Железный Человек. Латная перчатка - Колфер Йон - Страница 22

– Чувак, как здорово, что костюм выдержал, – произнес он между приступами смеха, – потому что с такой высоты упасть в воду – все равно что на бетон.

Тони тоже начал смеяться вместе с ним.

Сейчас он не смеялся.

Мир проносился мимо, как в сине-зеленом калейдоскопе, и он еле успел развернуться к воде головой вверх, прежде чем резко вошел в нее ногами – которые защищали лишь компрессионные беговые кроссовки. Их наполненные воздухом подошвы взорвались с таким звуком, будто кто-то выстрелил из пистолета, а потом переломились обе его лодыжки; вслед за ними, спустя буквально миллисекунду, – левая большеберцовая и правая малоберцовая кости, и Тони Старк утратил способность трезво мыслить, потому что весь мир превратился для него в комок боли. Лишь одно слово билось в его сознании: «Прости. Прости. Прости».

Впоследствии Тони будет часто задумываться о том, за что именно он просил прощения в момент предполагаемой смерти, но ему так никогда и не удастся выбрать что-то одно. Однажды он попытается поговорить об этом с Роди, который скажет ему:

– Совершенно неважно сейчас, о чем ты сожалеешь, бро. Важно то, что ты достаточно сильно поменял свою жизнь, чтобы в следующий раз знать, что ты о себе гораздо лучшего мнения.

На что Тони ответит:

– Большое тебе спасибо, Опра.

На что Роди снова обидится, и приятели опять начнут драться в кабинете Старка и собьют со стены бесценную картину Оливера Джефферса, нарисованную на бумаге ручной работы.

Но вернемся к столкновению с водой на поверхности беспощадного Атлантического океана. Старк получил болевой шок и утонул бы, если бы средний костюм Железного Человека не поймал его, когда он опускался на дно. На глубине восемнадцати метров – ив трех с половиной метрах от острых подводных камней, которые гарантированно прокололи бы его тело, – в буквальном смысле вывернувшись наизнанку, костюм зачерпнул хозяина, окутывая собой, как коконом, и заворачивая в защитный слой брони. Уже через пару секунд внутренняя полость костюма была заполнена воздухом, насыщенным кислородом, и тысячи сенсоров начали сканировать тело пациента на предмет травм, найдя множество повреждений. Обе ноги костюма сразу надули гипсовые подушки, которые вправили Тони кости и крепко зафиксировали их в правильном положении. Микроиглы обезболили места травм уколами анестетика, а большая по размеру игла вкатила в грудь Старку приличную дозу адреналина, выведя его из шока, в котором он начал тонуть.

– Прости, – произнес Тони в последний раз, а потом вернулся в сознание и понял, что средний костюм поднимается на поверхность воды, и что состояние стабилизировано.

– Нет, – проговорил он.

Прото-Тони переспросил:

– Нет? Что именно нет, Тони? Я здесь много чего делаю.

– Не на поверхность, – ответил Старк, чувствуя огромное облегчение от того, что боль отступила. – Пусть костюм еще побудет под водой.

– Это не самая лучшая идея, малыш Тони, – ответил Прото-Тони. – У нас в этом костюме кислорода приблизительно на пять минут. После этого тебе придется дышать углекислым газом.

– Делай, что я говорю, – оборвал его Тони, вероятно, слегка расстроенный падением со скалы и переломанными костями. – Кстати, кто это? Что за искусственный интеллект?

– Это я. То есть ты. Точнее, внешний, публичный ты. Тот, которого обожают папарацци со всего мира. Мое поведение запрограммировано на основе информации о тебе, полученной из интернета, поэтому я, в общем, поверхностный чувак – довольно удачный каламбур, если учитывать то, где мы сейчас находимся. Понял шутку, да?

Тони застонал от остаточной боли и моральных мучений. Может быть, Роди на самом деле был прав?

«Я и в самом деле заноза в заднице, – понял он. – И неужели мой голос в самом деле вот так звучит? Я думал, он ниже».

– У нас есть доступ к другой искусственной личности?

– Извини, Тони, малыш, выхода у тебя нет. Ты застрял здесь со мной наедине. Этот костюм – в общем-то, базовая модель. Его основная функция – отправить тебя домой. Летающие носилки, и всё.

«Летающие носилки, – подумал Тони. – Далековато от идеала, но придется смириться».

– Ладно, я меняю параметры миссии, – объявил он. – Держи нас под водой настолько долго, насколько это возможно, а потом на полной скорости отправляйся в гавань Дублина. Мне нужно там кое-кого поймать.

– Будет сделано, Тони, – ответил Прото-Тони. – И за кем же мы охотимся?

– За мной. Мы охотимся за мной.

– Клёво, – отозвался Прото-Тони. – Значит, нас уже трое.

В то же время на вершине одного из утесов Малого Салти Вихрь Жук подогнала квадроцикл к самому краю и заглянула вниз.

– Не могу поверить, что он это сделал, – произнесла она. – Придурок забыл, что разучился летать.

– Он же в ужасе, non? – ответил Фрэдди Левек. – В том-то и дело. Он пг’едпочел упасть быстг’о.

Мандарин какое-то время молчал, задумчиво поглаживая усы.

– Думаю, мистер Старк предпочел самостоятельно выбирать свою судьбу, – произнес он наконец, – вместо того чтобы принять ту участь, которую ему уготовил я. Может быть, он был не таким уж идиотом, каким казался.

– Этот человек пг’ыгнул со скалы, – ответил Левек. – Следовательно, он гаг’антиго- ванно идиот.

Мандарин покосился на него:

– Вы серьезно, Фрэдди? Следовательно? Не забывайте, Старк перехитрил нас обоих, хоть и временно. И он был даже без своего волшебного костюма.

Левек пожал плечами:

– Возможно. Но сейчас он мег’тв, так что не так уж он оказался хитёг’, пг’авда?

– Это не важно, – ответил Мандарин. – Старк мертв. Дорога для нас свободна. Передайте, чтобы с лодки несколько минут последили за местом его приводнения, а потом пусть вернутся в гавань. После этого включайте радиомолчание. Даже эсэмэски близким запрещаю отправлять, пока миссия не завершится. Одного сообщения достаточно, чтобы всех нас вычислить. Нашему Пиро мы дадим час на то, чтобы выполнить задание и вернуться сюда. Если он не уложится в отведенное время, уплывем без него.

– А что с девчонкой будем делать? – спросила Вихрь Жук.

Мандарин протянул Левеку руку, и тот вернул ему кольца.

– Вы что, думаете, что-то изменилось, мисс Жук?

Вихрь Жук вовсе не была девочкой-цветочком и в свое время уложила в одиночку целый отряд российского спецназа, вооруженная лишь вилколожкой и двумя заколками для волос, но даже она была недостаточно смелой, чтобы выдержать взгляд Мандарина.

– Нет, шеф. Я так не думаю.

Мандарин решил сделать заявление.

– Возможно, вы полагаете, что если Старк предпочел трусливо свести счеты с жизнью, вместо того чтобы сразиться со мной, моя репутация теперь каким-то образом запятнана?

Жук побледнела и отрицательно замотала головой:

– Нет, шеф. В это я никогда не поверю. Никогда. Я сейчас жива и стою здесь исключительно благодаря вам. Так что моя жизнь полностью в вашем распоряжении.

– В таком случае, мисс Жук, почему вы задали этот вопрос? Вы же не хуже меня знаете, что именно случится с девочкой.

Левек явно изголодался по свежей кровушке:

– Можно я это сделаю, шеф? Я в ужасном настг’оении.

– Нет, Фрэдди, – ответил Мандарин. – Мисс Жук задала вопрос, и теперь она должна ответить на него своими действиями.

Жук сглотнула, но возражать не осмелилась. Если бы она возразила, то проделала бы тот же маршрут со скалы в море, что и Старк только что.

– Я все сделаю, шеф, – ответила она. – Считайте, что все уже сделано.

– Хорошо, просто замечательно, – ответил Мандарин, и к нему вернулось хорошее настроение. – Только побыстрее. Или помедленнее, как вам больше нравится. У нас еще целый час.

«Лучше пусть будет побыстрее, – подумала Жук. – Да, точно побыстрее».

Она запустила мотор, и квадроцикл, ревя, помчался вдоль берега по направлению к средневековой тюрьме – поскорее, пока она не передумала.

Многие подростки страдают довольно типичными болезнями: прыщи, астма, негативное отношение к собственному телу и так далее. Но характерная черта подростков, которая чаще всего дьявольски выбешивает людей любого другого возраста, – это тот факт, что подросткам, по их мнению, уже всё известно. Для этого явления даже существует медицинский термин: метакогнитивная наивность. Тинейджеры даже не допускают мысли, что их соображения – это просто одна из возможных интерпретаций происходящего, и убеждены, что зрят в самую суть вещей. Большинство подростков выходят из этого состояния всезнаек, просто-напросто вырастая и проходя один за другим все необходимые этапы эмоционального развития, но Сиршу Тори от метакогнитивной наивности собирались излечить другим способом – а именно насильственной смертью.