Фарт (СИ) - Хотулева Елена - Страница 6

Мое зрение не обманывает меня, и я вижу удивительные события. Однажды, когда после моей смерти пройдет много лет, в тебя подселят часть души, а второй обрывок отдадут твоей невесте. Для этих трепещущих и несчастных кусочков ты создашь фарт. Но, чтобы они его получили, ты должен будешь выпить приготовленное зелье вместе с той, кого любишь. После этого вы освободитесь от подселенца, а потом… Ты догадаешься, мой дорогой внук, что будет потом, потому что ты гораздо умней, чем кажешься сам себе. Фарт, который ты создашь, унесет в себе душа женщины, которая, благодаря тебе, обретет счастье, везение и свободу от страшных проклятий, которые терзают ее род.

А теперь я расскажу тебе, как варить настоящий фарт. Ты должен найти сладкое красное вино, которое приготовили в год, когда на виноградники ранней осенью упал снег. В этом вине тебе надо будет семь ночей на медленном огне томить девятнадцать растений. Тебе понадобятся: rosmarinus, rosa, trifolium, urtica, aster, dianthus, hypericum, juniperus, geranium, azalea, aucuba, agrimonia, medicago, maranta, ocimum, saintpaulia, dasiphora, althaea, lunaria. Сейчас, когда я еще жив, травы и коренья из разных мест привозят Менделю, что держит аптеку за две улицы от нашего дома. Но я не знаю, где ты все это найдешь, когда придет такая нужда.

Конечно, мой дорогой внук, и вино, и травы крайне важны для приготовления фарта. Но без заклинаний все это останется лишь ароматным напитком. Поэтому то, что написано ниже, тебе придется заучить наизусть и произносить над варевом по одному разу каждую ночь, после того как зажжешь горелку. После этого сожги рецепт».

Далее следовало мудреное заклинание, от которого у меня заледенела от страха кровь, а в голове вихрем пронеслись то ли незнакомые, то ли забытые образы какой-то манящей мглы. Заканчивалось же дедово послание указанием.

«Когда фарт остынет, перелей его в бутылку с широким горлом и на одну ночь положи в нее то кольцо с сакральным камнем, что я подарил тебе в твой главный день. После этого фарт будет готов. Выпей его вместе со своей возлюбленной, а дальше… Ты уже будешь знать, что тебе делать дальше».

***

Глава 4

***

Мы, как и договорились, пришли на свидание в полдень под арку главного входа в городской парк. Цветущий плющ цеплялся за выступы древней кладки и источал аромат искушения. Сегодня было почти жарко. Я надела свое лучшее платье из нежного кремового шелка и шляпку с изящным украшением в форме едва распустившейся лилии.

Мне казалось, что от смущения я стала еще сильнее хромать. Но Алоиз, как и подобает воспитанному человеку, делал вид, что не замечает моего изъяна. Он предложил мне взять его под руку, и мы пошли по дорожке, как настоящая влюбленная пара. То, о чем я мечтала вчера, стало потихоньку сбываться.

Сперва мы поговорили на какие-то нейтральные темы. Он поинтересовался, не ругал ли меня отец за позднее возвращение домой. Спросил, как долго мы планируем пробыть в городе. Его сильно удивило, что отец хочет остаться здесь навсегда. Мне даже показалось, что Алоиз не считает это место таким милым и прекрасным, каким оно видится мне. Это так странно, мой милый древний город, я уже успела тебя полюбить, а оказывается, ты хранишь в себе злые секреты.

– А о какой загадочной скамейке вы говорили мне вчера на мосту? – Я захотела вытряхнуть колючие камешки из туфли и расположилась на заросшем травой пне.

Алоиз присел возле меня, чтобы помочь с неподатливым обувным ремешком:

– Наша легендарная скамейка, похожая на спину окаменевшего мавра? О, да, – Он рассмеялся и как-то хитро посмотрел на меня, – эта черная лавочка и правда стоит того, чтобы потратить на нее пять-шесть минут жизни. Пойдемте. Она в самом конце парка, где старая ольха тянет руки к треснувшему от удара молнии дубу. По преданию на этой лавке любил сидеть император, когда тосковал о своей несчастной любви. Это было много веков назад. Но до сих пор влюбленные приходят сюда и загадывают желания.

Мы пошли дальше, шурша белым гравием дорожек. Мне было интересно все, что он говорил. Но меня очаровывали не только легенды, которые он рассказывал. Бархатный звук его голоса, привычка подбирать странные сравнения обыденным вещам… Все это околдовывало меня и делало неузнаваемо авантюрной.

– Интересно, почему влюбленные приходят загадывать желания на скамейку, где император был несчастен? Алоиз, иногда мне кажется, что в ваших рассказах есть доля вымысла, – Я рассмеялась и сорвала белый цветок, который рос у тропинки. – Не лукавьте, откройте мне правду.

Я думала, что застану его врасплох своим наблюдением. Но оказалось, что в странном городе живут не менее странные легенды. Вместо ответа, он указал мне на черный камень, отполированный почти до зеркального блеска.

– Вот мы и на месте. Милая Ханна, мне так приятно рассказывать вам эти истории. Ведь я впервые встречаю человека, которому неведомо, о чем могут мечтать те, кто просиживает часами на печальном траурном камне. Когда-то давно, наш император был влюблен. Но его любовь была безответной лишь в этом мире. Благодаря специально наложенным чарам, в те ночи, когда серп луны приобретал особый изгиб, он встречался со своей избранницей по ту сторону здравого смысла, в тайной комнате, куда могли пройти только он и она. И там, в том месте, куда сегодня не ведет ни одна лестница и куда не откроешь двери никаким заклятьем, они превращались в счастливую влюбленную пару, которой неведомы слезы и страданья. А днем, император вспоминал эти редкие свидания и грустил, сидя на куске диковинного камня. Именно поэтому влюбленные нашего города, которым родители не разрешают пожениться, приходят на эту лавку, и просят у императора сотворить чудо – сделать так, чтобы их судьбы могли соединиться хотя бы по другую сторону реальности.

– И он им помогает? – Я села на горячий от солнца камень и провела рукой по гладкой поверхности.

– Ну Ханна, конечно нет, – Алоиз рассмеялся и сел рядом. – Ведь император совсем не умел колдовать в своей реальной жизни. Так с чего бы ему превращаться в волшебника после смерти?

Наши руки соприкоснулись и мне показалось, что половинки души устремились в кончики пальцев, чтобы хоть на секунду соединиться. Это было блаженное чувство. Поддавшись диктату этих разорванных кусочков, мы взялись за руки и сидели, утопая во взглядах друг друга. Не знаю, что он видел в моих глазах, но я читала в его карих агатах невысказанные строки любви. Да, так мог смотреть только человек, теряющий от любви разум. Это понимала даже я – безнадежная старая дева. Но приличия заставляли меня продолжить диалог.

– Вы сказали, что император не умел колдовать? Кто же тогда ему помогал?

– Тот самый раввин, который жил в подвале моего дома. Кстати, вы еще хотите увидеть это страшное место, где до сих пор можно почувствовать каково колдовство на вкус?

И снова его слова пробудили во мне тягу к безумствам. Еще вчера я сочла бы такой вопрос настораживающим, а человека, который его задал, опасным. Но сегодня, я испытывала удовольствие от того что веду себя так необдуманно.

– Алоиз, – Я вскочила со скамейки и потянула его за руки, – со вчерашнего дня я слышу обещания и рассказы об этом, как вы говорите, страшном подвале. Не пора ли отвести меня туда и предоставить самой решать, почувствую я на вкус колдовство или нет. Вполне вероятно, что только ваша привычка красиво говорить делает это место столь привлекательным.

***

Я ловко все просчитал. Но вообще-то хвастаться нечем. Что стоит тридцатишестилетнему мужчине, которого воспитывал посвященный в таинства дед, заморочить голову невинной молодой женщине, ах да, двадцатисемилетней старой деве? Нет, я почти не обманывал ее. Просто я знал, когда и в каком месте, что говорить, чтобы именно в самом конце парка она решила посетить подвал моего дома, до которого отсюда было пять минут хода.

И вот теперь мы идем по неровной брусчатке и держимся за руки. Это магическое чувство. Когда мы сидели на черной лавке, наши пальцы соприкоснулись и куски общей души будто впились друг в друга. Теперь я уже не в силах отпустить ее руку. Иду и сжимаю тонкие пальцы в своей ладони. Непередаваемое блаженство. Кто бы сказал мне, что я – завсегдатай притонов и домов с красными фонарями, буду трепетать от прикосновения девичьих рук… Да, кто-то там, далеко и нескоро отсюда сыграл с нами странную шутку, поселив одну душу в два разных тела.