Уж замуж... второй раз? - Малиновская Елена Михайловна - Страница 37

Джестер отвел взгляд. Несколько раз размеренно стукнул пальцами по одеялу. Его и без того обычно бесстрастное лицо полностью окаменело, не позволяя мне даже предположить, какие мысли сейчас блуждают в голове главного инквизитора.

Пауза тянулась и тянулась. Я всей кожей ощущала, как воздух густеет от разлитого в нем напряжения. Хотелось закричать во все горло, лишь бы разорвать эту звенящую тишину. Невыносимую, болезненную, тревожную, бьющую по нервам наотмашь.

— Обычно я никогда не сомневался в своих решениях, — наконец, когда я готова была уже взмолиться о пощаде, обронил Джестер. — То, что я хотел сделать, всегда совпадало с тем, что я обязан был сделать. Но не в этом случае. И я сам не понимаю своих сомнений. Казалось бы, все очевидно. Ты ведьма, Тереза. Не потенциальная, чей дар еще не проснулся, возможно, что и не проснется вовсе, а что ни на есть настоящая, уже начавшая применять свои способности на практике.

Я слушала его, напряженно выпрямившись и с такой силой вцепившись в одеяло, что от напряжения заныли пальцы.

Начало не слишком оптимистичное. Полагаю, конец будет и вовсе печален.

— Но меня почему-то не покидает мысль, что эта история с двойным дном. — Джестер тяжело посмотрел на меня. — Не буду скрывать, если бы не твоя непонятная устойчивость к ментальной магии, то мой визит не затянулся бы настолько. Я бы покинул замок сразу после приезда. Естественно, увез бы тебя с собой в Мефолд. А через пару недель Петер получил бы свою ненаглядную супругу обратно в полном здравии.

— И всего лишь капельку магически модифицированную, — не удержалась я от едкого замечания.

Правда, тут же пожалела об этом.

Серые глаза Джестера потемнели. Зрачки расширились настолько, что заняли почти всю радужку.

— И вот опять ты делаешь это, — упрекнул он меня. — Я заметил это еще вчера, но сперва не придал должного значения. Лишь сегодня утром осознал, почему наш вчерашний разговор показался мне таким неправильным.

Это он о чем сейчас? Ничего не понимаю.

— Утром я встретился с твоим отцом, Тереза, — сказал Джестер. — Мы с ним провели чрезвычайно занимательную беседу. В основном говорил он, я лишь слушал. И главной темой монолога Дугласа Трея была, конечно же, ты.

— Кто бы сомневался, — буркнула я. — Удивил ежа голой задни… — замялась, осознав, что данная пословица пусть и подходит полностью к ситуации, но вряд ли уместна из уст милой неискушенной девушки. Поэтому торопливо исправилась: — То есть удивил дракона голым рыцарем.

И только потом осознала, что сама перестала «выкать» Джестеру. А впрочем, ничего страшного в этом нет. Он первый начал.

Тень улыбки скользнула по губам Джестера. Он наверняка понял, что именно я хотела сказать на самом деле. Но решил не отвлекаться на всякие мелочи.

— Дуглас Трей заверил меня, что придерживается старомодных взглядов на воспитание детей, — проговорил Джестер. — Он очень не одобряет новых веяний в этом вопросе. А особенно то, что теперь девочек стали учить наравне с мальчиками. Мол, это лишнее и даже вредное занятие. Усердное чтение вызывает приток крови к голове, соответственно ведет к ее оттоку от… э-э… — Джестер запнулся, подбирая нужное слово, затем осторожно продолжил: — Скажем так, от того органа, без которого рождение ребенка немыслимо.

— От матки, — машинально поправила я и тут же мысленно чертыхнулась.

Ну кто меня вечно за язык тянет? Ведь ясно же было, куда Джестер клонит. Наверняка вцепится клещом, выясняя, откуда необразованная девица в моем лице обладает такими познаниями в анатомии.

— Вот о чем я толкую. — Джестер, как и следовало ожидать, не упустил подвернувшейся возможности воспользоваться моим промахом. — Твоя речь, моя дорогая Тереза, слишком пестрит понятиями, о которых ты не должна иметь ни малейшего представления. Как ты это объяснишь?

— Я люблю читать, — парировала я. — А книги — настоящий кладезь всевозможной информации. Грамоте-то отец меня научил. В последние годы он был слишком занят собой и своими картежными играми, поэтому не обращал внимания, как я провожу вечера.

И горделиво приосанилась.

Ну, господин главный инквизитор, и что ты скажешь на это? Попробуй опровергни мои слова. А грамоту настоящая Тереза действительно знала. Иначе я не сумела бы прочитать названия ни одной книги в библиотеке Петера.

— Чтение, вне всякого сомнения, замечательное занятие. — Джестер кивнул. — И узнать при помощи книг можно очень и очень многое. Только знаешь, в чем заключается проблема?

— В чем же? — настороженно спросила я, как-то разом растеряв всю свою уверенность.

— Я внимательнейшим образом изучил твою спальню в родительском доме, — проговорил Джестер. — Заглянул и в кабинет твоего отца, и, понятное дело, в гостиную. Знаешь, что я обнаружил?

Я сочла вопрос риторическим, поэтому лишь неопределенно пожала плечами.

— Ничего я не обнаружил, — сухо произнес Джестер. — Твой отец явно не разделяет твоей страсти к чтению. Лишь в твоей комнате под подушкой я отыскал потрепанный любовный роман. Даже пролистал его. Вдруг я чего-то не знаю и в подобном чтиве теперь принято использовать мудреные понятия и пояснять их значение. Но нет, моя милая лгунья. Ничего подобного так и близко не было.

Я обреченно понурилась. На редкость дотошный и надоедливый тип. Ну что он ко мне привязался?

— На всякий случай я даже расспросил твоего отца, — добавил Джестер. — Тот вообще утверждал, что ты читаешь исключительно по слогам.

Я прикусила губу. Да уж, угодила как кур во щи.

— Чего вы от меня добиваетесь? — глухо произнесла я, продолжая упорно разглядывать узор одеяла и страшась даже на миг встретиться с Джестером взглядами. — Какую правду желаете услышать? Вы ведь все уже решили, не так ли?

Джестер опять вздохнул. И внезапно я ощутила его на удивление нежное прикосновение.

Он легонько провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад. Затем его согнутый указательный палец уперся в мой подбородок, заставив тем самым поднять голову.

Я повиновалась. С тихим отчаянием уставилась в его непроницаемые серые глаза. Стылые, как осенние небеса.

— Что ты скрываешь от меня, Тереза? — тихо спросил он. — Я ведь все равно узнаю. Рано или поздно, так или иначе.

Последняя фраза прозвучала как настоящая угроза. Но мне почему-то было не страшно. Наверное, я просто устала бояться Джестера. И во мне проснулась моя обычная язвительность.

— Звучит как вызов, — фыркнула я. — Пытать меня будете? Плетка, наручники и кляп в рот. Или вы предпочитаете раскаленные клещи и иголки под ногти?

— Фу, это вульгарно. — Джестер поморщился. — Инквизиция уже давно не использует такие варварские методы.

«Приятно слышать».

Я не успела произнести это вслух, всего лишь подумала. Потому что в следующее мгновение Джестер наклонился ко мне и поцеловал.

Нет, его поцелуй не был жестким и напористым, напротив. Губы Джестера мягко прижались к моим, его рука нырнула в мои волосы, чуть натянула их, и я послушно запрокинула голову.

Наверное, мне стоило возмутиться. Оттолкнуть инквизитора, залепить ему звонкую оплеуху и звенящим от негодования голосом повелеть убираться прочь из комнаты. А еще лучше — закричать во все горло, призывая на помощь. Уверена, кто-нибудь бы да откликнулся. Ух, какой бы скандал тогда разразился!

Но я не хотела, чтобы поцелуй заканчивался. Да, меня тянуло к Джестеру. Тянуло так, как не тянуло ни к одному из мужчин до этого. Я прекрасно осознавала, что мне стоит держаться от него подальше. И в то же время я мечтала, чтобы он сильнее обнял меня, пообещав никогда не отпускать.

Прохладные пальцы Джестера скользнули по моим обнаженным плечам. Требовательно сжали их — и я перестала удерживать одеяло, прикрывающее мою наготу.

И вдруг все закончилось. Джестер торопливо отпрянул от меня. Вскочил на ноги и отвернулся.

Это было… неожиданно. Неожиданно и очень неприятно. Что это с ним?