Плацебо (СИ) - "Хастлер" - Страница 9

И пока я, одуревший и рвущий на себе волосы, шарюсь по кустам в темноте, он спокойненько себе выйдет на улицу и пропадёт из вида.

Интересно, где он прятался? Скорей всего в шкафу или на балконе. Вот туда я как раз и не заглянул в панике.

Стараясь потише хлюпать ногами, выбираюсь с лужи, и весь мокрый и злой двигаюсь ему навстречу. Кажется, он принял меня за обычного жильца, возвращающегося среди ночи домой, потому что, когда увидел на лестничной клетке напротив себя, был действительно удивлён.

На Мире моя красная толстовка с капюшоном, всё те же джинсы, которые он надел утром, и мои кроссовки, которые я не увидел на своём месте в прихожей.

— Далеко собрался? — спрашиваю негромко и смотрю прямо в его испуганные, опухшие от слёз, глаза.

Замирает на верхней ступеньке и вдруг бросается вниз сломя голову, видимо желая сбить меня с ног или хотя бы проскользнуть мимо. Я, конечно не двухметровый качок, но всё же посильнее его, тем более в таком состоянии. Перехватываю за талию рвущееся на свободу тело и чуть было не улетаю вместе с ним вниз по ступенькам. Вроде, как худой и больной, а врезался в меня с такой силой, что я едва устоял.

Пытаюсь перехватить его руки, которые лупят меня по всем местам, до которых достают, одновременно втаскиваю выше. Одна ступенька. Две. Четыре. На пятой он начинает орать. Причём воет так, что даже у меня волосы дыбом поднялись, представляю, что подумают соседи, которые, наверное, сейчас как раз повскакивали в своих тёплых постелях.

— Да не ори ты! — прижимаю его спиной к себе и второй рукой закрываю ему рот. Тут же пытается укусить, а я по инерции хлопаю ладонью ему по губам и прижимаю руку сильнее.

Путь с первого этажа на второй мы осиливали минут десять. Мир упирался, как только мог. Тормозил ногами, цеплялся пальцами за перила, выкручивался так, что я всё время боялся уронить его башкой о бетонные ступеньки.

Уже на самом пороге зацепился за косяк мёртвой хваткой, я едва оторвал его и, не слишком церемонясь, швырнул на пол, закрывая за нами дверь на ключ.

— Успокоился? — смотрю на распростёртое на полу тело, которое опять приняло вид овоща, и только глаза сверкают злобно.

— Успокоюсь. Когда уйду отсюда, — говорит довольно внятно и без криков, только глаза его бешеные выдают внутреннее состояние.

— Конечно уйдёшь. И от тебя на прямую зависит, когда именно ты это сделаешь.

— Считаешь себя крутым?

— Нет.

— Тогда какого хера?! Почему я не могу уйти?! — встаёт на ноги, пошатываясь. — Ты меня сутки знаешь. Какое тебе дело?

— Это уже мне решать. Есть мне дело или нет, — прячу ключи в карман штанов и киваю на его ноги. — Сам обувь снимешь или помочь?

— На хуй иди! — чуть ли не плюёт в мою сторону и валит в комнату прямо в кроссовках. — Хотя, тебе туда только в кайф ходить, — не оборачиваясь на меня.

— Может ещё что-то скажешь? — иду за ним следом.

— Скажу… Оставь меня в покое! Пиздуй в другую комнату, видеть тебя не могу!

— Прости, но на данный момент, это не выполнимо, — начинаю снимать с себя мокрые вещи. — Ещё пожелания будут?

— Тогда просто не трогай меня, — говорит как-то обречённо и заваливается всё в тот же угол дивана в толстовке и в обуви.

Остаюсь в одних боксерах, тоже кстати мокрых, и подхожу ближе к скрюченному телу. Хорошо бы конечно переодеться полностью, а ещё лучше сходить в душ, но боюсь оставлять Мира одного. Как раз в этой комнате балкон, который закрывается на хилую защёлку, а я не могу так рисковать. Первый раз был липовым, второй раз — кто его знает…

Немного подумав, начинаю стаскивать с парня обувь, не сопротивляется, и я смелею настолько, чтобы начать стягивать с него толстовку. Тут же хватает меня за руки и сжимает до боли.

— Оставь. Холодно…

— Хорошо, — соглашаюсь и пытаюсь высвободиться, но держит слишком крепко, хотя на вид, почти в обмороке.

— Холодно, — говорит как-то жалобно и пытается завернуться в мои руки, видимо думая, что это одеяло.

С тоской смотрю на плед, брошенный на стуле у балконной двери, и заползаю к Миру на диван.

— Подвинься немного.

В ответ даже не шевелится, и я сам сдвигаю его, освобождая себе немного места. Ложусь и прижимаюсь грудью к его спине, стараясь укутать своим телом со всех сторон.

— Так лучше? — шепчу ему в затылок.

— Да, — шмыгает носом и позволяет мне поудобнее устроить руки. — Ненавижу тебя…

Только сильнее втискиваю его в себя и надеюсь хоть на маленькую передышку, может он действительно уснёт.

***

Остаток ночи прошёл более-менее спокойно. Не считая частых перепадов из «холодно» в «жарко» и всё ещё не проходящего насморка у Мира.

Утро встретило меня будильником, стоящим на семь часов и ознобом, я так и не взял плед для себя.

Стараясь не разбудить вроде бы спящего парня, выпутываюсь из его хватки и сомнамбулой ползу на кухню закрывать окно, до которого вчера просто не дошли руки. Ставлю чайник и сыплю себе тройную порцию кофе в чашку. Сомневаюсь, что поможет, но надеюсь хоть как-то разбавит моё состояние, которое можно описать только одним словом — «пиздец».

Открываю холодильник и долго просто стою, смотря на его содержимое, но не видя ничего перед собой. Возможно, Мир и будет кушать, но мне кусок в горло не полезет. В конечном итоге обхожусь просто чашкой крепкого кофе и сигаретой.

Решаюсь на душ только тогда, когда убеждаюсь, что парень на диване всё ещё спит. Моюсь, как можно быстрее, и всё время оглядываюсь на дверь ванной, которую оставил приоткрытой.

Почти успеваю и, уже завёрнутый в полотенце, сталкиваюсь с Миром к коридоре. Да… Картина не очень, а если учитывать что это только начало…

Глаза запавшие и покрасневшие, синяк на скуле, с которым я его подобрал, позеленел, колоритно сливаясь с оттенком его лица. Губы искусаны и покрылись корочкой в некоторых местах. Волосы торчат во все стороны спутавшимися локонами.

— Кушать будешь? — придерживаю полотенце и отступаю немного, давая ему возможность пройти в кухню.

— Пить, — едва выговаривает и смотрит на меня как-то безразлично.

— Пойдём, — беру его за ледяную ладонь и веду на кухню, как маленького. Сажаю на стул и наливаю ему в стакан воды без газа.

Делает только глоток и отодвигает в сторону. Проводит рукой себе по животу и кривится, как от боли.

— Болит? — тут же кидаюсь к нему.

Отрицательно машет головой и сглатывает.

— Плохо… — шепчет так тихо, что я скорее догадался, чем услышал.

— Тошнит? — подхватываю его под руку, а Мир кивает головой.

Едва успеваю дотащить до туалета, как его выворачивает. При этом он, кажется, пытается потерять сознание, и я практически сам держу его над унитазом. Меня сейчас не беспокоит даже то, что где-то на полпути я потерял полотенце и стою совершено голый.

Вдруг немного оживает и начинает отталкивать мои руки.

— Я помогу, — пытаюсь его вразумить.

— Уйди! — шипит змеёй. — Я сам.

— Уверен?

— Да уйди ты!

Выхожу за дверь, оставляя её открытой, так, на всякий случай, и захожу в спальню за вещами для себя и для Мира. Кот лениво поднимает голову с моей подушки и, прижмурив глаза, смотрит за моими передвижениями. Наконец-то соображает, что это не глюк и его хозяин действительно проснулся в такую рань, и уже даже успел принять душ, и решает потребовать свой положенный завтрак. Его звонкое «Ма-у-у» разносится по квартире.

Из туалета, как издевательство, слышится «Кис-кис-кис».

Сатана останавливается, не пройдя и половины пути до порога и, выпучив глаза, смотрит на меня. Конечно, хозяин то тут, а «кис» летит совсем с другой стороны. Причём даже не с кухни, что удивительно, а с отхожего места, где может быть только коробочка с песком.

Беру кота на руки и тащу в туалет, чем видимо удивляю бедное животное, которое вообще-то просило пожрать.

Мир стянул с себя толстовку и расстелил её прямо на полу, поверх запачканной кое-где плитки. Сел на неё и откинулся спиной на унитаз.