Смерть и приговор с отсрочкой - Джонс Даринда - Страница 12

— Может быть, ты знала о том, что одну из учениц нашей школы чуть не похитили, когда ей было семь лет? Мужчина свесился из окна машины и схватил девочку, когда она шла домой из магазина. Ей было так страшно, что она обмочилась.

На мгновение Брук застыла, а потом упала в воспоминания, как падает с самолета парашютист до того, как откроется парашют. На ее лице не осталось ни единой эмоции — она целиком погрузилась в тот момент своей жизни.

— Ей удалось вырваться, но она порвала футболку и измазалась в апельсиновом мороженом, когда выронила его из рук. Всю дорогу до дома она мчалась со всех ног, боясь кричать и плакать. И она ничего не рассказала маме, потому что ей строжайше запрещали ходить в магазин одной. Того, что ее накажут, она боялась больше, чем сдать похитителя. Никто ничего так и не узнал.

Заново пережив уже знакомый ужас, Брук поднялась и отошла к стене, пытаясь переварить тот факт, что мне все известно.

— Как, по-твоему, я должна была сказать о таком этой девочке? — тихим, сочувствующим тоном спросила я. — Девочке, которая обмочилась от страха, а маме сказала, что упала в лужу? Как я должна была подойти к ней и сообщить, что знаю самую сокровенную ее тайну? Думаешь, она бы мне поверила?

Естественно, я заметила, как сжались кулаки Кэмерона и заострились скулы. Он переживал за Бруклин, и это было более чем очевидно. А я была этому рада. Хорошо, когда на твоей стороне настоящий нефилим. Суперсильный и супербыстрый, он мог бы защитить Бруклин от многих бед. Включая педофилов.

— Ничего этого я больше не хочу, Брук. Ни-че-го.

Она моргнула, но ответить не успела — в окне появился Глюк.

— Что я пропустил? — спросил он, глядя по очереди на нас обеих.

Как только его взгляд остановился на Брук, на лице друга отразилась тревога. А потом еще раз, когда он посмотрел на меня. И до меня дошло, что я плачу.

Гневно вытерев мокрые щеки, я направилась в ванную. Видимо, Кэмерон созвал всю банду.

— Что тут произошло? — спросил Глюк у Бруклин буквально перед тем, как я закрыла за собой дверь и стала заново вытирать текущие слезы.

Я злилась на видение. На то, что шокировала Бруклин и причинила ей боль, узнав о тайне, которую она давно спрятала в самых дальних уголках сознания в попытках все забыть.

О да. Видения — это офигеть как круто.

Раз уж я была честна с Брук, правду о видениях пришлось сказать и Глюку. Он удивился. Слегка обиделся. Потом чуточку рассердился и проявил участие. А когда секунд через двадцать под смуглой и спокойной поверхностью эмоции совсем разбурлились, решил остановиться на понимании и поддержке.

— Если получится, можем остаться на все выходные, — сказал друг, — но серьезно, Кэмерону надо сгонять за пиццей.

Ласк оглянулся с мрачным видом:

— Не вопрос. А пока меня не будет, позащищаешь Лорелею от всякой сверхъестественной гадости?

— Значит, за пиццей схожу я, — исправился Глюк.

Слава богу, по пятницам и субботам пиццерия открыта до полуночи.

Через час у нас уже была полномасштабная вечеринка с ночевкой в компании пиццы с пепперони, апельсиновой газировки и киношки восьмидесятых годов, в котором дети-уголовники по каким-то невероятным причинам умудрились подружиться.

— Разве Джаред уже не должен вернуться? — нервничая с каждой минутой все сильнее, спросила я у Кэмерона.

Тот откусил еще пиццы и пожал плечами. Ну прямо-таки кладезь информации.

Я встала и отошла к окну.

— Бабушка и дедушка собираются меня куда-то отослать.

Все тут же застыли и уставились на меня с отвисшими челюстями.

— Из-за этого они поругались с несколькими членами Ордена, но настроены все равно решительно. Думают, что опасность слишком велика, и поэтому хотят отправить меня куда подальше.

Кэмерон нахмурился, словно сама задумка моих родных не укладывалась у него в голове.

— А ты им сказала, — подал голос Глюк, — что это сущая дикость?

— Я вообще с ними не разговаривала. Я все подслушала.

— Тогда я еду с тобой, — заявила Бруклин, вскинув голову. — Им нас не разделить. Мы практически близнецы.

***

Глюк лег на полу, а Кэмерон занял кровать Бруклин, поскольку оттуда мог всю ночь пялиться в окно, но при этом хоть немного отдохнуть. К тому же Брук настояла, чтобы он лег именно там, а сама решила переночевать со мной. Мы, конечно, обе маленькие, но все равно пришлось лечь едва ли не в обнимку. Полуторные кровати на полутораметровых людей не рассчитаны, тем более — на двоих. И все же было приятно знать, что лучшая подруга так близко. Прошел примерно час после того, как все устроились, а я никак не могла уснуть и выбросить из головы мысли о Джареде. Где он сейчас? Вернулся домой? Спит или стоит где-то на страже?

Кэмерон старался не спать изо всех сил. Даже сидел на кровати, вместо того чтобы удобно улечься. Но и он вскоре задремал. Глюк уснул сразу за ним и сопел лицом в ковер, потому что выделенную ему подушку затолкал между коленями и обнял обеими руками. Утром точно проснется с узором на щеке.

— Что произошло с Глюком и Кэмероном? — шепнула мне на ухо Бруклин. — Ты видела в видениях, что у них случилось в лагере на весенних каникулах?

Я повернулась к ней, и между нашими носами остались считанные сантиметры.

— Нет, — прошептала я в ответ, надеясь, что не разбужу Кэмерона, о котором мы и говорили. — Честно говоря, я очень старалась ничего о них не видеть. Это… это как беспардонное вторжение в личную жизнь.

— Но если не делать этого специально, тем более что ты не можешь контролировать видения…

— Я тоже об этом думала. Но сейчас максимум, на что я способна, — это пережить день в школе так, чтобы меня не вырвало где-нибудь в углу и не обуяли мысли о самоубийстве. Короче говоря, всеми силами стараюсь избегать любых видений.

Брук сжала мои ладони и поднесла их к губам.

— Мне ужасно жаль, Лор. Я тебя постоянно подначивала, а ты всего лишь пыталась пережить очередной день.

— Ты не виновата.

— Жаль, что я ничего не знала. Мне бы хотелось поддерживать тебя, а не портить тебе жизнь еще сильнее.

Я улыбнулась и в тысячный раз задумалась о том, чем заслужила такую подругу.

— Ты не смогла бы еще сильнее испортить мне жизнь, даже если бы я тебе заплатила.

Яркая, как небо Нью-Мексико, улыбка на губах подруги заставила меня передумать.

Брук сморщила нос:

— Держу пари, еще как смогла бы.

— Ладно, — тихонько усмехнулась я, — я тоже уверена, что тебе это по плечу.

Перестав улыбаться, она посмотрела на меня из-под попросту абсурдно густых ресниц:

— Почему ты ничего мне не сказала, Лор?

Я с сожалением закрыла глаза.

— Я хотела сказать, но потом увидела, что с тобой произошло, и не знала, как начать разговор. Чувствовала себя так, будто совершаю ужасный поступок. Вторгаюсь туда, куда не следует. И мне ужасно хотелось, чтобы все это прекратилось.

— Понимаю, — кивнула Брук. — Честное слово, понимаю. Но тебе все равно придется заплатить. И немало. Ты ведь это знаешь?

— Наверное, — улыбнулась я.

— И я не собираюсь облегчать тебе задачу только потому, что мы лучшие подружки.

— Я и не надеялась.

— Возможно, в расплате будут участвовать плоскогубцы. И огненные муравьи.

Я пожала плечами. Хорошо хоть про пауков не упомянула.

— И пауки.

Вот блин! Жестокая у меня подруга.

***

В воскресенье утром Брук во всю глотку распевала классику, чтобы поднять мне настроение, но ничего не получалось. Джаред так и не вернулся домой, а я превратилась в комок нервов. И не в простой комок, а в дрожащий.

Когда мы уже сидели на церковной скамье, Брук подалась поближе и прошептала:

— Хочешь, я еще раз спою «Tainted Love»?

— Нет, — нахмурилась я.

— А «Love Is a Battlefield»?

— Не-а.

— Тогда, может быть, «Love Shack»?