Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (СИ) - "Ruslan-der" - Страница 31

— Я не могу, — ответил охранник. — Ко мне вечером предки должны заехать, так что я побежал. Никого не провожаю. Уж извините.

И без лишних слов ушел.

Наш коварный план начал осуществляться.

— Куда тебе после этого марафона! — говорил тем временем Костик, пытаясь избавиться от объятий Сергея. — Давай помонтируем немного!

Удав продолжал откровенно тереться тазом о зад «продюсера». Потом вдруг сжал пятерню между ног Костика.

— У тебя же стоит! А ты отнекиваешься!

Серега полез в карман джинсов «продюсера». Наверное, схватил его там за член, потому что глаза «режиссера» вдруг расширились. Несколько секунд внешне ничего не происходило. Потом Удав вытащил руку из кармана и показал две таблетки виагры. Одну он бросил себе в рот, другую дал сглотнуть Костику. И тут же снова зажал «оператора».

Они возились друг с другом, но оба глядели на нас с Вадиком. Ну, намек понятен, но я сейчас уйти никак не могу!

— Я такси вызвал, — пробормотал я. — Обещали минут через двадцать-тридцать! Я здесь подожду?

Гопник торчал со своими дредами в руках посреди коридора и никак не уходил. Все медлил, все чего-то ждал.

Когда ж ты, пидор короткочленный, свалишь!

Костик, слабо сопротивляясь приставаниям Сереги, пробормотал:

— Хотите, чаю себе с Вадиком налейте. А хотите, к нам присоединяйтесь.

— Я б с удовольствием, — отозвался наш домашний ревнивец, — но на сегодня я выжат.

Он потоптался еще несколько секунд и пошел к выходу. Наконец-то!

Когда за Вадиком захлопнулась дверь, я, чтобы не мешать парочке, пошел на кухню и замер там у окна. Снаружи был обычный двор, сновали туда-сюда люди, подъезжали и парковались машины.

Через десять минут после ухода пассика я в полной готовности вернулся к входной двери. В комнате, как мне было отсюда хорошо видно, Костик и Серега, все еще полностью одетые, но уже не столь аккуратные, вовсю целовались.

Ну ладно я! Я это зрелище переживу. Я уже где-то похожие сцены видел. А вот соседям каково? Такое попрание моральных устоев! Окна ж нараспашку!

— Ты мне телефон свой не оставишь? — спросил Серега, заметив, что я смотрю на них.

И этот туда же!

Я кивнул, нашел на тумбочке записку, которую отобрал у настоящего Гошика, и нацарапал на ней свой мобильный. Мне все равно, меня ждет 4:48, а Сереге целый вечер будет приятно!

Ровно через пятнадцать минут после ухода Вадика в дверь позвонили.

Олег.

— Пошли? — спросил он, не переступая через порог.

Я махнул рукой нашим голубкам и выскочил в подъезд.

— Вадика не видел?

— Видел, — кивнул Олег. — Он сразу ушел.

Мужчина обхватил меня и принялся целовать. Я почувствовал, как отзывается на его ласки мое тело. Член, конечно, не встал, но напряжение в животе появилось. Ну что мы как два девственника — на лестнице целуемся!

— Пошли уже! — буркнул я и первым сбежал по ступенькам вниз.

Мы вышли наружу, были еще под «козырьком» подъезда, входная дверь еще не захлопнулась, когда к нам навстречу вдруг выпрыгнула неясная субтильная тень. Я ее даже разглядеть не успел.

— Так вот, значит, как!

Что-то стальное, твердое, холодное пробило мое ребро и вошло в самые глубины груди. Не было ни боли, ни испуга. Только ощущение неодолимости того, что вошло внутрь.

Я хотел отпрянуть, хотел отскочить, хотел как-то избавиться от холодного предмета в груди…

На асфальт я упал уже мертвым.

========== Дни сурка с 826-й и 827-й ==========

826-й день сурка

Я отпрянул, но что-то огромное, мягкое, упругое за моей спиной не дало мне сдвинуться. Я бездумно оглянулся, одновременно снова рванув, и вновь это что-то, заскрипев, не позволило мне отскочить.

Тут до меня дошло, что я дома, лежу в своей кровати. Руки инстинктивно прижались к груди, к тому месту, куда вошел нож. Конечно, там не было и следа. Гладкая кожа, и все.

Я откинулся на подушку, чувствуя, как на лбу проступает испарина. Легким не хватало воздуха, я тяжело дышал. Волна ужаса сжимала колотящееся сердце…

За окном серел рассвет. На часах было 4:48. Начиналась пятница, четвертое сентября…

*

— Я подумал, что… — я сглотнул. — Все-таки это возможно — любить женщин и одновременно одного-единственного парня… Ты так не думаешь?

Никитос молчал, но я знал, что очень скоро он начнет расспрашивать меня о моем детстве. И действительно, он почти сразу же задал свой первый вопрос. Я честно выложил ему свою историю.

Сексуальное напряжение в который раз зависло в комнате, ощущаясь в воздухе, как влажность перед грозой.

Когда Никитос поднялся, чтобы дохромать до туалета, я бросился к зеркалу в коридоре. Убедился, что выгляжу, как всегда, сногсшибательно. Немного поправил волосы и побежал на кухню. Прополоскал на всякий случай рот, набрал полный стакан воды и вернулся в комнату. Встал чуть в стороне от окна, в луче яркого солнечного света.

Сердце мое колотилось. Вот сейчас, наконец, все произойдет! Член, как всегда напряженный, прямой, твердый, раз за разом дергался.

Заслышав шаркающие шаги Ника в коридоре, я одним движением опрокинул на себя стакан. Вода мгновенно пропитала футболку, полилась по брюкам и стала стекать небольшими струйками на пол.

Никита вошел в комнату, когда я как раз «отпрыгивал» от обрушившегося на меня водопада. Конечно, отпрыгивал я не слишком энергично, так, чтобы остаться в луче солнечного света.

— Черт! — вскрикнул я всего за одно мгновение до того, как Никитос показался на пороге.

— Что случилось?

Я быстрыми движениями, «спасаясь» от воды, стащил с себя мокрые футболку и брюки и остался перед Ником практически обнаженным. Член выпирал просто немилосердно, оттягивая на себя чуть ли не всю ткань трусов. Я даже видел лобковые волосы, обнажившиеся по обеим сторонам.

Смотри, Никита! Ты готов дрочить на меня по два раза подряд! А вот тебе голый Артем! Настоящий! Во плоти! Вот его тело! Прямо перед тобой!

Ник, конечно, замер с открытым ртом. Смотрел на меня во все глаза. Я повернулся, тщательно следя за тем, чтобы мышцы на животе проступили рельефнее, и бросил мокрую одежду на подоконник. Потом, вроде как в полном замешательстве, повернулся в другую сторону, не зная, что делать. Теперь солнце освещало мой профиль, и Никитос видел и мое тонкое тело, и торчащий вертикально вверх член, и обтянутую тканью задницу. Трусы сегодня я выбирал особенно тщательно, поэтому ямочки на ягодицах ничем прикрыты не были.

Контур члена в одну секунду проступил на спортивных штанах Никиты.

— Блин! — повторил я, все еще глядя на то самое кресло, за которым вчера прятался. — Облился. Как-то дрогнула рука и…

— Я принесу полотенце! — обрел голос Никитос.

— Нет, куда ты со своей ногой! — быстро отреагировал я. — Сиди тут, я сам схожу!

И я двинулся прямо на Ника. Глаза его расширились, он нервно стал отодвигаться в сторону и даже при этом зачем-то поправил волосы — мое приближение он воспринял именно так, как я и хотел, как приближение прекрасного, желанного и при этом еще и обнаженного существа, того самого, о котором он мечтал последние несколько часов.

Я поравнялся с Никитосом и стал «протискиваться» мимо него в коридор. Нет, я его не касался. Но был настолько близко, что одного небольшого движения, просто нервной дрожи, было бы достаточно, чтобы мы друг к другу прикоснулись…

Но, блин, этого не случилось! Ник забыл, как дышать, когда я медленно выходил из комнаты, но ко мне не притронулся!

Ну что за елки-палки! Ну как может вести себя настолько отмороженно парень, который при других обстоятельствах в этот момент уже на меня бы вовсю дрочил! Ну что ему мешает! Почему не плюнет на все эти глупые запреты в своей голове!

Я продефилировал до ванной, выбрал самое маленькое полотенце, фактически салфетку, и вернулся в комнату. Вытираться, Никита, буду у тебя на виду! И, конечно, вытираться так, чтоб еще больше показать тебе, неблагодарное ты существо, свое тело!