Загадки для Зайки (СИ) - Алилекова Татьяна - Страница 31

Большего не соответствия имени и внешности я, пожалуй, не встречала. Когда слышишь сочетание Алина Вознесенская, представляешь нечто возвышенное, утонченное, хрупкое. Художница опять же, как ни как!

Ничего подобного — плотная, я бы сказала, некрасовская крестьянская баба, правда с большими претензиями. По виду ей немного за пятьдесят. Опять же не могу сказать, что сильно ухоженная. В каком то не понятном цветном балахоне. Веснушчатая, но при этом, коротко стриженная и крашенная в радикально черный цвет! Феерическое сочетание.

Но главное, от нее неслась такая волна злобы. Она моментально заполнила все пространство маленькой камеры.

На левой щеке у Вознесенской был след от пореза. Вот это я попала!

Миссис Зло осмотрела камеру и заметила Знаменскую.

— Здравствуй, Валя! Как дела? — Вознесенская торжествовала, ей нравился испуг Знаменской — Ну чего уставилась? Представь себе, я тебе не снюсь! Хотя тебе было бы лучше, что бы это был только сон. Но тебе, как я вижу, не спиться. Что так? Совесть замучила?

Она начала подходить к нарам.

— Не подходи, закричу… — голос Знаменской из полутемного угла еле слышно.

— Правда?! — Вознесенская довольно ухмыляется. — Ну-ка попробуй! Что не получается? Бедная! Да и потом, Валюша, кричи — не кричи, тебе это не поможет! Подружки твои спят, и будут преспокойно спать до утра. А когда они утром проснуться — ты уже упокоишься навеки. Вот так, лучшая моя подруга, Валентина Павловна Знаменская!

— Ты с ума сошла?

— Не смей!!! — Вознесенская взвизгнула, я бы сказала, что у нее дым пошел из ушей! Нет, правда, было страшно. — Не смей, слышишь! Я не сумасшедшая. Со мной теперь вообще все в порядке. Тебя не будет, детки твои, если будут мне мешать — отправятся следом. И Саша навсегда будет со мной. Поняла?! Он будет только со мной!!! Как я была рада, когда он от тебя ушел! А ты к кому плакаться побежала? Ко мне! Да мне тогда тебя придушить хотелось! Он мой, поняла!

— Алина, ты что? При чем здесь Саша? Он тебя не любит, — Знаменская с трудом шепчет, — он относится к тебе как к другу, но он тебя не любит.

— Слушай, заткнись, а! Не выводи меня, тогда умрешь легко. — Вознесенская присела на табурет. — Не любит? Полюбит! Можешь не сомневаться. Я ему всю жизнь отдала. Теперь его очередь. Ты думаешь, мне легко было смотреть, как вы счастливо жили, сидеть с вашими детками. А я своих хотела! Ну ничего — это раньше я ничего сделать не могла, теперь все будет по — другому! И никто тебе не поможет. Слышишь?! Никто!!! Ни экстрасенша твоя, ни юристка эта! Тоже мне! Думают, могут со мной справиться?! Да я им такое устрою!!!

Вот ведь ужас — то! И что же она нам такое устроит?!

— А ты, курица! Я сначала хотела тебя отравить, даже чай тебе принесла, но Лизка — дура, решила этого чайку сама попить, пока ты по гадалкам ездила. Я ей сначала помешать хотела, но потом передумала. Я решила, что так даже лучше — ты должна помучиться. Идиотка эта так и так умерла бы. Но если бы она умерла от инфаркта — все списали бы на возраст. И я свернула ей шею! Раз — и Валя Знаменская в тюрьме! Ха! Ха-ха!! — Вознесенская хихикала, но тут она что-то вспомнила и начала раздуваться от злости. — Ты хоть знаешь, что он тебе не разу не изменил! Ни разу! Хотя я его с такими девочками знакомила! Чего смотришь! Ненавижу!

— Алина, ты же больна, мне тебя очень жаль!

— Заткнись!!! — Вознесенская шипела. — Себя пожалей! Прощай, Валечка! Взываю!..

***

— Правда, что ли?! И к кому же, позвольте узнать! — мне честно жалко эту женщину, всю свою жизнь потратившую на ненависть, но спектакль пора прекращать. — Извини, но взвыть я тебе не дам!

— Ты кто? — Вознесенская осеклась, было ощущение, что ей дали под дых. Она часто-часто заморгала. Еще бы! Знаменская говорила с ней не своим голосом.

— Я-то? Да так — погулять вышла! Вы, мадам Вознесенская, женщина больная и мне вас искренне жаль, поэтому предлагаю вам не много отдохнуть!

— Ты кто? Я тебя знаю?! — нет, ну это уже совсем не интересно.

— Это вряд ли! Но давайте познакомимся! — и я приготовилась показать ей свое личико.

Вознесенская подскочила с табуретки, закатила глаза и начала что-то быстро нашептывать. Воздух вокруг нее начал сгущаться. Ой, ну до чего же мне надоела эта тетенька! Магические приемы — это конечно очень хорошо… А табуреткой по голове не хотите?!

***

— Таня! — Мария появилась в камере, пока я в образе Знаменской общалась с Вознесенской. И она была потрясена увиденным!

— Что бабуль?! — я немного нервно рассмеялась — Подумаешь!! Да я согласна, прием не очень эстетичный, но зато действенный! Да не переживай ты, жива она. Зато теперь тетка будет намного спокойнее! Все — я свою работу сделала. Теперь ваша очередь.

— Ой, Татьяна! — Мария качала головой, пытаясь не смеяться, а Властелина в углу тихонько похрюкивала — Только ты могла такое вытворить!

— Да всегда, пожалуйста! Обращайтесь еще! Аплодисменты отложим на потом! — однако пребывание в чужом теле занятие крайне утомительное, у меня даже шея затекла! — Все, дамочки, за работу. Времени мало — действие моего удивительного успокоительного скоро закончится. Я остаюсь с Валентиной, а вам пора в клинику.

— Да, — Мария начертила над Вознесенской знак — Машутка, помогай!

Они подхватили обмякшее тело и начали растворяться в воздухе. До меня донеслись слова Машки: «Ну ты сестренка и выдала! Потом научишь?!»

Вот ведь вредина! Не может не вставить свои пятнадцать копеек!

***

— Валентина Павловна, вы как себя чувствуете? — задала я Знаменской вопрос, а сама подумала, а как бы я чувствовала себя на ее месте?

— Очень странно… — к моему удивлению, Знаменская была относительно спокойна, но на меня она смотрела с большим интересом. — Честно говоря, у меня все перепуталось, и я ничего не понимаю. Особенно то, что делали вы, Танечка. Но, знаете, впервые за долгое время, я чувствую себя спокойно! Вот ведь что странно!

— Вот и замечательно! — это у них, наверное, семейное — быстро приспосабливаться к переменам. — Вам и вправду уже ничего не угрожает. Но вы знаете, вам придется здесь еще побыть какое-то время. Совсем чуть-чуть, я вам обещаю.

— Я понимаю, Таня, конечно. Не можете же вы меня просто так отсюда забрать. Нет, вы то, конечно, можете, но делать этого понятное дело нельзя. — Валентина Павловна вздохнула. — И еще мне надо о многом подумать. Вы знаете, наверное, мы с Сашенькой сами во многом виноваты. Но мы никогда не думали, что Алине так больно. Мне ее правда жаль!

— Мне тоже. Возможно, ей еще можно помочь. — Я поднялась — Не берите пока в голову. Мне пора. До скорой встречи!

— Таня!

— Что?!

— Нет, ничего. Спасибо вам, до свиданья!

***

Я мгновенно оказалась дома, предусмотрительно появившись на кухне. Конечно, мальчики уже кое к чему привыкли, но и пугать их лишний раз ни к чему. Я прислушалась, тихо — даже телевизор не работает. Волнуются! А ведь сегодня игра «Спартака» и «Динамо». И то, что Молчанов не влип в телевизор, просто чудо!

Когда я зашла в гостиную, первым навстречу подскочил Вадим: «А где Властелина? Что случилось?».

— Да нормально все, не переживай! — я поймала тревожный взгляд Никиты. — С твоей мамой все хорошо. Теперь, господин адвокат, ваша очередь поработать. Ты до завтра сможешь подготовить ходатайство об освобождении под залог?

— Конечно смогу!

— А ускорить его рассмотрение?

— Зверева! Ты что совсем меня не во что не ставишь! — ну вот, не успел в себя придти, тут же начал наезжать. Что за человек?

— Может хватит! — Никита включил таки телевизор, но звук убрал — Я никак не пойму — вы всегда так общаетесь?

— Он первый начал! — вот что за свинство?! Воспитывают в собственном доме! Обидеться что ли?

— Вот, ты видишь?! — Молчанов встал надо мной и поднял вверх указательный палец — И это — успешный юрист! Знали бы ее многочисленные клиенты, что дома Татьяна Владимировна ведет себя как капризный ребенок! Хуже того, она постоянно третирует своих близких, пользуясь их любовью и зная, что они не будут с ней спорить! Ужас!