Загадки для Зайки (СИ) - Алилекова Татьяна - Страница 30

— Я серьезно!

— Я тоже!

— Я, кстати, мог бы помочь! — Знаменский изо всех сил пытался быть серьезным.

Так, вы меня ребята, достали! Остановись мгновенье!

***

— Ну ты даешь! — Марья подошла к Вадиму и провела перед его лицом. — Ты что теперь каждый раз их будешь замораживать?

— Нет, конечно! Так — пару, тройку раз… В день! — я посмотрела на замершего на диване Молчанова и добавила мстительно. — Жаль, что Вадька подстригся так коротко, можно было бы ему хвостики сделать!

— Сестренка, ты страшный человек! — заявила Марья отсмеявшись.

— А то! — я не удержалась и щелкнула Молчанова по макушке. — Сама боюсь!

Первым вопросом Знаменского, после выхода из оцепенения был: «Что это было?».

— Потом объясню, — пообещала я, — а теперь скажи-ка мне вот, что — госпожа Вознесенская случайно не художница?

В следующую секунду я услышала сразу два вопроса.

— А при чем здесь она? — спросил Никита.

«Ты думаешь это она?!» — мысленно поинтересовалась Марья. Ответить я попыталась также одновременно.

— При том! — ограничилась я коротким ответом Никите.

«Уверена! При чем уже давно. Потом объясню, почему я так решила» — пояснила Марье.

«Слушай, нет! Она же у меня была. И не раз. Я ничего такого не почувствовала!» — возразила Властелина.

«Я разве спорю! Это просто в очередной раз подтверждает ее силу! — Я посмотрела на сестру. — Это точно она. Там у пещеры я кое-что вспомнила…»

— Девочки, а мы вам не мешаем?! — раздался возмущенный возглас Молчанова. — Или вы нам не доверяете?!

— Вадим! — Никита взял Молчанова за руку. — Не приставай, им так удобнее.

— Ну и ладно! — господин адвокат обиделся. — Но мы, между прочим, тоже помочь можем!

Я, было, открыла рот, чтобы ответить, но Никита меня опередил.

— Мы с тобой один раз уже помогли! В этот раз давай просто не будем мешать!

Я уставилась на Знаменского. Слушай, я тебя практически люблю! Правда, знать об этом тебе пока не обязательно…

«А мне?!»- не удержалась Марья.

«Укушу!».

«Все-все! Только не бей!».

«Может, продолжим? — поинтересовалась я, когда Марья успокоилась. — Мало того, что это Вознесенская, она живет со мной в соседнем доме. И не делай такие глаза! Помнишь, когда в лифт собаку подкинули? Тогда у подъезда вместе с Тамарой Николаевной стояла какая-то тетка, и у меня рядом с ними появилось неприятное чувство, но я его с этой теткой не связала. А у пещеры, когда она появилась, я ее узнала. Вот так!»

«Да-а, вот это сюрприз! Никогда бы не подумала! Хотя, ты знаешь, когда я с ней работала, были области, в которые я не могла попасть. Но такое бывает, и я особо и не старалась».

«Да и ладно! Интересно, что о ней знает Никита».

— Знаменский, так как насчет мадам Вознесенской?

***

— Ну, собственно говоря, она рисует, но назвать ее художницей я бы не рискнул. На мой взгляд, так — мазня. Но маме моей, например, нравится.

Пух в это время начал штурм Знаменского, резво взобрался ему по штанине на колени и остановился, решая, куда направиться дальше.

— Ясно. А она давно с вашей семьей общается?

Выбор был сделан и Пух начал карабкаться Никите на правое плечо.

— Сколько я себя помню. Она с мамой в одной группе училась. И насколько я знаю, это именно она познакомила родителей. Мой дед дружил с ее. У них дачи были по соседству.

Завершив штурм, кот решил исследовать ухо Знаменского. Видимо содержимое его не заинтересовало, Пух ушел на спинку дивана, свернулся в клубок и заснул. А я задумалась. Неужели все так банально? Девочка с детства дружила с мальчиком. Потом они выросли. И у девочки случилась первая любовь. А потом появляется однокурсница и конец мечтам! Она у Знаменских наверное и свидетельницей на свадьбе была! И детей, когда те болели, нянчила. И с каждым годом копила в себе ненависть! Пока крыша не съехала окончательно.

— А ты не знаешь, Вознесенская на свадьбе твоих родителей была свидетельницей? — спросила я, уже зная ответ.

— Конечно! Я же тебе говорю, они с отцом с детства вместе. Она и с нами очень много занималась.

«Ну еще бы!!! Кто бы сомневался!».

— И замуж она наверное не вышла, — я уже не спрашивала, скорее констатировала факт.

— Ну как… были у нее мужчины, но что-то там не сложилось. Алина об этом не очень любит распространяться. Но я все — таки не очень понимаю, чего она тебя так интересует?

Мы с Марьей переглянулись, в принципе, почему бы ни рассказать о нашей маленькой догадке.

— Видишь ли, Никита, дело в том, что тетя Алина, которую ты знаешь с детства — это наша миссис Зло!

Далее последовала немая сцена, достойная кисти художника.

— Нет! — Никита мне не верил, что в принципе, понятно. — Быть этого не может! Вы ошибаетесь!

— Да, Никита, да! Я ее узнала.

— Когда?

— Когда мы вас героически извлекали из дер…

— Можешь не продолжать — я понял. Просто это дикость какая-то!

— Да ну! Обычная история. — Я поймала взгляд Марьи, она показала на часы. Как, однако, бежит время. — Ладно, мальчики, у нас с Властелиной еще сегодня есть кое-какие дела. Я надеюсь вас можно оставить одних? Дверь никому не открывайте, даже если за дверью будут говорить моим голосом. Там может оказаться серый волк!

— Ты теперь всегда с нами как с маленькими будешь разговаривать? — Вадик аж раздулся от возмущения.

Молчанов, с тобой, видимо, да. Перспектива повзрослеть тебе явно не грозит.

— Ой, можно подумать!

— Подумай, Вадик, подумай! Тебе это пойдет на пользу. Только сразу много не думай — тыковка заболит!

— Татьяна Владимировна! — Знаменский подошел ко мне и взял за руку.

— Слушаю Вас внимательно, Никита Александрович!

— Уймитесь! Мы полностью осознали свою вину, обязуемся вести себя хорошо!

— Да?! — я посмотрела сначала на Никиту, потом на Вадима. Прищурила глаза. — Придем — проверим!

Я попыталась освободить руку, но Никита держал ее крепко. Какое-то время очень серьезно на меня смотрел, а потом тихо сказал: «Я прошу, пожалуйста, будь осторожнее! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!». Потом притянул меня к себе.

Ничего не могу сказать, приятно такое бурное выражение чувств, но оно мешает мне работать. Романтика и борьба со злодеями плохо совместимы. Так что я состроила Знаменскому гримасу и кивнула Марье, пора!

И тут, что называется, понеслось…

***

Как говорит один известный юморист, вечерело.

Камера СИЗО в неестественном тусклом свете слабенькой лампочки выглядела удручающе. Облезлые стены, двухъярусные нары. Картину дополняли четыре изумленные женщины. Еще бы! Я их прекрасно понимаю.

В это время я краем сознания отметила одну вещь — мы с Марьей, нет, пожалуй, с Властелиной, действовали синхронно, при этом мы никак не общались, как тогда у пещеры.

Взмах руки, и три дамочки застыли в неестественных позах. Властелина подошла к Знаменской и взяла ее за руку. Молча смотрела ей в глаза, потом посадила на нары.

И еще одно изречение из классика с моторчиком «Спокойствие, только спокойствие!».

— Валентина Павловна! Не волнуйтесь, мы не галлюцинация. — Властелина говорила тихо и спокойно, Знаменская в такт ритмично качала головой. — Вы меня понимаете?

— Да?! — ну что же состояние легкого шока вполне объяснимо.

— Мы с Таней вам поможем, не бойтесь, все скоро закончится. — Голос Властелины шелестел успокаивающе. — Ничего не бойтесь. И не задавайте пока никаких вопросов, на это нет времени. Мы потом вам все объясним, хорошо?

Взгляд Знаменской стал более осмысленным, она вздохнула, кивнула: «Хорошо!». Я подошла к ним.

— Ну вот и чудненько! Валентина Павловна, вам нужно мне довериться, понимаете, это очень важно.

— Конечно, Танечка, я вам полностью доверяю!

— Вот и замечательно, — я взяла Знаменскую за руки и посмотрела на сестру, — ну что, начали!

***

Ну что же теперь ваш выход, товарищ Вознесенская! И она появилась.