Гриесс, история одного вампира (СИ) - "Meliteli" - Страница 41

— Не за что, — ответил Гриесс и, обернувшись к магу, добавил, — У него сломана пара ребер, ты бы закрыл рот и занялся прямым своим делом.

Проходя мимо Мары, вампир вопросительно на нее посмотрел.

— Спасибо! — не отводя глаз от барона, сказала она.

— Всегда пожалуйста, — прозвучало в ответ и Гриесс покинул палатку.

Барон Остикс выбыл в следующем раунде. По окончании турнира опять устроили бал, на котором чествовали победителя. Гриесс все эти дни где-то пропадал и в доме Сайроса не появлялся, Мара его не видела и даже не слышала. Но собираясь на бал обнаружила на столике футляр с ожерельем идеально подходящим к ее зеленому платью. Это платье не настолько роскошное как предыдущее, зато отлично сочеталось с ее рыжими волосами. Вампира она увидела на балу, он развлекался в компании молодых баронов, без устали приглашал на танцы дам и не обращал на нее никакого внимания. Хотя это не помешало ему заметить, как ее угостили очередной порцией эликсира. Как Шахдизар собирается их поить в будущем? Балы не будут проходить каждую неделю.

На следующий день начались соревнования лучников, которые Гриесс откровенно проигнорировал, а вот соревнования мастеров меча, начавшиеся через несколько дней после окончания предыдущих, пропускать не собирался. Это интересно, и он следил за поединками с пристальным вниманием. Мара с бароном посещали все мероприятия, как бы они не были увлечены друг другом, такие развлечения Амфий ни за что не хотел пропускать.

Наступил день финального поединка мечников. Народу на трибунах прибавилось. Даже на лавках знатных не осталось свободных мест, а простой люд так вовсе лез друг другу на головы, в страхе пропустить зрелище. На последний день приберегают самое кровавое, а значит и самое интересное! Начали с показательных поединков рыцарей на мечах. Потом рыцари соревновались в умении владеть копьем — на всем скаку снять венок, подвешенный на веревке. И только потом на ристалище, с середины которого убрали заборчик, вышли финалисты соревнований мастеров меча. Финальный бой оказался напряженным и захватывающим, противники практически равны, оба из наемников, оба с двумя короткими мечами с утяжеленным навершием, оружием одиночек. Они устроили зрителям великолепное представление, и когда одному из них удалось пустить кровь противнику, толпа взревела, приветствуя победителя.

Он не был местным, это сразу бросалось в глаза, светлый, почти блондин, стройный, скорее даже изящный, с определенной долей грациозности. С серыми глазами, и в прошлом даже красив, но сейчас лицо иссечено шрамами, один из которых проходил по губам, из-за чего казалось, что он постоянно презрительно улыбается. Победителю вручили премию, довольно увесистый мешочек с монетами и красивый, дорогой меч в роскошных ножнах. Народ на трибунах притих, все ждали самого главного, победитель имел право бросить вызов любому из присутствующих. Белобрысый прищурился и обвел взглядом трибуны, какбы выбирая противника, после чего уверенно направился в сторону Гриесса.

Пока Айлат шел к трибуне, зрители терялись в догадках — кого же? Только тот, к кому он шел, не сомневался ни на йоту: стоило вампиру поймать взгляд наемника и гадать не было смысла. Айлат подошел вплотную к трибунам и громко, чтобы слышали все, сказал:

— Я вызываю вас, господин маг, молва утверждает, что вы неплохой мечник! Выбор оружия за вами.

Все обернулись на Гриесса, он должен или принять вызов или с позором покинуть город. Вампир встал, на губах играла улыбка.

— Я принимаю вызов! — громко сказал он и чуть тише уже Айлату. — Оружие оставим свое, с ним привычнее.

Герольд-распорядитель подошел к Айлату.

— Как вызывающая сторона вы решаете, что послужит окончанием поединка.

И Айлат, не раздумывая, сказал:

— Поединок до смерти.

Герольд объявил для всех.

— До смерти!

Трибуны приветствовали его решение громким ревом и криками, толпа жадна до зрелищ, а тут оно обещало стать кровавым. Тут же по рядам побежали люди, принимая ставки, давали 10:1 в пользу Айлата."Поставь все что есть, денег выиграем," — сказал Гриесс Маре по мыслезсвязи. Она так и сделала, все что было у нее, у барона — все поставили на вампира. Парень, принимающий ставки, сочувственно на них посмотрел, при таком раскладе господа проиграют все, до последнего медяка.

Выйдя на ристалище, Гриесс снял кардиган и пояс с ножнами, бросив вещи на руки уже знакомому магу-целителю со словами:

— Подержи, это ненадолго.

После чего, перехватив поудобнее меч, вскинул вверх руки и выкрикнул в толпу:

— Хотите зрелища?

В ответ раздался одобрительный рев. Он повернулся к трибунам со знатью.

— Вы тоже хотите зрелища?

И тут в ответ раздался топот ног и восторженные крики.

— Будет вам зрелище, — пробормотал вампир и, сжав рукоять меча, двинулся к противнику.

Тот не спеша потянул оружие из ножен и уверенно двинулся навстречу. На трибунах наступила полная тишина, слышно лишь жужжание мух в воздухе и всхрапывание лошадей неподалеку.

Меч гномьей ковки вздрогнул, отражая удар обрушившегося на него клинка, Айлат крутанулся вокруг себя и нанес удар вторым клинком, но Гриесс опустил оружие всего лишь на самую малость и сталь вновь налетела на преграду. Зрители на трибунах не могли различить ни одного отдельно оторванного от других движения Айлата. Однако прошло несколько секунд боя и ему пришлось сделать шаг назад, спасаясь от прорывавшего его защиту меча. Клинок в руках вампира казался разумным существом, живущим собственной жизнью. Не было числа хитроумным переходам, финтам, закрутам и прочим изыскам высокой игры мечей, и один выпад следовал за другим. Несмотря на все свое мастерство и опытность Айлат, весь в поту, только и делал, что отбивал, отражал, защищался — он не мог найти в сверкании клинка противника ни одной, даже самой маленькой лазейки. Раз за разом приходилось отступать, уклоняться, менять стойки и уровни, и думать только о защите. Но потом что-то изменилось, произошла перемена, выпады стали не столь стремительными, Гриесс как-будто бы держался небрежнее, иногда даже открываясь, словно приглашая противника к атаке.

Среди зрителей нарастал восхищенный гул, давно никто не видел столь прекрасного боя, такого изощренного искусства защиты и нападения, таких коварных ловушек и таких великолепных обманных движений. Казалось, что эти двое на ристалище просто играют какими-то тонкими неуловимыми нитями.

Короткий меч тихонько свистнул, удар слева-сверху по опускавшемуся после очередной атаки клинку Гриесса, и второй меч быстрее, чем бросок змеи, устремился в открытую брешь. Вампир лишь усмехнулся, отбивая прямой выпад — прямо в сердце.

— Пора это заканчивать, — будничным голосом сказал он и сделал одно движение, одно неразличимое, молниеносное движение, и острие его меча рванулось вперед, натолкнулось на подставленный клинок, скользнуло по нему, и клинок полетел на песок, сверкая на солнце. Поворот, взмах — Айлат пошатнулся и рухнул на колени, оцепенело глядя на торчащую из груди рукоять меча.

Гриесс не спешил его вытаскивать, он холодно смотрел на противника, а потом спокойно и тихо произнес:

— Зря ты взялся за эту работу, неужели приза мало? Жадность — это плохо!

Айлат поднял глаза, в них светилась такая тоска и обреченность, что Гриесс не стал больше тянуть и резко выдернул клинок. Кровь хлынула из раны щедро орошая песок.

В рядах зрителей творилось невообразимое: многие вскочили, орали, визжали до хрипоты. Вампир отступил на два шага и вскинул окровавленный меч. Красные капли веером разлетелись вокруг. Особенно свистели и топали ногами господа из компании, собранной Гриессом. Они поставили на него деньги просто из солидарности, в его победу верилось с трудом, а тут такая неожиданность! Вампир довольно улыбнулся, поклонился хагану и пошел забирать свои вещи. К нему подбежал мальчик-слуга подавая тряпицу — вытереть меч.

Зрелище закончилось, зрители стали потихоньку расходиться, не переставая возбужденно обсуждать поединок. Сказать, что Шахдизар был зол — не сказать ничего, он был вне себя от ярости! Почему его соглядатаи не доложили, насколько хорош этот погодник в бою? Может зря он не прислушался к Маре в их первую встречу? От Гриесса действительно много толку в переделках! Но задача осталась не решена, деньги потрачены зря, а время идет."Спокойно, — сказал себе колдун, — не получилось так, попробуем по другому."