Невеста Черного Медведя (СИ) - Миколайчук Светлана Сергеевна - Страница 21

- Марион, тебя не было с нами в пути, ты не видела, насколько это смелая и добрая девочка! Она замечательно подходит Оливеру, и твой сын любит ее! Ты просто не представляешь, что с ним творилось, когда она была ранена!

Я не могла поверить собственным ушам, Джек разговаривал с чопорной Марион на «ты»! Даже ее родные дети обращались к ней на «Вы».

- Джек, я же не против Элизабет! Я говорю, что Оливеру не обязательно жениться на ней. Раз она ему по сердцу, пусть остается в замке, просто как его возлюбленная, но без венчания…

- Марион, - возмутился Джек, - может, мы и не знаем все о ее родных, но Оливер взял ее из монастыря. Ты же сама женщина и должна понимать, что положение любовницы обидит Элизабет.

- Если она умна, то в состоянии будет понять причину отмены свадьбы, - рассердилась она, - Я просто опасаюсь, что это будет неравный брак для Оливера…

Господи, я только что навела мосты с Мартой, «командиром» кухни, я так радовалась, что Анабелла хорошо относится ко мне, и люди стали реже шептаться за спиной о невесте-бесприданнице, а тут под самым носом такое… Дальше у меня не было сил слушать, и я, держась за стену, побрела к выходу. Меня охватила полнейшая апатия, и я молча села прямо на каменную ступень часовни.

Вскоре я услышала за спиной голос леди Марион:

- Элизабет?! Почему Вы сидите на ступенях? Это же неприлично.

Я медленно подняла глаза на нее, потом перевела взгляд на Джека, вышедшего из темного коридора вслед за ней. Марион занервничала и, слегка покраснев, быстро покинула нас. Скорее всего она покраснела не потому, что догадалась о моей осведомленности, а потому что я увидела их наедине.

Следующие несколько дней она сказывалась больной и не появлялась на глазах у жителей замка. Я сама долгое время ходила, как подкошенная. Давно вычеркнув мать любимого человека из списка врагов, я даже старалась в чем-то походить на нее, и не подозревала, что она настроена против моей свадьбы с Оливером. Но еще хуже было то, что она ведь могла повлиять на сына. И на следующее утро я решила поговорить с Оливером о своих опасениях.

Да уж, иначе я себе представляла нашу с ним жизнь в Берзхилле. Думала, замок скроет меня от тех несчастий, что случались со мной в пути, но, выясняется, что именно здесь мне необходима настоящая выдержка.

С самого рассвета замок – от зубцов башен до винных погребов – жил и шумел, и хозяин мог быть, где угодно. Скажу прямо, мобильного телефона катастрофически не хватало сейчас. Обежав великие «каменные просторы» в его поисках, я обнаружила Хэдли во дворе замка и даже не сразу узнала. Оказалось, Оливер вместе со своими людьми строил новый амбар, о котором упоминал пару недель назад.

Он вместе со своими стражниками хохотал над пошлыми байками и одинаково громко ругался, на чем свет стоит, когда длинные доски срывались. Вспотевший, в льняной рубахе и овечьей безрукавке, мой жених был похож на простолюдина. Но он был мне дорог. Я испытывала глубокую привязанность к этому человеку и в то же время опасалась его. Наверное, именно такие чувства должна испытывать женщина к своему супругу – средневековому воину. Вот он, мой рыцарь, с которым я решила связать свою жизнь.

Я предупредила барона, что мне нужно очень серьезно поговорить, как только он освободится, и отошла в сторону, наблюдая за ними. По тем временам он считался высоким мужчиной, но я была ниже его лишь на полголовы. Правду говорят, что в средние века люди были низкого роста.

Я терпеливо ждала, когда освободится Оливер больше часа, поскольку тема о его матери была крайне деликатной, но вдруг в гущу работающих мужчин пробрался Уилли. Мальчик бесцеремонно ухватился за руку барона и стал ему что-то говорить. Оливер вдруг стал внимателен и серьезен, отвел ребенка в сторону, продолжая слушать. Тогда и я подошла к ним, решив барону напомнить о себе:

- Оливер, я уже давно жду, нам все-таки надо поговорить...

- Элизабет, давай позже. Сейчас я не могу, - ответил он, присев на корточки возле Уилли.

После этого они куда-то ушли. Мне стало обидно, и я, не желая никого видеть, направилась в свои покои по тому коридору, где редко ходили люди. И там я, как на зло, встретила леди Марион и Джека. Я уважительно поприветствовала мать Оливера, на что она лишь едва заметно кивнула, и это меня это оскорбило.

Если возле часовни, я не была точно уверена, что именно смутило леди Марион, то теперь у меня не оставалось сомнений. Женщину мало беспокоило, знала ли я об ее отношении к моей с Оливером свадьбе. Гораздо больше ее волновало то, что какая-то Элизабет стала свидетельницей ее тайного свидания с оруженосцем собственного сына. Ситуация была скверной.

Я могла себе представить, что творилось в душе леди Марион, такой щепетильной в вопросах чести!

- Леди Марион, я постараюсь выполнить Ваше приказание, - заполнил тягостную паузу Джек, понимая, что нужно просто что-то сказать.

Она удалилась, а я неотрывно смотрела ей вслед. Тогда Джек, понимая, что я раскрыла тайну их отношений, сказал:

- Леди Элизабет, не глядите на нее так. Кто знает, как Ваша жизнь обернется через много лет. Леди Марион – замечательная женщина, не стоит так осуждающе смотреть на нее.

Неужели и Джек настроен против меня?! Господи, что же это делается! У самой-то Марион не понять, что в жизни твориться, а еще считает своим долгом разобраться в судьбах других! И она еще будет указывать – какое положение мне занимать в постели ее сына?! Я негодовала, как никогда в жизни. Со своей стороны я сделала все возможное, чтобы понравиться всей семье и ей в первую очередь. Да я даже свой характер припрятала, не скажу куда, впервые в жизни! Но все равно я «не дотягивала» до ее требований.

- Напротив, дорогой Джек, я просто восхищаюсь ее твердыми принципами относительно женской репутации! – разозлилась я.

Джек молча и странно посмотрел в мое лицо, возможно, с трудом осознавая, что и у меня есть женская спесь. Я не могла себя сдерживать, обида порождала во мне злость.

- Ох, леди Элизабет, в жизни никому не говорил о таком, что даже неловко, - оруженосец нахмурился и замялся, - если бы я Вас не знал или будь вы другим человеком, я бы не решился. Но Вы умная и добрая, и должны понять все правильно … Вы в теплом плаще, так что давайте поднимемся на крышу донжона, уж там нас никто не услышит. Поклянитесь, леди Элизабет, что Вы никогда никому…

- Если тебе так хочется, я поклянусь. Да и некому мне рассказывать-то, если даже мой жених… а, ладно.

Мы вышли на крышу, где нас встретил ветер в лицо. Джек отослал оттуда единственного стражника, встав на его место между зубьев крыши. Я же присела рядом с ним на маленькую скамью, спиной к каменному парапету. «О какой тайне леди Марион он собирался мне рассказать?» - думала я тогда.

- Все началось, когда Марион только родилась. Мою мать, тогда только овдовевшую, взяли ей в кормилицы, и стали мы жить в доме у господ. Мне тогда было четыре года. Так мы и росли рядом друг с другом. Я даже помню, как старший брат Марион обзывал ее конопатой, а я его побил за это, - слушая Джека, мне никак не удавалось представить леди Марион в веснушках, - а потом война началась в 14-ом году с шотландским королем Робертом, и меня отправили туда солдатом. Повоевал да вернулся в родные края через годок с оружием и лошадью, вот отец Марион и взял меня в свой отряд защищать земли. Помню, хвалил даже частенько. Сын его молодым погиб под Банконберном и осталась у него одна Марион. Крутились все неженатые соседи вокруг нее, а жили мы на границе с шотландцами, тяжко приходилось. И молодые, и вдовые к ней сватались, а отец Марион выбрал барона Эдмунда Хэдли, отца нашего Оливера, из-за того, что его земли расположены подальше от границ, и жить там не так опасно. Ей тогда только четырнадцать исполнилось, Марион совсем юная была, а уже такая серьезная, с большими карими глазами и умница не по годам. Такая жена всем нужна, - грустно заключил Джек, а потом смешливо добавил, - веснушки у нее еще двенадцатой зимой исчезли, правда, сейчас Марион уверяет, что их и вовсе не было. Отец Марион взял меня и еще нескольких смелых ребят в эскорт дочери, для ее охраны по дороге в замок барона Хэдли. Так я и стал верным стражем Марион при ее муже. В этом же году у супругов родился сын – Оливер, а барон Эдмунд Хэдли присмотрелся ко мне и через год взял в свой отряд. Это была честь для меня, ведь родители у меня были обычными крестьянами. Те года были сложными, пришло известие о смерти родителей Марион после нападения шотландцев, бедняжка рвалась попрощаться с отцом да матерью, вот отец Оливера и повез ее в родные земли. По дороге на нас напали, но отряд у нас был большой, и мы смогли отбиться. Помню, что сражался с Эдмундом Хэдли спина к спине, и выжило из наших ребят всего четверо или пятеро. Да уж, мясорубка была! Сейчас немного спокойнее на кордонах, а тогда такое часто случалось. Мало кто доживал, чтобы увидеть внуков, вот и барон Эдмунд погиб в стычке с шотландцами, когда Оливеру было тринадцать. Славный был человек барон Эдмунд Хэдли, упокой Господь его душу! Марион еще года три жила в замке с детьми…