Пленник королевы фей (СИ) - Романова Галина Владимировна - Страница 36

— Понятно, — Роланд окинул взглядом сокровищницу. — Благодарю за щедрый дар, моя королева.

И направился к выходу.

— И это все? — изумилась Мэбилон. — Ты не посмотришь, что в тех сундуках? Ты не оценишь драгоценных камней? Не полюбуешься на эту красоту?

— Что толку в красоте, когда ее не видят? — пожал плечами мужчина, покидая зал.

Глава 8.

Дженнет проснулась от сосущего чувства голода и еще от того, что от лежания на твердой земле у нее затекло бедро. Девушка с трудом поменяла позу, садясь и растирая руками плечи и бока. Она спала в одежде, и теперь с тревогой и тоской смотрела на свое мятое платье с пятнами грязи и травяного сока. Кроме того, она немного замерзла, проголодалась, ей хотелось есть и пить.

Путешественница огляделась. Вчера ей удалось пересечь луг, и она остановилась на отдых на опушке рощи, под кронами деревьев. Солнечные лучи тонкими нитями прошили воздух, проникая сквозь листву. В них танцевали пылинки. На кустах распускались крупные белые цветы, названия которых она не знала. Деревья возносили вверх кроны. В листве нежными голосами перекликались птицы…

Нет, не птицы. Прислушавшись, Дженнет различила тоненькие голоса, которые без слов тянули какую-то мелодию.

— А-лили-ли-лилли-ли лили-ла! А лили-ла ла-ла-ла лили-ла! Лилли-лили, лили-лили! Лалли-лала-ли ла-ла-лилли-ли…

Эту песню могли распевать феи или лесные эльфы. И, подумав про них, Дженнет вспомнила о своей проводнице.

— Пока? — позвала она осторожно, запрокинув голову и силясь в листве разглядеть обладателей тонких голосков. — Пока, где ты?

— Где ты? Где ты? Где ты? — эхом отозвались ей тоненькие голоса со всех сторон.

— Пока, это я! Дженнет!

— Нет, нет! Меня нет! — и смех.

— Но ты нужна мне…

— А ты мне — нет!

— Вот как? — обиделась и испугалась девушка. — Ну, если так… Хотя, ты обещала проводить меня к королеве фей… Может быть, хоть укажешь, в какую сторону идти? Направо или налево?

— Сюда! — тотчас прозвенело справа. Но едва Дженнет сделала шаг, как точно такой же голосок позвал слева: — Нет, сюда!

Девушка послушно повернула назад, но тут уже смех зазвенел со всех сторон. Казалось, под каждым кустиком притаилось по цветочной фее.

— Понятно, — кивнула Дженнет. — Вы не хотите мне помогать. В самом деле, как глупо с моей стороны… Прошу прощения, я постараюсь справиться сама. Счастливо оставаться!

Сделав короткий реверанс, она направилась напрямик сквозь лес, рассчитывая отыскать тропинку. Сзади послышался пронзительный крик. Но девушка не обернулась — только чуть повыше поддернула юбку, чтобы удобнее было шагать. Через несколько минут ее догнала Пока. Вид у феечки был встрепанный.

— Ты куда собралась?

— К королеве фей, — коротко ответила Дженнет. Обида — обидой, но совсем промолчать невежливо.

— А ты знаешь, где ее дворец?

— Найду как-нибудь, спасибо.

— Найдет она! Как же! Это волшебный лес, ты в нем в два счета заблудишься! А я могла бы показать тебе короткую дорогу…

— Благодарю, но, мне кажется, вы мне уже хорошо помогли. Только что, на поляне! Вы и ваши подруги…

— Ой, да какие они мне подруги! — отмахнулась Пока, летя рядом. При свете дня Дженнет могла разглядеть трепещущие за ее спиной крылышки. Полупрозрачные, они еле виднелись, лишь поблескивали прожилки. — Так, танцевали пару раз… Ты их не слушай! Ты меня слушай. Они бы тебя в чащу завели и там бросили на съедение…

— Кому?

— Да мало ли, кто тут бродит! И лесные тролли, и призраки, и гончие…Все те, кто в вашем мире являются лишь тенями, тут очень даже живые. И опасные!

Дженнет припомнила все легенды — и про безголового быка, и про гончих, и про оборотней, и даже про белого оленя. Выходит, она может встретить, кого угодно? Лес сразу перестал казаться таким уж добрым, несмотря на цветы и солнечные лучи. Она невольно замедлила шаг, прислушиваясь.

— Испугалась? — рассмеялась Пока. — Не бойся! Когда я рядом с тобой, никто незамеченным не подберется!

— Да я вовсе не испугалась, — ответила девушка. — Просто… я немного устала и есть очень хочется. Но ведь в волшебной стране ничего нельзя есть и пить.

— Кто тебе это сказал? — прищурилась феечка, воинственно уперев кулачки в бока.

— Все говорят, — пожала плечами Дженнет. — В сказках и…

Звонкий смех Поки был слышен, наверное, даже на опушке. Она повалилась в траву и весело болтала ножками.

— В сказках, — пропищала она, отсмеявшись, — ой, насмешила… В сказках! Надо же! Сказки врут! Запомни это! Другое дело, что часто наша еда для вас, смертных, не подходит… Например, пыльные лепешки, — она метнулась к цветам, быстро набрала две пригоршни пыльцы, слепила из них шарик, раздавила в ладонях и превратила в небольшую, с ноготь мизинца, лепешку. — Ты стала бы это есть?

— Не знаю, — честно призналась Дженнет. — Выглядит, как пилюля…

— Мне таких надо в день всего две, — пояснила Пока. — Ну, и запить нектаром. А вот для того, чтобы ты один раз поела, надо со всех цветов в лесу собрать пыльцы. Понимаешь?

— Тогда, может быть, ягоды или орехи?

Дженнет огляделась, но ничего похожего на ягоды не увидела. Правда, под кустами виднелись какие-то растения с крупными угольно-черными ягодами. Но едва девушка протянула к ним руку, как перед нею возникла Пока:

— Не смей! Они ядовитые! Их ведьмы для своих зелий собирают!

— Тогда что же мне делать? — огорчилась Дженнет.

— Есть одно место, где тебя могут накормить, — помолчав, сказала феечка. — Но это далеко. И еда там обычная… Согласна?

Девушка кивнула.

— Тогда за мной…

И Пока полетела вперед так быстро, что ее спутнице пришлось спешить изо всех сил, чтобы не отстать.

Лес окружил ее со всех сторон. Лес невероятный, небывалый. Дженнет забыла обо всем на свете, даже об усталости и голоде, разинув рот, рассматривая высоченные деревья с причудливо перекрученными сучьями, заросли кустарника, усыпанные незнакомыми крупными, с две ее ладони, цветами, лианы, ползущие ввысь, поляны, заросшие папоротником так густо, что он пружинил под ногами. То ее окружали толстенные, в три-четыре обхвата, великаны с корявыми сучьями, под чьими кронами навек поселился полумрак, то она оказывалась в светлом лесу, где стройные стволы, как колонны, возносились к небесам и уже там, на головокружительной высоте, переплетались кронами, а у подножия росла трава странного красновато-бурого цвета. То она встречала овраги, заросшие ежевикой, то приходилось карабкаться на склоны холмов.

Но страннее всего были следы здешних обитателей — то по склону оврага на дно уходила тропинка, выложенная деревянными плашками. То в кустах взгляд натыкался на ушедшую в землю плиту, испещренную старинными знаками. То выворотень, валявшийся на подушке из мха и папоротника, так живо напоминал дракона, что не хотелось даже близко подходить к его «голове» — а ну, как оживет? Чьи-то маленькие ножки то и дело шуршали в траве. Слышались тоненькие скрипучие голоса — кажется, что стрекочут цикады, но стоит прислушаться, как начинаешь понимать, что это слова на незнакомом языке. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь листву, высвечивали то пенек, на котором свернулась золотисто-алая змея с черным узором на спине, то веточку, усыпанную гроздьями повисших друг на друге бабочек, то камешек причудливой формы.

Время от времени рядом вспыхивали огоньки. Они кружили над головой, но, стоило протянуть руку, как они превращались в цветы или причудливых насекомых. Пока то и дело отвлекалась на них, принимаясь танцевать в их компании и весело что-то щебеча на своем наречии.

Журчание ручейка она услышала издалека. Дженнет решительно свернула навстречу. Ручеек вытекал откуда-то из-под корней огромного дерева, заросшего мхом так, что трудно было рассмотреть кору. Он бежал по ложу из камешков, впадая в небольшое озерцо, берега которого густо поросли травой, а на поверхности плавали широкие листья лилий. Девушка напилась прохладной, отдающей медью воды, случайно бросила взгляд на дерево — и ахнула. Ствол раздваивался, дерево словно стояло на двух толстых ногах-бревнах, как заколдованный великан. И в щель был виден замок на вершине горы. Он весь, казалось, состоял из множества изящных башенок, похожих на стрелы. Ослепительно-белые, с серебристо-голубыми крышами, они образовывали настоящий частокол, а окошки светились, как маленькие солнышки. И, казалось, можно было рассмотреть все до одного стеклышки в их витражах и пересчитать многочисленные вымпелы и стяги, колыхавшиеся на ветру.