Плацебо (СИ) - "Хастлер" - Страница 16

— Всегда знал, что ты от меня без ума, только скрываешь. — Делаю шаг навстречу и обнимаю стройное тело, пахнущее сладковатыми духами. — А ты, как всегда, на высшем уровне. Смотрю, даже в отпуске, как на работе, — киваю на её костюм.

— Ах это… В общем, я прямо с работы уезжала, как-то не успела…

— Это ты специально, чтобы попользоваться душем Егора! — ржёт Эмиль и тут же получает от девушки тычок под рёбра. — Эй! Эй! Я пожалуюсь! — смеётся ещё заливистей.

— Как был дурашкой, так и остался. — Машка улыбается ему почти нежно и треплет чёрные отросшие локоны. — Я рада, что наконец-то застала тебя в городе.

— Я тоже. — Эмиль успокаивается, тут же оставляя на лице только дружескую улыбку.

— А по поводу душа, ты прав. Несколько часов в электричке — не самое приятное время провождение. Машина, как на зло, в ремонте. Но, я хотела бы… — смотрит на меня внимательно, наверное, таким взглядом обычно гипнотизирует своих пациентов. — Посмотреть…

О чём она говорит понимаю сразу. Делаю шаг в сторону коридора, желая показать ей Мира, но Машка осторожно кладёт ладонь мне на грудь.

— Я сама. Можно?

— Хорошо… — не понимаю, почему мне нельзя, но всё же соглашаюсь.

Маша уходит, а я всё смотрю на уже опустевший проём двери.

— Ты уже готов? — Эмиль тащит с микроволновки горячий бутерброд и, обжигая пальцы и язык, откусывает кусочек.

— К чему?

— К тому, что тебе залезут в мозги и наведут там порядок.

— Она тут не ради моих мозгов. Она нужна Миру.

— Ха! Наивный. Это ты так себе думаешь. Она к нам обоим ещё так залезет, что мало не покажется. Нужно Майя ей показать. Пусть на него отвлечётся.

— А Майя зачем? Он же нормальный!

— Не понял… Это намёк, что я немного того? — вижу, как сдерживает улыбку.

— Почему немного? — Вытаскиваю второй бутерброд вместе с тарелкой и ставлю на стол.

— Всегда знал, что ты только притворяешься моим другом! — делает обиженную моську, а у самого аж губы дёргаются, так пытается не засмеяться.

— А что, кроме этого… — вошедшая Машка кивает на нашу скороспелую еду. -… больше ничего нет? Я бы поела нормально.

— Хочешь пиццу притащу? Тут через дорогу пиццерия неплохая. — Эмиль смотрит на меня, и я понимаю, что просто даёт нам с Машей поговорить спокойно.

— Это не нормальная еда. Хотя… Неси. Только без оливок.

— Выковыряешь, — отвечает ей уже из коридора.

— Да иди уже! — Машка закатывает глаза и садится на стул у окна.

Достаёт из пачки тонкую сигарету и прикуривает. По кухне разносится запах дыма и ментола.

— И? — смотрю на её застывшее лицо.

— Красивый, — я непонятливо хлопаю глазами, а она добавляет: — Мальчик твой.

— Я же сказал…

— Да ты мне тут, что хочешь говори, но незнакомого человека просто так никто домой тащить не будет. Ну ладно притащить. Может не один ты такой умник на свете. Допустим. Состояние аффекта, спонтанно. А вот переживать с этим человеком абстинентный синдром, не обращаясь при этом в клинику и перенося все симптомы…

— Стоп! А можно без своих штучек медицинских? Какой синдром?

— Ломка, если тебе так понятнее. В общем, не важно, как это назвать, важно то, что ты парня уже так просто не отпустишь.

— С чего ты взяла? — отворачиваюсь и смотрю в окно, бабушек под подъедом прибавилось на одну.

— Глаза твои вижу, когда ты о нём говоришь. Да тебе даже говорить не нужно. Я только спросила, можно ли посмотреть, а ты уже в позу защитника встал, как будто бы я твоего мальчика сожрать собралась.

— Прости… — неужели я и правда так выгляжу со стороны? Или Машка видит это благодаря своим профессиональным навыкам?

— Не извиняйся. Я понимаю. Не важно сколько дней ты его знаешь, ты успел привыкнуть. Даже к такому. Не настоящему.

— Маш… А можно ты не будешь этого делать? Ограничься только Миром. Мне и так хреново, как подумаю…

— Хреново — это как раз по моей части, — улыбается и примирительно выставляет ладонь. — Ладно. Не буду пока что тебя трогать. Мне бы с мальчиком твоим разобраться хоть немного. Я же на неделю всего.

— Думаешь выйдет?

— Надеюсь, — смотрит мне прямо в глаза. — Так понравился?

— Нет. Тут другое, — отвечаю честно, от неё не утаишь. — Я в сексуальном плане даже не думал о нём ни разу. Просто… Блять! — Упираюсь ладонями в подоконник и прислоняюсь лбом к стеклу. — Просто знаю, что не могу его взять и отпустить. Зная, что он опять может… Что он на улице.

— Жалость? — тянет неуверенно. — Не думаю, — тут же сама отвечает на свой вопрос. — Надеюсь…

— Ма-а-аш, — предупреждаю следующую волну её раздумий вслух.

— Всё! Всё! — убирает белую прядь за ухо. — Обещаю заниматься только Миром. Но и ты мне пообещай кое-что.

— Ну?

— Ты будешь делать всё, что от тебя потребуется и всё, о чём я тебя попрошу, даже если тебе это будет казаться немного странным. И прежде, чем ты спросишь, скажу. Это, в первую очередь, будет нужно ему, Миру.

— Хорошо, — соглашаюсь легко. Потому что хуже того, что я уже с ним прошёл, наверное, и быть не может.

— Вот и ладненько. Тогда покажи мне, где я буду спать следующие семь дней и скажи, что у тебя есть защёлка в ванной.

— Есть, — смеюсь и веду её в соседнюю со спальней комнату.

========== Человек Паук. ==========

— Чтобы ты понимал, объясню точнее… — Машка с кофе и неизменной сигаретой сидит на подоконнике в обычной белой футболке и коротких джинсовых шортах. — Человек, который некоторое время принимал наркотики, воспринимает обычную жизнь без них, как неполноценный чёрно-белый вариант. Наркотический дурман даёт свободу, избавляет от проблем, поднимает настроение. Ты чувствуешь себя королём мира или, по крайней мере, сыном этого самого короля. Это чистый кайф. Конечно, пока организм не привыкает настолько, что эйфория проходит и остаётся только необходимость, потому что без очередной дозы ты уже не человек, ты сломанное существо.

— Так говоришь, как будто рекламируешь подобную гадость. — Я тоже с кофе на узком диванчике.

— И не думала. Просто описываю тебе разницу между тем, что твой Мир чувствовал под наркотой и тем, что он имеет сейчас.

— Хочешь сказать, он потерял интерес к жизни?

— Ну, не то, чтобы потерял… Просто… Это как охренительный блокбастер с кучей спецэффектов и самыми известными актёрами, и слабенькое кинцо, снятое на месячную зарплату юного режиссёра. Первый ты включаешь и залипаешь, даже без перерыва на перекур, а второй включаешь для фона, когда, например, уборку делаешь. Вот и для Мира окружающее сейчас просто фон: пресный, банальный, с второсортными актёрами и плохо прописанными сценами.

— Ты со всеми своими пациентами так разговариваешь?

— Ты не мой пациент. Пока что. — Машка делает последнюю затяжку и тушит окурок в пепельнице. — И несмотря на всё то, что я обычно говорю в действительности, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь попал в мой кабинет в качестве пациента.

— Ну спасибо. А то я начал волноваться, что ты ночью меня загипнотизируешь и вытащишь из меня все мои тайны, — смеюсь и ловлю искрящийся взгляд Машки.

— Егор, ты для меня, как огромный плакат, растянутый на стене многоэтажного здания, все твои мысли и чувства, как на ладони, с какой стороны не глянь.

— Теперь я стал бояться ещё больше. — Перекладываю Сатану со своих коленей на диван и, достав сигарету, тоже становлюсь рядом с девушкой. — А если серьёзно, что требуется лично от меня?

— Егорушка, ты у нас ещё неизвестный, но полюбившейся зрителю актёр, который предположительно должен вытянуть весь этот дерьмовый фильм, да так, чтобы его захотелось пересмотреть ещё раз.

— А если нормальными словами?

— А если нормальными… — Машка вздыхает и смотрит мне прямо в глаза, серьёзно так смотрит, у меня аж мурашки по спине. — Ты, это единственное, на что реагирует Мир. Почему-то он выделяет именно тебя. Хотя, что тут удивляться, ты был всё это время рядом с ним.