Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 29

А дальше что?

— Сцену повторять будешь? — уточнила Гелла. — У тебя есть последние полчаса, пока Бирек возится с волосами.

Сцена.

Сцена, дракона мне на балкон! Вчера Гроу прислал расписание на сегодня, я собиралась посмотреть его утром, но после случившегося на балконе напрочь забыла.

— Танни, милая, не вертись. — Бирек мне подмигнул. — Кстати, хочешь пару советов по стилю?

— Угу, — на автопилоте ответила я и полезла в сценарий и в почту.

— Тебе стоит выбрать более женственный образ.

— Танни, хочешь кофе? — девушка-ассистентка влетела в гримерную с подставкой на восемь стаканчиков.

Как-то так получилось, что их со стилистом слова совпали, и хорошо, что кофе я не взяла раньше, потому что могла бы изобразить гейзер.

— Ага, ага, — Бирек поймал мой совершенно ошалевший взгляд в зеркале и приподнял край футболки двумя пальцами. Идеальные, отполированные ногти блестели, как и его рубашка навыпуск от специальных нитей. — Вот что это? Что это такое?

— Моя любимая футболка, — буркнула я, одергивая ее.

— Ну-ну, — стилист хмыкнул. — Что там написано? Кекс, смех, секс? Это кредо подростка или твое по жизни?

— Тут написано, — я растянула футболку: — Драконы рулят и педалят.

И нечего наезжать на майку, где дракон сидит за рулем флайса, а крылья торчат из окон. Можно подумать, это не отражение того, что происходит в нашем мире.

— Просто чудесное обрамление для женщины твоего возраста. Снимай этот ужас, я основательно берусь за прическу. Кто-нибудь, подайте халатик!

— Эй! — хмыкнула я. — На возраст попрошу не намекать.

— А зря, — Бирек пропустил между пальцами прядь моих волос. — Туфельки на шпильке, платьице помоднее… и ты преобразишься и расцветешь, как Даармархский цветок.

Драконы меня дери, до чего я еще не дочитала?

Кстати, о дочитала…

— В общем, если захочешь, обращайся, — певуче подвел итог стилист. — Я помогу сделать из тебя женщину, Танни Ладэ.

На этот раз кофе я уже взяла, но тут же вернула на подставку. Чтобы не случилось какой-нибудь неожиданности.

В письме от Гроу значились пожелания скорейшего выздоровления и плотный график на сегодня. Плотный, потому что нам предстояло играть сцену с Даармархским, где они ругаются из-за участия в отборе. Поскольку Ибри из этого уравнения изъяли, мне сцена чувствовалась неполной, но как говорится, против сценария не попрешь. После этого шли сцены с Ронхэн, Хеллирией и Даармархским, знакомство с наложницами, и много чего еще павильонного, если успеем.

Большой пласт сценария выпадал из-за невозможности съемок в Лархарре (судя по тому, что пока речь о новой командировке не заходила, вопрос так и не решился), и вообще большая часть сцен шла вперемешку. К счастью, у меня в голове была более-менее полная картина, поскольку сценарий я прочитала полностью. Правда, чем больше я узнавала из архивов Ильеррской, тем менее полным он мне казался.

Вчитываясь в роль, я отключилась ото всего остального, а потом как обычно завертелось, и в себя я пришла уже на выходе из гримерной.

Перед предстоящей встречей с Гроу меня немного потряхивало, и вовсе не из-за съемок, как мне бы того хотелось. Просто что бы там себе ни надумал Рихт, расстались мы вечером в профессиональном ключе. Ну, почти: если не считать скользнувшей по талии руки, когда мы вместе выходили из номера под прицелы вальцгардовских взглядов.

— Увидимся, Зажигалка, — сказал он.

Еле слышно, но так, что меня всю перетряхнуло, несмотря на количество успокоительного.

— Ладэ! — рыкнула Гелла, увидевшая, что я закусила губу.

— Упс.

— Тебе упс, а мне десять минут рабочего времени. В кресло, живо!

В итоге меня выпустили из гримерной на десять минут позже, и когда я явилась на съемочную площадку, Гроу уже был там. Я его услышала еще когда шла по коридору, и ладони слегка вспотели.

Следующее ускорение я придала себе самостоятельно, когда шагнула к декорациям, где проходили последние приготовления.

Несколько шагов до съемочной площадки, отделявшие меня от него.

И миг, когда он обернулся.

Наверное, только Гроу умел так смотреть: один пристальный взгляд, и ты уже чувствуешь себя раздетой. При этом совершенно до чешуи, что на тебе — маечки с драконами, дизайнерские платья или шмотки из последней коллекции, которые удалось урвать через именитого друга.

— Ладэ. Ты как себя чувствуешь?

Если он о том, нет ли у меня температуры, то есть. Вот сейчас на него смотрю — и температура поднимается.

— Чудесно.

— Чудесно. Тогда приступаем.

Чудесные приступления. Этот термин пришел мне в голову, когда я шла мимо Гроу и меня шибануло запахом кофе и дыма. Терпкого, резкого, горчащего на губах даже сейчас.

Рихт дожидался в декорациях, которым мог позавидовать дворец Даармархского. Серьезно: кругом роскошь, шелка, арка с выходом на однотонный фон, куда мы дорисуем океан. Поэтому когда Теарин выйдет на балкон…

При мысли о балконе у меня вспотели пальцы. Не знаю, как это возможно, но видимо, из солидарности с ладонями.

Спокойно, Танни, там нет балкона. Нет там балкона, я сказала!

— Ладэ, сюда, — мне указали на арку. — Смотришь на дверь, туда только что уволокли Ронхэн. Паршеррд, чуть в сторону.

Насколько проще было бы снимать по порядку. Так хоть немного удалось бы урвать эмоции, безжалостно откромсанные сценарием.

— Напоминаю, основной конфликт в отборе. Пару минут на настроиться.

Основной конфликт в том, что Рихт смотрел сквозь меня. То есть я бы тоже с удовольствием сквозь него посмотрела, но подозреваю, что тогда у нас получатся не Даармархский с Ильеррской, а «сладкая парочка в ссоре из-за одного режиссера» (с) Ленард.

Я попыталась отбросить реальность, но она приклеилась ко мне, как цветок пушманника. Это липучий сорняк, который цепляется за одежду (чешую, лапы) и собственно таким образом разносится по планете. Произрастает эта гадость даже в выжженных пустошах, отличается мерзким запахом и пятнами, которые после такой прилипучести вывести невозможно.

— Проблемы? — Гроу шагнул к нам, сунув руки в карманы.

— С чего ты взял? — голос Рихта звучал ну очень ехидно.

— С того, что ты рассматриваешь стену за спиной женщины, которую хочешь сделать своей.

— Стену? — хмыкнул Рихт.

— Судя по выражению твоей физиономии, Паршеррд — да.

У Рихта на скулах заиграли желваки:

— Давай я буду делать свое дело, Гроу, а ты свое.

— Я в настоящий момент делаю свое, — Гроу ткнул в мою сторону. — Мне нужен Даармархский, а не Паршеррд.

— Будет. Тебе. Даармархский, — ноздри Рихта дрогнули.

— Я надеюсь, — Гроу отступил в сторону. — Готовы?

Не знаю, как будет дальше, но кивнули мы с Рихтом синхронно.

— Приготовились!

Отбор. Отбор. Чешуев отбор.

Нет мыслям о Рихте. Нет мыслям о балконе.

— Полетели!

Вниз головой. Со скалы.

Я сглотнула, вспоминая сумасшедшую скорость на верхней аэромагистрали, танец на уступе и Лимайну. Теперь эти воспоминания отзывались желанием сжаться в комок или во что-нибудь вцепиться всеми конечностями.

Дерьмо, дерьмо, вот же дерьмо!

— Танцующая для дракона, сцена тридцать пять, дубль первый.

— Ибри была в сговоре с Ронхэн, — голос Рихта звучал в голове, вызывая странный сбой системы.

Потому что в реальности Ильеррской все было по-другому.

— Неужели? — я попыталась вернуть себя в Огненные земли.

Тщетно.

— Стоп!

Ну разумеется. Я бы сама себе стоп сказала.

Гроу окинул нас пристальным взглядом.

— Спрашиваю еще раз: в чем проблема?

На сей раз вопрос относился ко мне.

— Ни в чем, — пожала плечами.

— А если подумать?

А если подумать, напротив меня стоит Рихт, с которым я сцепилась из-за того, что спала у тебя в номере. И еще меня самую малость тошнит от высоты. Последнее под испытующим взглядом Гроу почему-то показалось особенно острым.

— Мне сложно перестроиться между эмоциями Ильеррской и сценарием.