Уходи и будь счастлива - Сэнтер Кэтрин - Страница 55
- Предыдущая
- 55/69
- Следующая
Кажется, мама сказала:
– К тебе посетитель.
Мне кажется, что она также предложила Яну бокал вина, но он отказался. Отчетливо я помню лишь одно – Яна, стоявшего на пороге моей комнаты.
Потому что как только я его увидела, я словно ожила.
Ян Моффит был в моей спальне! В голубой футболке и джинсах.
– Привет, – сказал он после того, как мама ушла. Сунув большие пальцы рук в карманы, он осмотрелся по сторонам. – Здесь очень мило.
Я не знала, что и сказать. Я понятия не имела, зачем он пришел.
– Я пришел извиниться, – сказал Ян, переминаясь с ноги на ногу. – Кажется, я усложнил твою жизнь, а не сделал ее легче. Хотя я не собирался этого делать.
Я ждала.
– Я просто хотел помочь тебе поправиться, насколько это было в моих силах.
Ладно.
– Я не должен был позволять себе привязываться к тебе.
Я посмотрела на него:
– Ты позволил себе привязаться ко мне?
Внезапно мне показалось, что я заострила внимание не на той части этого заявления. Ян не ответил. Он просто стоял, изучая ковер.
И в этот момент в моем сердце вспыхнула глупая надежда. Может быть, он пришел поэтому? Может быть, теперь, когда я уже больше не его пациентка, он может… Что? Навещать меня? Снова целовать меня? Ходить со мной на свидания? Быть со мной вместе?
– И еще я пришел для того, – добавил Ян, – чтобы поделиться новостями. Я теперь официально уволен. Майлз вчера подал рапорт.
– Это плохо или хорошо?
– И то, и другое.
Я улыбнулась.
Ян продолжал:
– Но мне будет тебя недоставать.
– Они собираются отнять у тебя лицензию?
– Да.
Если он теряет лицензию, он теряет и визу.
– Это означает, что тебе придется уехать из страны?
Он секунду колебался, потом подошел к кровати и сел рядом со мной.
– Думаю, что так. Да.
Я моргнула.
– Они заставляют тебя уехать? Правительство ополчилось на тебя?
Он покачал головой:
– Майлз ополчился на меня. И он победит.
– Ты не собираешься сражаться с ним?
– Теперь уже не из-за чего сражаться. Все кончено. Твоя сестра выложила фото в Инстаграме.
– Господи! – Я прижала руку к глазам. – Кит.
– Она не виновата, – сказал Ян. – Я целовал тебя на глазах у сотни людей, собравшихся в зале. Это не было тайным свиданием.
– Но ты не виноват в этом! Это все из-за омелы!
Ян покачал головой.
– Ты поцеловал меня из жалости! – настаивала я. – Ты просто был добр ко мне! Я выступлю в твою защиту!
Он с улыбкой посмотрел на меня, словно я пыталась обмануть саму себя. Но это была очень милая улыбка.
– Формально ты даже уже не был моим тренером!
– Это не имеет значения. Я работал там. А ты была пациенткой.
Это казалось мне безумием.
– Вот так просто? Один поцелуй, и ты изгнан?
Ян криво улыбнулся:
– Как видишь.
Неожиданно я осознала, как близко был Ян. Всего в нескольких дюймах от меня. Сейчас, когда он был здесь, рядом со мной, мысль о том, что он скоро уедет, была невыносимой.
– Ты не можешь уехать, – сказала я.
Он пожал плечами:
– Я не могу остаться. Моя виза действовала лишь на то время, пока я работал на определенной работе и имел соответствующую для этого лицензию.
– Что же ты будешь делать?
– Поеду домой. В Эдинбург.
У меня сжалось сердце.
Ян продолжал:
– У меня там четверо братьев. Двое из них медики. Они уже договорились о собеседовании в больнице.
Я пыталась говорить ровно, словно мы просто вели дружескую беседу.
– Это хорошо.
Но Ян не ответил. Он просто взял меня за руку.
От этого прикосновения у меня перехватило дыхание.
– Собеседование назначено на среду.
Я широко раскрыла глаза:
– Эту среду?
Он кивнул.
– Значит, ты уезжаешь – когда?
– Завтра утром.
Меня охватила паника. Я решительно не могла представить себе мою жизнь после катастрофы без Яна. Я не смогла бы сказать этого вслух из опасения показаться жалкой, но он был единственным человеком в мире, рядом с которым я чувствовала себя почти счастливой. Моя жизнь была черно-белой до тех пор, пока он не вошел в комнату. В этот момент все расцвело яркими красками. Потеряв Чипа, я даже глазом не моргнула. Но потерять Яна, прямо сейчас? Я едва могла дышать.
– С тобой все будет в порядке. Ты намного сильнее, чем тебе кажется…
Но прежде чем он закончил говорить, я сделала нечто, что шокировало нас обоих.
– Женись на мне, – сказала я.
Он открыл рот, но не смог выговорить ни слова.
У меня родилась гениальная идея.
– Женись на мне, – повторила я, – и тогда ты сможешь остаться.
– Ты хочешь, чтобы я женился на тебе?
Я кивнула.
– Чтобы получить вид на жительство?
– Но ты же хочешь остаться, разве нет?
– Да.
– Здесь много солнца, люди доброжелательные, и у тебя прикольный винтажный автомобиль.
Я что, пыталась уговорить его жить в Техасе?
– Несколько недель назад у меня родилась отличная идея. Я хочу открыть летний лагерь для детей в инвалидных креслах, – лихорадочно импровизировала я. – Может быть, мы смогли бы сделать это вместе. Я имею в виду, построить его и управлять им. Мы могли бы стать партнерами и менеджерами этого заведения. Ты нанимал бы и обучал тренеров и применял бы все интересные современные методы, а я могла бы заняться сбором денег. И мы могли бы создать что-то вроде утопии для детей, которые видели так много боли в своей жизни. У нас был бы сад с беговой дорожкой, где мы могли бы устраивать гонки в инвалидных креслах, и аквапарк, и кинозал, и попкорн, и различные классы по обучению детей жонглировать, печь печенье, играть в баскетбол, кататься верхом. И мы обязательно создали бы свой хор!
Я уже загорелась этой идеей.
– А зимой мы могли бы заниматься и со взрослыми, – продолжала я. – Устраивали бы для них семинары, спонсировали бы выставки поделок и обучали бы взрослых разным навыкам, например, вязанию. Я учила бы их вязать слизняков. Мы смогли бы подарить свет надежды и дружбу людям, которые так отчаянно в этом нуждаются. Я знаю, что ты вроде бы утратил интерес к тому своему бизнесу, но этот будет совсем другим.
Я разошлась не на шутку. Я уже практически видела, как это могло работать в действительности.
К тому же – и это немаловажный фактор – я была отчаянно, безоглядно влюблена в Яна. И внезапно мне стало казаться, что я просто обязана сказать ему об этом. И не важно, была я готова к этому или нет. Если он покидает страну следующим утром, если я действительно больше никогда не увижу его, как могу я позволить ему уйти, не сказав ему правды?
Со времени катастрофы мне много раз приходилось призывать на помощь все свое мужество, но никогда еще мне не было так страшно.
– Ян, – сказала я с замиранием сердца, – дело в том, что я люблю тебя.
Ян замер.
Я наблюдала за выражением его лица, стараясь понять, что он чувствует. Была эта новость для него хорошей или плохой? Было ли это тем, что он надеялся услышать – или не надеялся услышать? Конечно, вероятнее всего, я была для него лишь несчастной, искалеченной пациенткой. Но те поцелуи – те опьяняющие поцелуи, которые он мне дарил, – зародили во мне искорку надежды, которую я не могла игнорировать. Я понятия не имела, что он чувствует на самом деле, но у меня не было времени гадать. Он слишком хорошо умел скрывать свои чувства.
Не дождавшись ответа, я продолжала:
– Я безумно, страстно, всем сердцем люблю тебя. Я даже не представляла, что любовь может быть такой. По сравнению с этой любовью все остальные чувства кажутся мелкими и ничтожными. Я чувствую себя так, словно купаюсь в лучах солнца, и меня переполняет восторг, хотя для этого у меня нет никаких причин. Это любовь делает все самое ужасное не таким ужасным, и даже когда я делаю самые обыденные вещи – чищу зубы или варю кофе, – все это кажется мне окутанным флером магии.
Я не знала, насколько откровенной мне следовало быть в своих признаниях. Я могла бы сказать ему: «Я думаю о тебе по ночам, не в силах заснуть», или: «То, что я чувствовала к Чипу, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе», или: «Ты лучшее, что было у меня в жизни».
- Предыдущая
- 55/69
- Следующая