Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 34

— Мне не нужно время, Стас. Все кончено.

Она не успела и рта раскрыть: Стас сжал ее запястье, вложил кольцо в раскрытую ладонь, а после направился к официанту. Ульяна проводила его взглядом — смотрела, как он расплачивается, а потом и взглянула на свой бокал, вино в котором так и осталось нетронутым. Подхватила сумочку и вскочила, чудом не смахнув на пол тарелку с салатом.

На улицу они вышли вместе.

— Едешь домой?

— Лучше немного прогуляюсь.

Он сверкнул взглядом, развернулся и направился на парковку, на ходу бросив:

— Пока.

— Пока, — сдавленно пробормотала она.

Июльский вечер выдался пасмурным и довольно прохладным. Ульяна прогулялась до Дворцовой набережной, поэтому ноги гудели от непривычки — обычно она предпочитала модельной обуви удобные балетки на сплошной подошве. Надсадно ныла только что натертая мозоль, навалилась странная усталость. Казалось, не получится больше сделать и шага. Она спустилась к воде, глубоко вздохнула, одернула коктейльное платье, плотнее закуталась в пиджак и уселась прямо на ступеньки. От Невы тянуло прохладой, над головой раскинулось затянутое тучами небо, в воде отражался подсвеченный огнями Питер. Наверху шуршали по асфальту покрышки, слышались шаги и веселые голоса. Жизнь продолжалась.

Завтра будет легче. По крайней мере, так говорят. Так что ей осталось всего-ничего — пережить несколько часов вечера, заснуть и проснуться одной. О том, как жить рядом со Стасом, пока она найдет съемную квартиру, Ульяна старалась не думать. Равно как и о том, что они остались в прошлом. В прошлом, вернуться в которое не дано никому.

— Хочешь, чтобы я рыдала в три ручья?

— Да, Одинцова, хочу! Чтобы ты рыдала, чтобы поговорила со мной, чтобы ты все это пережила и отпустила. Не хочу, чтобы это отравляло тебя изнутри.

— А если мне все равно?

— Тебе не все равно. Точка.

Алиса была права, но грузить своими проблемами других Ульяна не привыкла. Вот и сейчас только зябко поежилась, подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом. Если бы не женская радость, она бы поехала с Алисой на йогу, и этого разговора не было бы.

— Кстати, я не еду в Москву, — прозвучало, как гром в январе.

— Почему?!

— Тебя одну ни на минуту нельзя оставить, — Алиса сделала вид, что не заметила ее возмущенный возглас. — Сергей сказал, что приедет сам. Съездим в Пушкин, прогуляемся по парку, свежим воздухом подышим.

— Сдалась я вам. Третий всегда лишний.

— Третьему надо проветрить мозги. Во всех смыслах. Так что даже и не думай, что получится отвертеться.

Ульяна нахмурилась. Портить подруге выходные — а тем более романтические выходные — стыд и позор! Хватило и того, что Алиса согласилась ее приютить. Когда она появилась на ее пороге, та ничего не стала спрашивать, просто отступила в сторону. Ни разу за неделю не спросила, собирается ли она искать квартиру, а теперь еще и пропустит из-за нее все, что запланировала с любимым человеком — прогулки по Москве, экскурсия по мистическим местам, ужин в ресторане.

Спасительная идея пришла в голову неожиданно.

— Я переезжаю на Мальту.

Алиса с хрустом застегнула футляр для коврика, недоверчиво посмотрела на нее.

— Одинцова, ты не женщина, а шкатулка с сюрпризами.

— Скажи спасибо, что не ларец Пандоры.

— Теперь я в этом уже не уверена.

— Прости, что сразу не сказала, просто много всего свалилось. Ну и… сама понимаешь, мне надо собираться. Доделать кое-что, и…

— Что ж, поздравляю, — подруга аккуратно сложила в сумку спортивный костюм и поднялась. — Но от прогулки с нами ты все равно не отмажешься.

Непробиваемая! Ульяна сделала большие глаза, но Алиса приподняла брови и развела руками — мол, извини, но мимо.

— У меня психологическая травма!

— Тогда тебя тем более нельзя оставлять одну.

— А как же свобода личности?

— Смирись, Одинцова. Следующие выходные ты проведешь с нами.

Отчаявшись, Ульяна брякнула первое, что ей пришло в голову.

— У меня свидание!

Алиса замерла у стеклянных штор, ее пальцы с силой сжались на ремне сумки.

— С Сэмом?!

— А ты думала, я буду сохнуть в тоске и печали?

Сочинять на ходу не особо приятно, но и болтаться придатком за влюбленной парой тоже не вариант. Она опустила взгляд и рассматривала узор на носках — разноцветные цветочки и виноград. Подруга многозначительно притихла, хотя обычно ее было не остановить. Ульяна уже начинала волноваться на тему того, что переборщила. Алиса знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, что что-то здесь не так. Тем неожиданнее оказался ответ.

— Когда я вернусь с работы, ты расскажешь мне о нем все, идет?

Ульяна удивленно посмотрела на нее, а та кивнула и крепко сжала ее руки.

— Наконец-то!

— Что?

Алиса ничего не ответила, только загадочно улыбнулась и выскользнула за дверь. Ульяна не удержалась, выбежала следом.

— Эй! Что наконец-то?

С лестницы слышались бодрые шаги — подруга принципиально не пользовалась лифтом.

— Шубина!

— В зеркало посмотри! — донеслось снизу.

Ульяна пожала плечами и вернулась в квартиру. Захлопнула дверь и долго вглядывалась в отражение: глаза сияли, улыбка до ушей. Она точно знала, кого за это благодарить, но не могла просто взять и набрать его номер, попросить о встрече. Срочно нужно было придумать, чем заняться — только чтобы не думать про Сэма. И о том, как они расстались со Стасом. Он ей ни слова больше не сказал, всю ночь она ворочалась с боку на бок на диване, а ранним утром собрала вещи и уехала к Алисе.

В раскрытое настежь окно врывался городской шум, едва слышно позвякивали легкие стеклянные шторы. Она взяла купленный недавно альбом, карандаши, и уселась на диван. Сначала хотела нарисовать Алису, но пальцы, будто подчиняясь странной памяти, творили совершенно другое. Точнее, другого. Штрих за штрихом — карандашный набросок выходил странным, но ничего удивительного. Это как заново учиться ходить, если долгие годы не вставал с постели. Ульяна видела все свои ошибки, но ей не хотелось останавливаться. Не хотелось, потому что образ все равно выходил отчаянно живым. Образ Сэма, его улыбка… Не сдержавшись, она провела пальцами по бумаге — погладила скулу. Вскочила, вырвала листок, смяла его и тут же, ругая себя последними словами, разгладила. Сэм выглядел немного помятым, но от этого не становился менее родным. Это чувство жгло, как огонь.

В душе Ульяна открыла краны на полную, будто надеялась его потушить. Не получалось. Энергия струилась по телу, пульсировала на кончиках пальцев. Мешала просто свернуться на дне душевой кабины клубком и позволить воде унести сомнения и дурное, успокоить. Согласись она на обучение, сможет позволить переполняющей ее силе обрести свободу. Принять предложение Сэма и стать студенткой Центра. Но для начала придется смириться с тем, что она для него всего лишь сильная пробужденная. Возможно, у него даже есть женщина. Там, на Мальте.

Ульяна замотала волосы полотенцем, натянула домашнюю майку, простенькие бриджи и распахнула ведущие на балкон двери. Уборка всегда помогала привести мысли в порядок и расставить все по местам. Она ставила посуду в сушилку, когда снова вспомнила Стаса и его слова: «Что бы ты там себе ни надумала, «долго и счастливо» у вас не получится. Мы не в сказке, и он не твоего поля ягода».

Тарелка выскользнула из рук, ударилась об пол, осколками брызнула под ноги. Ульяна взяла тряпку, но тут же отложила ее, зажмурилась. Сил много, рядом никого нет, а значит, можно действовать. Для пробужденного не составляло труда переключаться между зрениями — это шло на уровне инстинктов: просто, все равно что моргнуть. Она отметала все, что могло помешать: шум машин и голоса людей за окнами, свое неверие в то, что получится. Рыжие всполохи заката расплескались по комнате, на кончиках пальцев собиралось тепло, энергия растекалась по всему телу и пульсировала в висках, требуя выхода. Ульяна глубоко вздохнула и открыла глаза. Сначала показалось, что в глаза брызнуло яркое солнце, рассыпаясь разноцветными пятнами мельтешащих искр, но уже спустя мгновение она смотрела на мир глазами пробужденной. Восхитительно!