Выбери любимый жанр

Свидетель с копытами - Трускиновская Далия Мейеровна - Страница 44


Изменить размер шрифта:

44

– Псы у нас знатные, с какими покойный барин на медвежью охоту езжал.

– Но ведь она вылезла – и псы не брехали? Ангелы, что ли, ее из окошка вынесли и в мои дрожки уложили? Ну, думайте, как она могла в дрожки попасть.

Николка развел руками – такой здоровенный мордастый детина вряд ли был способен к мыслительным усилиям. А вот Марфутка сказала:

– Батюшка барин, а не за ней ли те господа приезжали? К нам гости были, просились переночевать, два барина, один страшнее черта, другой больной, да лакей, да кучер. Все потом толковали, что воры-де к усадьбе приглядывались, да ничего у них не вышло! А они, может, барынину дочку выкрасть хотели? Может, какой-то знак ей подали?

Расспросив о подробностях гостевания (Агафья на всю дворню растрезвонила, что эти люди лишь притворялись русскими, а промеж собой трещали по-немецки), граф велел узникам вспоминать, как гости выглядели, и даже сам записал приметы.

– Страшнее черта – это как же? На образах чертей зелеными и черными малюют – так что, он арапом был? – уточнил граф.

– Нет, не арапом, еще хуже. Харя плоская, глаза – щелки, нос – будто кулаком приплюснули, и на сторону глядит, – объяснила Марфутка.

– А плечистый, – добавил Николка. – С меня ростом будет.

Когда они уже ничего более не могли добавить к словесным портретам, граф сказал:

– Покойницу я вам отдам. Но чтоб про дрожки – никому ни слова. Сказывайте – графские люди, мол, в лесу подобрали уже мертвую. Поняли?

Марфутка и Николка переглянулись.

– Сейчас перед образами дайте слово молчать про дрожки! А вдруг проболтаетесь – из-под земли достану! – пригрозил граф.

Делать нечего – стоя перед образами на коленях, Марфутка с Николкой дали требуемое слово. И тогда граф велел запрягать вороных лошадей в старый просторный дормез. Туда уложили покойную Аграфену, усадили Николку и Марфутку, дали им в утешение целый рубль на двоих и отправили к княгине Чернецкой.

Княгиня все еще надеялась, что младшая дочка найдется. И вот – нашлась…

Марфутка страх как боялась допроса – она знала, что отвечать за двоих придется ей. А нужно было складно доложить, как вышло, что они с Николкой оказались в Острове, описать, как их повели смотреть найденное в лесу тело. До Острова не так уж далеко – княгиня непременно спросит, где они столько времени слонялись. По дороге Марфутка придумала описание своих странствий и научила Николку, что и как говорить. Было очень страшно – полковницу Афанасьеву не устерегли, княгиня может строго наказать, разлучить надолго.

Но обошлось.

Княгиня вышла во двор, где стоял старый графский дормез. Мужчины сняли с петель дверь ближайшего сарая, соорудили носилки, переложили на них непутевую Аграфену. Княгиня молчала, не говорила, куда нести, смотрела на мертвую дочь и громко вздыхала. Агафья стояла рядом, слева, вся напряглась в ожидании приказаний. Справа был Игнатьич. Он знал, что хозяйка не склонна падать в обморок, это привилегия молоденьких щеголих, немилосердно затянутых шнурованием. Но все же был наготове.

– Сделайте так, как надобно, – тихо сказала ключнице и лакею княгиня. – Глашка, ступай сюда…

Опираясь о плечо горничной, она пошла в дом.

В сущности, она давно уже и отпела, и похоронила свою младшую. Она знала – пьющая баба долго не проживет. Попытка запереть непутевую дочь была безнадежной – княгиня и сама понимала, что от пьянства этак не отвадишь, но другого способа вразумить не видела. Нужно было оплакать – но княгиня редко лила слезы, в последний раз – лет десять назад, когда умоляла Аграфену взяться за ум. Ну и поплакала немножко, хороня мужа, – куда меньше, чем в молодые годы, когда не вернулся с турецкой войны некий молодой офицер.

Игнатьич с Агафьей, посовещавшись тихонько, взяли власть в свои руки. Решили отпевать Аграфену в братеевском храме, послали туда верхового с запиской – предупредить батюшку. Записку сочинил Игнатьич – почерк у него был ужасающий, но писал он складно. Вызвали кухонных баб, поручили им обмыть тело. Агафья тихонько пробралась в уборную комнату княгини и взяла зимнее платье, которое княгиня уже лет пять не надевала, достаточно закрытое, темное и с длинными рукавами. Но, спустившись в просторный чулан, где бабы возились с телом, Агафья ахнула:

– Батюшки мои, да что же это?!

Она увидела рану на Аграфенином плече.

Нужно было доложить княгине. Агафья пошла к ней в спальню. Княгиня сидела у окошка и смотрела на дальние луга. О чем думала – Бог весть, и Агафье пришлось раза два деликатненько кашлянуть.

– Агаша, где Лизанька? Поди, найди, ей следует с матерью проститься. Вот она и круглая сиротка, внученька моя…

Агафья подумала: так ли важно княгине знать про рану? Плечо будет закрыто платьем. И она решила не говорить: неведомо, что придет в голову барыне, а сейчас барыня в достойном скорбном состоянии души.

На конюшне и в манеже Лизаньки не было. Выяснилось – поехала кататься с Акимкой, где Акимка – тоже непонятно. Ничего не говоря княгине, Агафья послала конюшат на поиски – может, носятся эти лихие наездники где-нибудь по ровной дороге и горя не знают.

Акимку действительно нашли на дороге – он боялся возвращаться на конюшню без барышни. И тогда его уговорили приехать потихоньку и рассказать Игнатьичу, где барышню потерял. Игнатьич старенький, не крикливый, из любого положения может выкрутиться.

Узнав, что в лесу была пальба и барышню чудом не застрелили, Игнатьич взялся за сердце. Даже не отругав испуганного Акимку, он пошел к княгине и на пороге спальни упал.

Княгиня переполошилась куда более, чем при известии о смерти старшей дочери. Игнатьич за полвека знакомства стал не почти другом, а истинным другом, хотя никаких слов по этому поводу они не говорили. Старика уложили на княгинину постель, стали отпаивать лавровишневыми каплями, и он с трудом произнес десяток слов, после которых княгиня словно ожила.

Необходимость спасать Лизаньку будто омолодила ее на двадцать лет. Она спустилась вниз, быстрым шагом пошла к конюшне, накричала на всех, включая невозмутимого мистера Макферсона, снарядила спасательную экспедицию, пригрозила – чтоб не смели без внучки возвращаться! И чуть ли не бегом отправилась в кабинет – писать письма всем соседям, в чьих владениях только могла оказаться Лизанька. Первым делом княгиня отправила гонца к графу Орлову.

Алехан прочитал послание и выругался. Девушка могла попасть под огонь и лежать мертвой в орешнике. Искать тело в огромном лесу – неосуществимая затея. Да еще вечером, а потом – ночью…

А ежели жива – куда бы она могла выбрести?

Алехан пошел смотреть карту своих владений и прилегающих к ним соседских владений. Но когда на карте один вершок соответствует полуверсте, карта же шириной и высотой поболее аршина, поневоле буркнешь нечто, для дамского слуха не предназначенное.

Старший брат где-то пропадал. Граф даже забеспокоился – не было ли меж ним и Катенькой Зиновьевой какого тайного уговора, о котором братец промолчал? Влюбленный Гришка вполне мог подкупить посланных в дозоры егерей, с него станется! Пронюхал, шум поднимать не стал, раскошелился – и графу донесли, что девица на пути в Коньково, она же прячется где-то в Острове!

Появился он к ужину. Стол уж был накрыт, граф распорядился подавать кушанье.

– Братец, пока тебя не было, я извелся, Катеньку ожидаючи, и стал с горя твоих людей расспрашивать, – сказал Григорий. – Может, не все прибежали смотреть на твоих пленников, может, кто видел, как Ерошка входил в дом или выходил из дома. Не верю я, что он с той покойницы повязки сорвал!

– Отчего не веришь?

– Не таков, чтобы столь подло человека губить. Я ж его помню. Осенью он моего Нептуна холил и лелеял, как дитя. Так вот, не все твои ротозеи сбежались. Две девки, не помню, как звать, были в саду, урок выполняли – им велели цветочную рассаду на рабатки высаживать. И не просто, а узорно. Им было не до беготни. Вот они и видели твоего Ерошку. Но он был не один. С ним к дому пробежал какой-то бородатый детина. Они такого детину не знают, никогда тут не видали. Им бы, дурочкам, сразу бежать, донести, что Ерошка сыскался, а они побоялись – не выполнят урока, садовники заругаются. И еще подумали – раз Ерошка к дому бежит, там же его увидят. Откуда девкам было знать, что вся дворня сбежится глазеть на того парня с девкой?

44
Перейти на страницу:
Мир литературы