Плацебо (СИ) - "Хастлер" - Страница 8

— Никогда.

— Ты… — замолкает и бледнеет, видимо начав понимать весь ужас ситуации. — Зачем?

Молчу. Сказать ему правду не поворачивается язык. Это как объявить человеку, что следующие несколько дней он проведёт в аду. И я надеюсь, что это будут действительно несколько дней, а не недель.

— Мне нужно уйти, — вдруг оживляется весь и соскакивает с дивана.

Смотрю, как он исчезает за дверью и жду. Одиночество моё недолгое, возвращается буквально через минуту.

— Где ключи? — смотрит зло, того весёлого мальчика, который помогал мне на кухне и угорал с актёров в фильме, уже нет.

— Ты не уйдёшь, — ставлю его перед фактом, радуясь тому, что запрятал рюкзак с ключами в своей спальне под кроватью.

— Ты охуел?! Не имеешь права! — начинает орать, всё ещё стоя в дверях. — Ты мне никто!

— Хочешь кому-то пожаловаться?! — тоже начинаю кричать, но не со злости, скорее от натянутых нервов.

— Хочу!

— И кому же? Могу телефон дать, позвонишь, — замираю, в надежде на то, что он не воспользуется моим предложением.

Психует и вылетает из комнаты. Слышу, как на кухне чиркает зажигалка, скорей всего нашёл мои сигареты, которые я оставил на подоконнике. Значит звонить ему некуда и некому…

Через несколько минут в комнату вальяжно входит Сатана, с наглой мордой запрыгивает на диван и сворачивается в клубок рядом со мной. Мира всё ещё нет.

Плетусь на кухню, в надежде, что всё не так критично, (пока что) и парень не наделает глупостей.

Мир сидит на полу под окном лицом в колени, а в пальцах тлеет наполовину докуренная сигарета. Судя по окуркам в пепельнице, не первая.

— Давай спокойно поговорим, — сажусь на стул рядом с ним.

— Свали, — бормочет негромко.

— Не могу. Мне некуда.

— Тогда я свалю. Только ключи отдай, — поднимает голову и смотрит на меня с надеждой, а у меня переворачивается всё внутри.

— И тебе некуда.

— Тебе какое дело?! — уже громче. — Я сам себе хозяин!

Замечаю выступившую на его лбу испарину и подрагивающие руки.

— Смотрю, нахозяйничался уже. По-взрослому.

— Не тебе меня учить, как жить!

— Ну, судя по всему, больше некому, — вздыхаю. — Давай спокойно…

— Да иди ты на хуй со своим спокойствием! — поднимается на ноги и роняет окурок прямо на пол. — Я всё равно уйду!

Не отвечаю, а он, уже почти выскочив в коридор, вдруг возвращается.

— Егор, — голос его изменился до неузнаваемости, теперь он почти что умоляющий. — Пожалуйста… Мне очень надо. Ты не понимаешь…

— Нет, — это одно слово стоило мне тысячи нервных клеток.

— Ну, хочешь я для тебя что-то сделаю… — тянет почти нежно и немного неуверенно.

— Например?

— Ну… У меня деньги есть. Припрятанные. Честно! Ты не смотри, что я такой… Я не всегда, как вчера… Просто так вышло…

— Нет.

— А может… — запинается и трёт слезящиеся глаза. — Тебе же нравятся мальчики?

— Себя хочешь предложить? — вот теперь и я начинаю злиться, как ему такое только в голову пришло.

— Я… — шмыгает носом, и я вижу, что его опять знобит. — Нет… — выдыхает едва слышно и вдруг падает передо мной на колени. — Не заставляй меня, Егор! Пожалуйста!

— Я и не собирался, — отталкиваю его руки. — Я просто хочу помочь.

— Помочь?! — звереет моментально, размазывая по лицу слёзы. — Ты мне очень поможешь, если выпустишь на хрен из этой квартиры!

— А ты поможешь нам обоим, если успокоишься, — подбираю с пола окурок и бросаю его в пепельницу. — Мир, я не выпущу тебя отсюда.

Втягивает в себя воздух со свистом и начинает смеяться, неестественно и надорвано.

— Ты думаешь, что мне хуже делаешь?! Ты ошибаешься! — поднимает лицо и яростно смотрит на меня. — Я всё равно уйду! — хватается за край стола и неуверенно встаёт на ноги. — Тоже нашёлся мне праведник голубых кровей.

Придерживаясь за стену, всё же уходит. Иду следом и наблюдаю, как он мостится всё в тот же угол на диване, даже не зацепив кота, и сворачивается там в клубочек.

***

Ближе к десяти вечера Мира начало потряхивать, а ещё стали слезиться глаза, и он очень часто чихал, как будто бы у него была аллергия. Я достал с полки пачку салфеток и поставил рядом с ним. Он промолчал, но салфетки взял.

К полуночи я понял, что пачкой не обойтись, потому что из носа у него текло, как при самой лютой простуде.

Выйти из квартиры я не мог, мало ли пацану взбредёт в голову спуститься из окна. Конечно второй этаж — не первый, но кто его знает, что у него в голове.

В конечном итоге, я просто вытащил из шкафа свою старую хлопковую футболку и стал вытирать ему лицо, присев у дивана. Сам Мир уже не обращал внимания на такие мелочи, как слёзы и сопли.

========== День второй. ==========

Слышишь, дружище, не волнуйся.

Если вдруг пропаду безвести, допустим.

Вы лучше не ищите, да и хуй с ним.

По тихой грусти прихватило и никак не отпустит.

А так хотелось разложить себя по нотам.

Но разложился на жиры, белки и углеводы.

Трясиной притоптан, либо где-то в притоне.

А ты не скорби, братик, ты лучше притопни.

Ведь я лежу такой прекрасный до жути.

Единственное жаль, не доберусь до сути.

На остальное будет все равно по сути.

Так что похер, танцуйте!

Откажет мелкая моторика.

За ней откажет апарат речи.

Кардиограмма — нить тоненькая.

Пусть этот ворон клюет мою печень.

Освежевав меня за гаражом филигранно.

Карма не оставит от меня ни грамма.

А у подьезда бабки скажут — сатанист.

И так ему и надо, так ему и надо…

Ведь я лежу такой прекрасный до жути.

Единственное жаль, не доберусь до сути.

На остальное будет все равно по сути.

Так что похер, танцуйте!

(ATL)

***

Я закрыл глаза всего на минуту, но когда разлепил веки, Мира на диване уже не было. Вскакиваю на ноги, тут же чуть не падая обратно, оказывается я так и уснул сидя рядом с диваном, и ноги затекли до немоты. Блять! Всё же уснул! Упираюсь руками в подлокотник и поднимаюсь на ноги во второй раз, уже не так резко.

Первым делом включаю свет и, проморгавшись с непривычки, осматриваю комнату. Всё как и прежде, не считая того, что отсутствует самая основная деталь — сам парень. Может на кухне или в ванной?

По очереди проверяю свою спальню, ванную и даже туалет. В последнюю очередь захожу на кухню. Холодно. На полу разбитая пепельница и рассыпавшиеся окурки. Окно распахнуто настежь, и белая занавеска плавно двигается от потока холодного воздуха.

Сердце ёкает в груди и, кажется, что останавливается совсем. По спине противный холодок и нечеловеческая тяжесть в ногах и руках. Боясь вдохнуть, подхожу к окну и, свесившись через подоконник, выглядываю за оконную раму. Темно. Пахнет дождём.

Пытаюсь разглядеть хоть что-то, но кроме очертаний кустов внизу под окнами ничего не вижу.

Глубоко вдыхаю в себя воздух, давясь кислородом, и вылетаю в коридор. Несколько секунд, чтобы заскочить в спальню и выудить рюкзак из-под кровати, ещё пару мгновений, чтобы достать оттуда ключи от квартиры. Моих кроссовок нет на месте, и я вылетаю на лестничную клетку прямо в домашних тапочках.

Бегу вниз, перепрыгивая через ступеньки, и слыша только свой собственный пульс в ушах.

Дождя уже нет, но у самого подъезда огромная лужа, в которую влетаю с размаху, забрызгивая штаны и даже футболку. Замираю на несколько секунд, так и стоя по щиколотки в грязной воде и, подняв глаза в небо, мысленно матерюсь.

И я уже готов ринуться в кусты на поиски хрупкого тела или хотя бы следов того, что он приземлился и сумел уйти сам, но…

Моё внимание привлекает тень в освещённых окнах подъезда. Кто-то спускается следом за мной. Причём не просто сходит вниз — крадётся. Останавливается и прислушивается. Практически сразу узнаю в этой тени Мира.

Сука! А мальчишка оказался умнее меня! Валялся овощем на диване, позволял себе сопли вытирать, а как только я отрубился, он устроил целое представление. Конечно, из окна выпрыгнуть он не решился — не дурак ведь. А вот обставить всё так, чтобы я кинулся вниз на его поиски или поиски его тела, а самому в это время выскользнуть из квартиры — это да. И, наверное, любой бы на моём месте оставил за собой открытую дверь, если бы при этом думал, что у него под окнами лежит тело, вывалившееся с его же квартиры.