Йормундур (СИ) - Азырова Анна - Страница 15

— Ты слышал об этом течении? — повернулся Йормундур, утирая брызги и налипшие волосы с лица, — Как долго нас несёт к острову? Веришь в такую удачу?

— Уж хочется верить! Мехи с пресной водой пусты, не мешало бы пополнить запас. Да и рука твоя… чем скорей покажем её лекарю, тем лучше.

Воин глянул на обмотанную лентой парусины культю, решительно зашагал к навесу, где всё ещё спали Олалья и Стюр. К рассвету компания уже свернула шатёр, побратимы опохмелились из запаса медовухи, буханку хлеба разделили на четверых. Вскоре корабль подплыл к скалам почти вплотную и с палубы можно было разглядеть те самые невесть откуда взявшиеся флаги. Зоркими глазами Йормундур насчитал четыре полотна, закреплённые на древках, по два на каждой вершине. Вышиты на знамёнах были крупные и искусные изображения быка, дракона, великана и орла. Между тем волны несли всё ближе к острову, в котором уже можно распознать обширное равнинное плато, усеянное на побережье каменистой насыпью, а дальше целиком поросшее цветущим вереском. На невысоких скалах у океана кормились крупные птицы, в которых Йормундур узнал северных, обычно не живущих в таких тёплых широтах. Один из пернатых с любопытством уселся красными с перепонками лапами на край борта, стал чистить таким же сине— рыжим клювом чёрные перья на крыльях и белые на брюшке.

Подойдя к самому поморью острова, викинги налегли на румпель и вёсла, подвели судно к пляжу, дивясь, что днище не задело ни одного выступающего камня, словно берега поднялись над водой, как круглобокое яблоко в полной бадье. Снеккар затащили на сушу не без помощи сильного течения. После долгого пути приятно было размять ноги, слушая скрип гальки под башмаками. Сперва Йормундур хотел снять драконью фигуру с носа, ведь её вид тревожит духов, населяющих дикие земли, но путники порешили, что край этот кажется вовсе не глухим и безлюдным, да и не задержатся они здесь надолго.

Верещатник в цвету дарит глазам усладу. Компания шла вдоль обширной луговины с невысокими холмистыми возвышенностями, мелкими стремнинами, блестящими в каменистых руслах, что извиваются в низинах. Речушки эти до того обмелели, что не подставишь и мехов: больше камней да песка наберётся. Пришельцы решили изучить местность и отыскать источник пообильней. И вскоре нашли, но не озеро или реку, а круглый провал в земле, в котором узнавался огромный гейзер. Олалья с Ансельмо едва зачерпнули прозрачной воды, наполнившей природный колодец почти до поверхности. На удивление тёплая, но не горячая, как в вулканических источниках. Достав вместительные бурдюки, девушка с юнцом набрали живительной влаги про запас: теперь не придётся утолять жажду сидром или медовухой. Йормундур сорвал веточку розового вереска, огрубевшие пальцы растёрли колокольца цветков, ноздри вдохнули родной травяной запах.

Тут земля под ногами задрожала мелкими толчками, каменья запрыгали, тревожно стуча. Викинги и их пленники отшатнулись назад от источника, что выплюнул сначала громадную струю воды до пояса и мгновенно изверг мощный фонтан, обливший путников с ног до головы. Продержавшись над землёй несколько секунд, струя вновь опала, а твердь, дрожащая под ногами, постепенно пришла в спокойствие.

— Господь предвечный, что это было?! — взмолилась Олалья, стряхивая ужас всем телом.

— Похоже, гейзер, но вода в нём не кипит от жара, как обычно бывает, — отдышавшись, подивился Стюр. — Мы с Йормом встречали такие во время северных странствий, хотя в тех воду нагревает подземное полымя, а тут…

— Отойдём подальше, перекусим и обсохнем, а там двинемся в дорогу, — скомандовал Йормундур, выжимая рукой длинные густые космы.

Со снеккара путешественники притащили корзины и бочонки с разнообразной снедью. Рассевшись на плоских камнях посреди пустоши высокого вереска, четверо товарищей раздали друг другу хлеб, солонину и пару охапок ещё не повядшей зелени, деревянные чаши наполнились свежей водой и янтарным сидром. Йормундур со Стюром избавились от стёганых доспехов, переодели сухие рубахи и кожаные брюки, взятые в дорогу на корабль. Их трэллы впервые увидели яркие рисунки в виде рун и сложных переплетений, нанесённые на могучие тела северян. Олалье пришлось снять рясу и исподнее платье, плотно укутавшись в медвежий плащ возлюбленного, пряча наготу от чужих глаз. Ансельмо же остался почти сух, вовремя спрятавшись от гейзера за своим хозяином, да и был слишком упёрт, чтобы сидеть голяком под чужой накидкой.

— Надо бы развести огонь, вот только деревьев не видать, — посетовал Йемо.

— А эти крючковатые стволы? — ткнул пальцем белокурый норманн в подобие хилых и кривых деревьев без кроны, утыканных кое-где вдоль верещатника. — Надо будет принести топор, хотя выглядят они трухлявыми.

— Я набрала целый букет трав, — Олалья открыла перемётную суму, надетую через плечо, куда набросала стебли редких растений, названий который по большей части не знала: цикуты, огнецвета, горечавки, эдельвейса и прочих. — Странно, что здесь они цветут посреди зимы, а вереск распустился, как весной. Всё-таки природа прекрасна и удивительна!

— Я больше дивлюсь тому, как здесь глухо и безлюдно, хотя в траве видал поржавевшие мечи, щиты и копья. Кажется, до нас тут были другие витязи, но что с ними стало? — задумался Стюр.

— Как нам отыскать того врачевателя? Откуда знаешь о нём, малец? — взглянул Йормундур на Йемо.

— В монастыре одним из немногих развлечений была перепись старых манускриптов, легенд. Не поверите, как много языческих поверий проходит через наши руки. Были среди них и иноземные предания о забытых богах, героях и колдунах. И о вас, северянах, я узнал из текстов Тацита. А про Диана Кехта пишут, будто был он в числе того племени, что высадилось на берега Ирландии тысячелетия назад. Долгие века правили боги, поклонявшиеся некой Дану, отвоёванными землями, а раны их лечил мудрый Диан Кехт, обладающий, к тому же, колдовскими и провидческими силами. Одному из сидов он помог вернуть власть, вырастив отрубленную руку.

— Что же стало с этим властителем? — взволнованно оживился Йорм.

— Нуаду Среброрукий вместе с соплеменниками пал от рук враждебных им сыновей Миля. Но легенды гласят, будто в момент отчаяния Дану спрятала свой народ в холмах, и сиды поныне живут где-то в нижнем мире.

— Это даёт нам немногое, — вздохнул белобрысый викинг.

— А монахи часом не составляли подробных карт, как добраться до нижнего мира или до Ирландии, на худой конец? — съязвил Стюр.

— Хм. Разве что паломники обладают такими знаниями, — пожал плечами юный чернец. — Но из известных мне проповедников, которые пересекли море, разве что Патрик. Клирики из нашей обители обычно выбирали Путь Святого Иакова через Компостелу. А я до недавнего часа и послушником-то не был — простой крестьянин.

— И ты тоже, милая? — толкнул Олалью Стюр своим крепким плечом.

— Я не монашка, только притворялась. Жила сиротой, ходила в поля, хлопотала по хозяйству у старушки, что взяла меня на воспитание из жалости. — девушка задумчиво и холодно вперила взгляд в даль. — А ты, Стюр? Надеюсь, дома тебя ждёт семья?

Норманн нахмурил соболиные брови и встретился глазами с серьёзным Йормундуром.

— Хм. Можно сказать, и я осиротел. Отец отдал меня на воспитание ярлу Гундреду, как и Йорма чуть погодя. Мы с ним молочные братья, воспитывались как будущие дружинники. Вот и весь сказ.

— Ты знаешь свою родню, Йорм? — осмелился спросить Ансельмо.

— Раз вопрошаешь, то о родном отце я знаю, ибо он, как говорят, выдающийся воитель и скальд. Я помню его плохо, хотя мне ведомо, что родина наша была в Норвегии, затем мой дед Скаллагрим бежал на остров Исландия от своего врага-конунга. Там родился отец и все его дети. Эгиль, так его зовут, много земель изведал и морей проплыл, а затем оказался при дворе Хакона Могучего, кровного врага того самого конунга. Меня оставили в Норвегии воспитанником, то ли заложником на случай возможной ссоры.

— Значит, увидев родного отца или братьев, ты вряд ли их признаешь? — удивился трэлл.