Ксенофоб - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 44

В каких-то сантиметрах от моего лица промелькнула звериная лапа с выпущенными когтями такой длины, что, пройдись она ими по моей физиономии, и можно было попрощаться с глазами.

Зверь рвался из моих рук с невероятной силой, я чувствовал, что еще пара секунд, и я выпущу его на свободу, а тогда он непременно нападет вновь, в этом я был уверен.

Весил зверина изрядно, не меньше полутора пудов, а то и все два, ярость, с которой он пытался добраться до меня, поистине не давала мне шансов на положительный исход борьбы. Если бы я только не выронил револьвер...

Нож! У меня в кармане есть нож!..

— Фу! Кому сказала! Брысь! Это хозяин! — Грета, а это была она, только одетая по-простому, в домашнее платье, замахнулась на зверя тряпкой, которой до этого орудовала, вытирая годичную пыль со стола.

Зверь внезапно обмяк в моих руках, и я, повинуясь инстинкту, отшвырнул его в сторону. Чудище, еще мгновение назад пытавшееся лишить меня жизни, обиженно мяукнуло, и только тогда я понял, что на меня напал кот, но кот поистине гигантских размеров.

Я узнал его. Неужели...

— Вилли?!

Зверюга одним плавным движением оказалась рядом со мной, достигая в холке моего колена, но вместо того, чтобы вновь напасть, потерлась о мои ноги, ластясь и словно извиняясь за нападение, но я едва удержался на ногах — кот был тяжеленный.

Я глубоко вздохнул, наклонился и почесал его за ухом.

Огромный, страшный, со множеством шрамов на морде и теле, он ласково заурчал, как маленький котенок, которого однажды принесли в дом мои жены, и перевернулся на спину, подставляя пузо.

— Ваш котик? — понимающе улыбнулась фройляйн Липпе. — Я так и подумала. Чужое животное никогда так нагло бы себя не вело. Он тут весь район будоражил, мохнатая скотина. Полагаю, охранял дом от воров. Говорят, парочку грабителей и бродяг изрядно порвал. Когти-то у нас о-го-го какие!

Я вспомнил рассказ бригадира. Он тоже говорил про огромного кота с желтыми глазами, бродящего вокруг дома и пугавшего рабочих. Теперь-то, воочию наблюдая за вымахавшим до невероятных размеров Вилли, я охотно верил в искренность рассказа, к которому прежде, признаться честно, отнесся недоверчиво.

Грета же совершенно не боялась кота-переростка, да и меня не стеснялась, словно мы были знакомы сотню лет и все эти годы дружили неразлейвода.

Я заметил миску с молоком на полу у стола и плед, брошенный на кресло, — там Вилли спал.

— Устроила ему гнездышко, — чуть смущенно, как мне показалось, сказала Грета. — Ему тут нравится...

— Как вы с ним справились?

— А что такого? — удивилась фройляйн Липпе. — Это ведь просто кот. Я тут по хозяйству помогаю, как вы просили. Сегодня окна на первом этаже вставили, мусор вынесли, внутри прибрали, вот я и решила чистоту навести.

Кабинет выглядел почти как прежде. Вот только стены до сих пор были в дырках от пуль, да половину книг с полок можно было смело выбрасывать.

— Остальные комнаты еще не готовы, хотя место, чтобы переночевать, найдется, я постелила свежее белье в спальне... да и здесь много чего доделать надо, но вы не волнуйтесь, в несколько дней управимся!

— Я не волнуюсь, Грета. Вы невероятно мне помогли! Спасибо!

— Да что вы, не стоит благодарности. Это ведь просьба самой императрицы!

Но я видел, что мои слова приятны фройляйн. Эмансипе не эмансипе, а склонность к порядку заложена в каждом приличном человеке. И Грета не находила зазорным помочь в грязной уборке, по сути, совершенно чужому человеку. Пусть ее об этом и попросила сама Арабелла...

— Кто-нибудь меня искал сегодня?

— Нет, — покачала головой эмансипе, — день прошел спокойно.

— Хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Вы прекрасно поработали! Можете занять спальню наверху — уже слишком темно, чтобы вы возвращались к себе, а я переночую здесь, в кабинете.

Грета кивнула, прихватила ведро и тряпку и вышла из комнаты. Я сбросил верхнюю одежду на стул. Вилли одним прыжком занял место в кресле, зарывшись в плед, но я и не подумал его прогонять. Он единственное, что осталось у меня от прежней жизни. Честно сказать, я и мысли не допускал, что кот все это время живет в доме. После всех событий я отдал его на попечение одной приятельнице, но, как видно, Вилли не ужился на новом месте и каким-то образом отыскал дорогу домой.

Дом, старый дом. Как же давно я здесь не был. Визит за «дыроколом» не в счет. Тогда я лишь заглянул сюда на минуту, не успев ощутить непередаваемое чувство, исходящее от родных стен.

Как многое здесь пережито. Зря я оставил свой дом. Это было неправильно.

Грета негромко постучала в дверь, занесла в кабинет небольшой поднос и ловко расставила на столе тарелочки, графинчик и столовые приборы.

— Вот, шеф, перекусите. Скромно, но голод утолите. А я и правда пойду отдыхать. Спасибо, что уступили мне вашу спальню. Мне, право, неудобно...

— Я все равно вряд ли засну этой ночью, — честно признался я. — Мне нужно поработать. Так что не волнуйтесь, спите спокойно. Я уйду рано, вас будить не стану. И еще раз благодарю за помощь...

Фройляйн Липпе коротко кивнула и покинула кабинет, теперь уже окончательно.

Я сел за стол и задумчиво положил перед собой реликвию фогелей — иссиня-черное яйцо, чуть теплое, как мне казалось.

Плеснув из графина коньяк в бокал, я неторопливо сделал глоток. Алкоголь прочистил мозг, мгновенно сняв усталость. Есть не хотелось, вместо этого я закурил папиросу, через некоторое время — вторую, затем — третью, но так ничего и не придумал.

Что делать с этой странной штуковиной, я не понимал.

Я поднес яйцо к уху, но ничего не услышал. Оно стало холодным. Наверное, мне просто показалось.

Нет, так я ничего не добьюсь. Если я хочу узнать о предназначении этого предмета, то нужно отдать его на изучение тем, кто понимает в подобных вещах. Неплохо было бы навестить профессора Зоммера — вот настоящий специалист в вопросах чужих артефактов.

Еще оставался нерешенным вопрос с дядей Отто. Месть — это дело чести. Но один я могу не справиться с его подручным-убийцей. Счет пока что не в мою пользу. Ничего, в следующий раз я буду настороже.

С первыми лучами солнца, заглянувшими в окно, я проснулся, быстро собрался и вышел из дома, прихватив яйцо с собой. Что с ним делать, я так и не решил.

Будить Грету в столь ранний час я не стал. Уже через час Элен с детьми должны прибыть на конечную станцию своего пути, а я обещал сообщить ей о состоянии Грэга. Значит, нужно успеть отправить корреспонденцию с утренней почтой, а для этого мне необходимо сначала узнать о самочувствии репортера. К счастью, я вовремя вспомнил, что в последнее время почтовые отделения предлагали нововведение — стационарные переговорники, прекрасно проявившие себя в пределах города.

Мне повезло, несмотря на ранний час, двери ближайшего отделения почты были гостеприимно открыты.

«Имперская почта Руссо-Пруссии» — гласила вывеска на доме, а ниже следовала рекламная приписка: «Мы доставим ваши письма по назначению в самые кратчайшие сроки. Качество гарантировано!»

Я недолго думая вошел в помещение.

В углу кипел самовар, две симпатичные девицы неспешно потягивали чай из фарфоровых блюдец, закусывая его свежими бубликами, да такими румяными и ароматными, что у меня разыгрался аппетит.

— Господин желает отправить письмо? — улыбнулась одна из них, с забавными косичками. Видно было, что работа доставляет им удовольствие, что служат они на совесть, а не за жалованье. Да и какое там жалованье? Вряд ли достаточное для молодой, самостоятельной девицы...

— Нет, мне нужен ваш переговорник.

— Прибор здесь, в кабинке. Вам помочь связаться с нужным абонентом?

— Справлюсь, — улыбнулся я в ответ и прошел в указанную кабинку, отделенную от прочего зала занавеской.

Стационарный аппарат выглядел громоздким. Насколько я слышал, инженеры перестали слепо копировать чужие приборы, предложив свой, пусть не столь изящный и надежный, но вполне работоспособный вариант переговорника, работающий, кстати, без энерготанков, исключительно на силе электрического тока. Я мог только приветствовать подобные решения, памятуя о проблемах с поставками новых элементов питания. В случае же если энерготанки более не понадобятся, хотя бы в одной сфере проблема будет решена капитальным образом.