Сказ о Дайири Наследнице (СИ) - Александрович Кирилл - Страница 19

Мидра посмотрел на Леха с ухмылкой: смышлен юнец, удачно складывается.

Отряд закоулками прокрадывался меж свалок и небольших амбаров к дому приказчика идолимского. Дом трудно было не узнать: массивное строение с башенками, огромным балконом и широченной входной дверью. Фасад был отделан искусной лепниной. Лех повел всех к заднему входу: только этот путь и знал он.

У узкой двери Ладим провозился не долго с замком- его работа, ему ли не знать как открыть им же сделанный замок. Два коридора и лазутчики оказались в помещении, о котором рассказал Лех. Открыв замок оружейной, Ладим сразу приметил целый ворох броней

— Отличительная амуниция охраны его превысокого имперского зада, — сплюнув на пол произнес Ладим.

Мидра извлек из открытого шкафа поднос- удобное, хорошо начищенное изделие из серебра.

— Дай-ка мне свой нож, Ладим.

Ладим, не спрашивая, протянул нож. Мидра, пристроив поднос на столе, быстро и аккуратно принялся срезать себе бороду. Лех и Ладим, опешив, застыли на месте с открытыми ртами.

— Мерьте брони и надевать их живей — время! — подстегнул их Мидра.

Ладим, беззвучно засмеялся, сообразив, что задумал старый.

Очень скоро перед входом в бардак стоял отряд охраны Императора в составе трех человек: Мидры-Старца, Леха-охотника и Ладима-коваля.

Ставни бардака были закрыты, и нигде не горело света в доме. Мидра громко постучал в закрытые двери. В доме царила тишина. Мидра постучав еще раз, крикнул:

— Приказом Императора, открыть двери!

За дверью раздалась возня. Щелкнул засов, и в лаз двери показалось, перекошенное страхом лицо человека средних лет, с гладко выбритой от макушки до кадыка физиономией. Человек был одет в длинный халат тот, по которому можно узнать соглядатаев Равдана.

— Отойди от двери! Приказом Императора, за измену, на имущество Равдана наложен арест. Открывай все сундуки и клети, головешка!

Мидра нагло толкнул дверь, и поверенное лицо Равдана рухнуло на пол, сев, опершись на руки, еле слышно промямлило:

— И… ии. из… измена?…Равдан изменил престолу?

— Молчать, тряпка! — над соглядатаем встал Ладим поигрывая коротким мечом, — Равдан — изменник! И ты будешь ждать допроса здесь! Крапа! Младший! Связать! И рот ему заткни!

Лех, еле успевший сообразить, что его пока зовут Крапа, коротко кивнул и проворно скрутил управляющего бардаком на стуле.

Отряд поднялся на второй ярус дома.

— Щебень тебе в похлебку! — выругался Ладим, споткнувшись в темноте коридора, — и где их, сестёр, искать впотьмах этих?

— За добротной дверью. Другую бы они уже сломали, — отозвался Мидра.

— Сюда, — позвал Лех, — я слышу кого-то за дверью.

— Мечи на изготовку, — жестко произнес Ладим, — могут быть и не сестры.

Лех толкнул дверь коморки плечом. Отряд увидел убранство помещения: две дощатые кровати, устеленные мешковиной и полное отсутствие окон в тесной коморке. На кроватях, распластанными, лежали две девчонки, обнаженные тела которых были едва прикрыты грязным тряпьем, накинутым сверху. Ладим влетел в комнату и два шага оказался у постели той, что казалась старше.

— Живы. Мидра, они в дурмане, посмотри.

— Отойди-ка.

Мидра склонился над старшей сестрой, приподнял ей веко пальцем и посмотрел на закатившийся зрачок. Взял рукой её запястье и провел ладонью по щеке, отодвигая свалявшиеся локоны волос, позвал:

— Койя? Койя, ты узнаешь меня?

Девчонка на кровати со стоном повернула голову, не открывая глаз, согнув одну ногу в колене, так что тряпье съехало на край постели. Лех, стоявший за спиной старших, вынул меч из ножен и встал лицом в проход коридора, вглядываясь в темноту. Лицо юноши залил румянец, ему было тяжело сдерживать отрывистое дыхание и пересохло в горле- молод еще, и увиденное им зрелище ему впервой.

— Успели, — произнес Мидра, — но, на грани они обе. Ладим, дай-ка тот кувшин и держи факел рядом.

— Мидра, чем это их? Ты их на ноги поставь, — с тревогой в голосе сказал Ладим, — ты же сможешь.

Мидра сосредоточенно растирал, извлеченные из своей заплечной сумки травы и проворно, то поджигая веточку за веточкой, то добавляя в воду смесь сухих листьев, нагревал над огнем факела и аккуратно давал питье девушкам.

Наконец младшая простонала отчетливо:

— Отойди, вонючка старая…. отойди… укушу.

Ладим, стоявший согнувшись перед ней с тревогой на лице, разглядывая признаки, что сознание Юки вернулось, выпрямился и с легкой улыбкой произнес:

— Вернулась, оторванка!

Койя пришла в сознание внезапно: невесть как освободив правую руку от пут, которыми была привязана к кровати, она схватила Мидру за клоки оставшейся бородки на щеке и с яростью прошипела:

— Руки от меня убери, подстилка императорская, глаза выцарапаю!

Мидра не сопротивляясь и не высвободив себя от хватки крепкой девичьей ладошки, с улыбкой произнес:

— Вернулись, Ладим, вернулись. Только пока не развязывай — они еще нас не узнали.

Койя уставилась на знакомое ей до боли, потрепанное временем улыбающееся лицо, с недоумением. Наконец, когда пелена ярости спала со взгляда, из ее глаз покатилась слеза.

— Развяжите, отец Мидра, — сказала Койя, закусив нижнюю губу. От счастья или от стыда за вид, в котором предстала перед спасителем.

Ладим, быстро расправившись с веревками, на выходе из коморки, прихватил Леха за шиворот и принялся шарить по соседним комнатам, в поисках одежды. Мидра сидел и ворожил над крынкой с варевом.

— Я говорила, сестра, не все потеряно, — слабым голосом произнесла Юка.

Койя молчала, прикрываясь мешковиной. Мидра протянул им крынку.

— Пейте, остальных надо выручать. Время только до рассвета.

— А потом? — окрепшим голосом спросила старшая.

— Это сначала сделаем.

Вернувшийся Ладим, притащил ворох одежд и прихваченные с собой из оружейной пару броней и ножей. Бросил на кровать к ногам Юки и вышел, в дверях прихватив за ухо застывшего истуканом Леха. Мидра обратился к ним.

— В живых должны остаться еще трое.

Койя отвернулась к стене.

— Одна.

Мидра пристально смотрел исподлобья на неё, ожидая продолжения.

— Как это случилось?

— Исгин продали в один из бардаков. Её хозяин сначала отрезал ей язык, когда та поспорила с соглядатаем, а потом, говорят, тот ее так и забил до смерти.

— А Ранд?

— Его проиграли Мратти.

— Кто такой этот Мратти?…

— Держатель арены для состязаний, — отозвался Ладим из-за дверей, — ни одно раба на той арене не остается в живых.

Мидра нахмурился. Немного помолчав, сказал:

— Но и Эгли я не брошу. Одевайтесь и вспоминайте чему учил вас Ладим.

Отряд, пополненный составом, крался под покровом ночи за той, кого еще предстояло вызволить.

13

Зал для приемов в покоях Императора, отвратительное место для боя: скользкий пол, полумрак и ни на что не годное убранство — не оторвешь от пола и стен и не швырнешь в противника.

Дротта и Фрятта стояли с мечами наголо, с заляпанными кровью лицами, окруженные сильно поредевшими рядами стражей. С ними еще были три примакараха. Долгая битва не заканчивалась. Их шатало от усталости, но глаза по-прежнему горели яростью.

Равдан стоял перед ними с мечом в руке, ожидая момента, чтобы напасть и покончить с бунтарями. Позади него пыхтя и тяжело дыша, стояли семь воинов.

— Вы все равно не выйдете отсюда живыми! Когда я подвешу ваши туши за ноги на фасаде дворца, я направлюсь в твой дом Дротта, поищу лично твое добро, — шипел Равдан, поигрывая мечом, — а тебя младший, я убью только ради удовольствия!

— Сначала осмелься подойти, подстилка! — рявкнул Фрятта и, вскинув руку, что-то метнул в Равдана. Равдан увернулся, за его спиной осел еще один сраженный страж.

Нож торчал из его переносицы.

Свет мерк в зале. Уже с трудом виднелся золотой блеск глаз иваяния Ачадслы. И за стенами послышался шум. Дротта, ухмыльнувшись, толкнул локтем брата отгоняя его ко входу в зал. Фрятта смекнул, к чему это было нужно. Когда обороняющиеся мятежники оказались напротив входа, Фрятта рявкнул: