Красивая жизнь (ЛП) - Стокоу Мэттью - Страница 34

Я пытался вспомнить все: образы, запахи, звуки. Что угодно. Но память воспроизводила только химический аэрозоль седовласового и его недолгую болтовню после…И нечто похожее на призрачные воспоминания, словно обрывки сна. Я попытался выкинуть это из головы, но образ не отставал. Я чувствовал губы…рот…сосущий…мой…член? Меня накачали наркотой и выбросили на аллее, потом меня ограбили бродяги, и при этом преследуют воспоминания о минете?

Мне нужно было отдохнуть.

Но оставалась еще одна проблема: где достать наркоты. Туалет как раз подойдет, там часто попадаются увальни после ночных тусовок. Я допил кофе.

В мужском туалете возле раковины стояла девушка-чикано⁴¹ и подмывалась. Мини-юбка у нее задралась выше бедер, а трусы болтались в районе колен. Кустик волос на лобке и бедра были покрыты мыльной пеной. Она двигала рукой туда-сюда, издавая чавкающие звуки. Да ты не в себе, малышка. Ты, похоже, на другой планете, где такое в порядке вещей. Девушка что-то напевала себе под нос. Что-то похожее на «Возлюбленного».⁴² Ее глаза смотрели куда-то далеко сквозь гладкую поверхность зеркала.

В открытой кабинке стоял парень в брюках из твила и футболке серфингиста. Он тупо пялился на девушку. Я быстро купил у него сверток и занюхал прямо на диспенсере бумажных полотенец.

Ба-бах. Я снова на улице. Кокс оказался нечистым, но мне хватило этого, чтобы добраться домой. Повезло, что так быстро достал наркоту. Словно самолет с реактивным двигателем я летел сквозь стену загазованного утреннего воздуха. Я шагал по розовым, покрытым латунью, бетонным звездам с именами знаменитостей. Я подумал, каково приходится селебрити, живущим в местах гораздо чище, чем Голливудский Бульвар, когда они спускаются сюда во время премьеры или еще чего-нибудь.

Глава шестнадцатая

Латинос все же позвонил. Спасаясь от полуденного солнца, я занавесил окна, так что в комнате царила атмосфера спокойствия и уединения. Я аж подпрыгнул от телефонного писка, ведь звонили очень редко.

− Есть для тебя работенка.

− О, привет.

− Только не думай, что тебя простили. Я дал ее тебе только потому, что она настояла.

− Понял.

− Так что прибери свой свинарник. Она сама к тебе приедет.

− Кто?

− Как обычно, та, у кого есть деньги. Из которых ты не получишь ни цента. Можешь считать это расплатой за те убытки, что ты принес моему бизнесу.

− Как она выглядит?

− Не могу сказать – она только звонила. Хотел к ней Рекса отправить, но она описала именно тебя, и переубедить ее не удалось.

Медленно гнил еще один день. Я лежал на кровати и вспоминал, как выглядела девушка со склада. Не то, как ее убивали, а то, как лежало ее тяжелое и неподвижное тело после того, как убрали отбойный молоток. Оно было словно сделано из резины. Воспоминание возбудило меня, я бы подрочил, если бы не встреча.

Женщина приехала в районе девяти.

Я открыл дверь, на мгновение весь мир превратился в вращающуюся мерцающую массу. Я с трудом осознавал то, что видел. Затем все остановилось. Я впустил ее. Женщину с той вечеринки, разумеется.

Она вошла и встала посреди комнаты. Я немного прибрался, но на фоне ее вся квартира напоминала открытую развороченную рану. Женщина медленно повернулась, осматривая все вокруг. Белая блузка плотно облегала ее соски. Ее лицо не выражало ни удивления, ни отвращения. Она спокойно отнеслась ко всему окружающему.

Все происходило словно по сценарию превосходного фильма. То как встретились наши взгляды, то, как из открытого окна дул теплый ветер, даже то, как вечерний свет уличных фонарей рисовал узоры на полу у нее в ногах.

Стеганая сумочка «Шанель» соскользнула с ее руки. Женщина распустила волосы, эффектно вытащив золотую заколку. Она медленно сняла туфли. Пуговицы на блузке расстегивались легко – они тоже были частью сцены из нашего фильма. Ее шелковая блузка падала на пол целую вечность.

Три шага - и я уже рядом. Она прижалась лицом к моей щеке. Наша одежда улетела прочь. Мой член стоял колом, она текла. Мы оба находились на двенадцатом небе, где прикосновения, вкус, образ, запах, все превращается в одно сверх-чувство, которое невозможно описать.

Нога женщина обвила мое бедро. Я поднял ее и насадил прямо на член. Мы трахались стоя. Мы дергались, шатались и стонали, в самом воздухе чувствовалось напряжение. Пот стекал с ее сисек мне на живот. Наши лица были мокрыми от слюны. Она покрывала мои лоб и щеки поцелуями.

Я засунул средний палец ей в задницу так глубоко насколько смог. Она задергалась, и мы чуть не упали. Я бурно кончил и положил ее на пол. Я стоял и смотрел на нее сверху вниз. Последние капли спермы попали ей на живот.

Позже. Ночь Лос-Анджелеса. Мы лежали на кровати и осматривали   комнату. Желтый свет фонарей и сухой воздух, несли собой чистоту и свежесть. Хотя и сопровождались характерными запахами: эвкалипта, выхлопных газов, пиццы, пончиков, и кофе. И даже здесь, на материке чувствовался аромат океана.

Ее звали Белла, ей было немного за тридцать. У нее была здоровая, ухоженная кожа, и дорогая, сшитая на заказ одежда. Но прежде всего деньги.

И за всем этим я чувствовал нечто неосязаемое – ее внутреннюю силу, ее непохожесть на остальных. Это напоминало темный парфюм.⁴³ Не совсем точно, но близко.

Простыни промокли. От нас разило рыбой. Я выпустил в потолок сигаретный дым.

− Как ты меня нашла?

− Твой друг дал мне номер твоего агентства.

− Друг?

− Ну человек, с которым ты был.

− Он меня снял.

− Знаю.

− Тебя, наверное, впечатлило.

− Я могу позволить себе действовать по зову чувств.

− И что они тебе подсказывают?

Белла не ответила. Только окинула взглядом комнату:

− Ты и правда такой бедный?

− Еще беднее.

− Почему?

− Потому. Что ты имеешь ввиду?

Белла повернулась, поправила подушку, и прислонилась спиной к стене. Когда она повернулась спиной ко мне, я заметил у нее в нижней части спины татуировку. В тусклом свете рисунок напоминал скарабея, который был на плече Карен. Белла махнула рукой, словно хотела обхватить комнату.

− Ты очень симпатичный и элегантный. Ты достоин лучшей жизни.

− В Калифорнии все элегантные и симпатичные. Так что ты говорила о своих желаниях?

− Что ты имеешь ввиду?

− Кабы сивому коню черную гриву …

−…был бы буланый?

− Да, точно. У тебя явно есть деньги.

− Да.

− Откуда?

− От семьи матери, семейный бизнес уже несколько поколений. Вода и нефть. Я в это не лезу, просто живу лучше тебя.

− Вот, кабы сивому коню черную гриву, был бы буланый.

− Ты хочешь и дальше работать проституткой?

− Это для развлечени. И еще гарантия не придется много работать на следующий день.

− Удовольствие важно для тебя?

− А разве у других не так?

− Как далеко ты готов зайти?

Этот вопрос словно заглянул мне в самую глубину души.

− О, обычные извращения.

− Не думаю, ты необычен. Я знаю, ты живешь бедно, а хочешь жить красиво. И это возможно, Джек. Если только у тебя хватит смелости идти дальше, оставив овечье стадо.

Возможно, Белла подумала, что заговорила слишком резко. Она на секунду замолчала, затем продолжила уже безразличным голосом.

− Если бы у тебя была возможность выбирать, где бы ты работал?

− Думаю, где-нибудь на телевидении.

− Кем именно?

− Хотелось бы вести шоу о телезвездах. Что-то вроде «Голливуд репорт». Я проходил курсы телеведущего.

− Я редко смотрю телевизор.

− Считаешь его слишком глупым?

− Не совсем. Просто считаю людей никчемными.

Вскоре она уехала.

Через пять минут после ее ухода приперся Райан. Он открыл дверь своим прибором из арсенала агентов ФБР и вошел в квартиру. Я даже не вылез из кровати. Он сел на край стола.