставался доволен. Это касалось и условий, поставленных клиентом. Те, кого она отбирает для него, не должны иметь в магическом мире корней и, самое главное, быть чистокровными магглами, а в некоторых случаях и девственно чистыми. Последнее могло дать осечку, но клиент особых условий на девственность не ставил, так как знал, что если у магов девственность ценится до самой свадьбы, то магглы могут потерять её в любом подростковом возрасте. На сегодняшний вечер своему клиенту она подготовила воистину королевский подарок — двух девочек и одного паренька. Все трое сероглазые блондины. Как только подарки от мадам Розы попадали на остров, над ним появлялся ещё один щит, который блокировал все возможные поисковые заклинания.

Приняв от мадам Розы заказ, Ричард Поттер улыбнулся: они заменят ему сероглазого блондина, которому он поклялся отомстить ещё на пятом курсе. Сейчас же он собирался насладиться любимой игрой — жаль только, что деток потом возвращать мадам Розе. Не забыть бы стереть им память о том, что здесь происходит. Ну а для начала предложить им выпить с несколькими капельками зелья, которое не только успокаивало, но и имело побочный эффект для магглов — рассеянное внимание на всём, кроме того, кто его дал.

От зелья дети не могли сфокусировать внимание на том, где находятся. Всё их внимание оказалось сосредоточено на парне, который вёл их в комнату, где, по его словам, они поиграют. Войдя внутрь помещения, которое на этот раз было оформлено Ричардом в цветах враждующего факультета (Слизерин), тот, пропустив детей вперёд, закрыл за собой дверь.

* * *

Прошло два месяца, как из Франции вернулся племянник леди Колубрум, как в последние годы обращались к Петунии Дурсль. Сегодняшний день для неё особенный, ведь намечался закрытый светский раут с выставкой картин, где будут представлены работы Харальда. Обычно её племянник рисовал всё, что подвернётся под руку, за исключением портретов. Но на этот раз что-то в мальчике изменилось. Он нарисовал целую серию картин под общим названием «Эльф и Дракон». Одна из них просто завораживала. Харальд изобразил на ней молодого эльфа, возможно, что и эльфийского принца, за спиной которого расположился огромная доисторическая рептилия. Картина напомнила хозяйке дома книгу, которую та презентовала племяннику — «Эрагон». Было ещё одно полотно, которое Харальд почти никому не показывал, так как работать над ним закончил только на днях. На фоне древнего леса и ночного неба молодой художник нарисовал спящего дракона и эльфа, сидящего возле костра.

Время неумолимо приближалось к вечеру, и впервые Харальд порадовался тому, что подписывал картины не тем именем, которое получил от родителей. О них он старался не вспоминать, особенно после девяносто второго года, когда мать прекратила поддерживать отношения с семьёй сестры, друзьями и сыном. Никто не знал причин, почему леди Поттер настолько изменилась в характере, так что как-то незаметно её имя наряду с именами остальных Поттеров в доме стали запрещённой темой.

Выставка картин была лишь предлогом, которым он воспользовался. Будь его воля, остался бы во Франции и не вспоминал бы свою родину. Вернуться пришлось по той причине, что он вступал в наследие. Что-то творилось с его зрением, о чем он сразу же сообщил тёте. В ответ получил особой конструкции очки с наказом надевать их всегда, когда он куда-нибудь собирается идти или ждёт гостей. Лучше же если любимый племянник будет носить их постоянно. Ответы на все вопросы он получит дома.

Приехав, Харальд и узнал, что вступает в наследие, только не Поттеров, так как отец практически провёл ритуал отречения, правда, по какой-то причине не довёл его до конца, но в любом случае, Поттером он не является. Наследие он принимает со стороны матери. Узнав о том, что дар, который в нем пробуждается, именуют как «Убивающий взглядом», он вначале перепугался, но потом смирился.

* * *

Тридцать первого июля Джеймс Поттер получил банковское извещение, в котором банк сообщал ему, что в силу вступила вторая часть завещания его предка Харальда Кассиуса Поттера. Та самая, которая на протяжении последних поколений считалась мифом. Теперь же его и семью ждали в отделении банка на её оглашении. Кого-то ожидал шикарный подарок от предка. Настолько шикарный, что хотелось проклясть мёртвого. В силу вступил договор о брачном союзе между родами Поттер и Малфой.

На следующий день после получения извещения о завещании Харальда Поттера, Джеймс, Лили и Ричард отправились в банк узнать, что же досталось их семье от предка. В банке они столкнулись с семьёй Малфоев, глава которой тихим шёпотом крыл своего предка, который жил одновременно с Поттером. Заметив Джеймса, Люциус направился прямо к нему.

— Лорд Поттер, леди Поттер, — поздоровался он, склонив голову, и посмотрел в сторону отпрыска, чуть скривившись, но и тому учтиво кивнул, — Ричард.