Месть (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 11

Открываю глаза, едва светло, но вроде как не утро… Смотрю на часы 19:40… Думаю, странно, что-то с часами. Пытаюсь встать, болит всё тело, а в горле по ощущениям кровавая рана. Вдруг вижу, Макс лежит рядом и смотрит на меня. Пытаюсь спросить: «Ты что здесь делаешь», но безбожная боль в горле, превратила эту фразу в набор нечленораздельных звуков.

- Сейчас сделаю тебе малиновый чай, будет легче. Но доктор сказал, избегать разговоров.

Лежу и пытаюсь сообразить, почему на часах странное вечернее время, за окнами медленно опускаются сумерки, но главное: что делает этот человек в моей квартире и как он сюда попал. Минут через 10 Макс возвращается с чашкой какого-то горячего компота:

- Это свежая малина, заваренная кипятком. Сестра сына так лечит от ангин. Пей понемногу и старайся не обжигать горло.

После малины и впрямь боль утихла:

- Ты как попал сюда? – спрашиваю.

- Дверь взломали с консьержем.

- Что!? – хриплю.

- А что было делать? На звонки не отвечаешь, телефон отключён, на работу не явилась, никого ни о чём не предупредила. Замки поменяли, новые ключи найдёшь в холле.

Молчу, потому что говорить всё равно больно. Через некоторое время Макс тихо говорит:

- У тебя гнойная ангина, был врач, осматривал тебя, ты не помнишь?

- Нет.

- У тебя была температура – 40С. Может, поэтому не помнишь. Смотри, тебе сделали укол с антибиотиком, нужно будет повторить завтра в 10 утра. У тебя есть знакомая медсестра или кто-нибудь, кто сможет прийти и сделать это?

- Ммм, не знаю, нет, наверное, - говорю шёпотом.

- Я умею делать любые инъекции, могу прийти завтра, если хочешь.

- Давно ты здесь?

- С 12 дня.

- То есть примерно 7 часов? Что ты делал?

- Вызвал врача, потом ждал, пока спадёт температура, теперь вот дождался твоего вменяемого состояния и могу смело убираться восвояси. Ну, если только, конечно, ты не захочешь, чтобы я остался.

Молчу.

- Ладно. Если будет плохо – звони, я приеду.

Встаёт, разворачивается, моя воля даёт гигантскую трещину, хватаю его за руку, он тут же возвращается, лихорадочно обнимает меня обеими руками, целует лицо, голову, руки бесконечным числом поцелуев, повторяя: «Ты так напугала меня» и « Я люблю тебя, глупышка…».

Мне плохо физически и духовно, но я лежу в сильных объятиях неожиданно желанного мужчины и наблюдаю закат на горизонте Москвы сквозь панорамные окна спальни, и это умиротворяет меня, обезболивает, оборачивает в кокон беспечности и покоя… Снова это блаженное ощущение защищённости, безопасности, соблазн отпустить напряжение, ослабить контроль и позволить себе расслабленно качаться на волнах заботы, подаренной мужчиной, которому можно и почему-то безумно хочется доверять. Не замечаю сама, как погружаюсь в сон.

- Соня… - тихий шёпот, - Соня! Ты настоящая соня! Просыпайся, уже 10 утра, нужно сделать тебе укол с антибиотиком.

С трудом открываю глаза – в голову будто накачали дешёвого геля…

- Что совсем плохо?

Киваю.

- Ничего, доктор сказал, легче станет на третьи сутки, когда лекарство начнёт действовать. Ляг на живот.

Послушно повинуюсь, выбора у меня нет: ощущение, что по моему грешному телу проехался товарняк, а сразу за ним пустили ещё один. Чувствую, как широкую резинку моих домашних штанов нежно потянули вниз, скромно оголив лишь часть моей задницы, затем потёрли чем-то мокрым и также нежно укололи. «Чёрт, он даже уколы ласково делает. Это ни в какие ворота уже не лезет! Это я должна его виртуозно соблазнять, а на деле что? Валяюсь тут на его глазах в невменяемом состоянии, страшная, поди, как ядерная война, да ещё и вынуждаю его нянчиться со мной!»

- Ну как, не больно?

- Нет, - шепчу.

- Ну ты даешь, так разболеться посреди лета! – улыбается. Хочешь, на улицу выйдем, температуры нет у тебя, я смерил уже, а подышать выходить нужно – так доктор сказал.

- У меня терраса есть…

- Знаю, видел, но во дворе есть тень, а на террасе ты долго не высидишь из-за солнца, жарко уже! – целует меня в висок.

- Тебе на работу не нужно?

- Нужно, но я отпросился, сказал, моя невеста болеет.

- Невеста!?

- Ну мы же вчера помирились вроде?

- И что сразу невеста? - сиплю.

- Тихо, тихо, не нервничай, тебе нельзя много говорить. Конечно, невеста, а кто же ещё. Не хочешь официальный брак, я слышал, ты против этого явления, давай просто жить вместе. Но я бы сделал всё как положено. Ну, чтобы дети потом не считали количество месяцев от даты свадьбы, до своего рождения! - смеётся.

- А ты считал?

- Ага, - заливает меня своей лучезарной улыбкой счастья, и я начинаю непроизвольно улыбаться ему в ответ.

- И что насчитал?

- 7.

- 7?

- 7 месяцев, вместо 9.

- Может быть, тебя родили слишком рано? – предлагаю альтернативу.

- Недоношенным?

- Именно.

- Вроде нет. Никогда мать не говорила такого.

- Значит, ты залётчик?

- Не я, а родители мои, - смеётся опять. – Вот я и говорю, чтобы дети потом не считали нас залётчиками, лучше всё делать вовремя. Если хочешь, составь брачный договор.

У меня только брови взлетели.

- Сонь, за эти дни я столько всего передумал уже, что не удивляйся так... Я люблю тебя… Уже говорил и повторю 1000 раз, если нужно.

Ложится рядом, нежным заботливым жестом убирает волосы с моего лица и целует в лоб долго, томительно. Затем шепчет у самого уха:

- Люблю тебя!

- Принеси документы по договору завтра, я подпишу.

- Не будем делать это официально?

- Зачем откладывать? Задержки нам не нужны…

- Фёдор горит желанием распить французский коньяк с тобой, - говорит с улыбкой.

- Намекни ему, что спишь со мной…

- Жестокая ты!

- Не отрицаю.

На следующий день Максим Потравный, как и было ему велено приносит бумаги:

- Вот документы, читай.

- Сильно изменились с тех пор, как мы обсудили предварительный вариант?

- Да нет, не сильно, только то, что мы обговорили.

- Пока читаешь, я чай тебе заварю травяной, мне сестра дала для тебя, - улыбается. – Хочет познакомиться с тобой…

- Сейчас?

- Ну, когда тебе удобно будет, думаю…

- Хорошо.

Уходит на кухню. Все мужики козлы, а бабы – стервы. Быстро прячу его документы в ящик комода, оттуда же достаю копию.

Макс возвращается с чаем, а я усердно читаю свой же сто тысяч раз вычитанный и выправленный текст, само собой с интересующими меня изменениями, согласно которым, при первых же заминках с соблюдением партнёром договорённостей – полный контроль бизнеса переходит в мои руки. Зная Фёдора, задержки платежей будут сразу же, поэтому для него потеря контроля бизнеса – вопрос времени. Безусловно, это не катастрофа, я ничего материального не отбираю ни юридически, ни экономически, но контроль есть контроль и неприятно, когда ты его теряешь. Ну так… Для наших с Фёдором отношений это мелкая пакость, а вот для Максима, коммерческого директора, такой косяк может дорого стоить…

Читаю долго, около часа, задаю вопросы. Максим даёт исчерпывающие ответы. В конце концов, подписываю и отдаю ему:

- Молодец, ни одного подвоха!

- Как и обещал, - улыбается.

- Что, Фёдор правда настроен на порядочность в делах?

- Да… Мне приходится убеждать его в этом каждый день – время другое. Репутация сейчас залог успеха, 90-е остались далеко в прошлом. Ему тяжело принять перемены, но он пытается.

- Доверяет тебе?

- Да, наши отцы были друзьями…

Глава

11.

Питер

Здоровье вернулось ко мне только к понедельнику. В офисе аврал, за время болезни вопросы, требующие моего решения, никуда не делись, а только обострились. Встречи с директорами, администраторами, надменным работником налоговой службы, проблемными партнёрами, но окончательно вынес мне мозг мой PR-менеджер – в Питере ЧП!

В два часа дня дверь в мой кабинет открывается, это Макс: