Иван родил девчонку - Чуманов Александр - Страница 37
- Предыдущая
- 37/37
Сначала — стихи. Их печатали в газетах, в уральских журналах. Вошли стихи молодого арамильца и в коллективный поэтический сборник «Разбег» (Свердловск, 1978).-В 1984 году А. Чуманов участвовал в VIII Всесоюзном совещании молодых писателей в Москве. Участвовал еще как поэт, хотя писал в это время уже в основном прозу. Короткие рассказы (наверно, лаконизм их тоже идет от стихов), которые, появившись на страницах «Уральского следопыта», «Урала», сборника «Поиск-83», сразу обратили на себя внимание читателей. В 1986 году цикл рассказов А. Чуманова «Зеленый луг на рассвете» был издан в Москве. Издательство «Современник» выпустило его «под одной крышей» с повестями москвича Р. Юргелевича. А теперь вот — первая отдельная книга прозы.
Александр Чуманов работает в довольно редком в нашей литературе жанре короткой современной притчи, где причудливо переплетаются фантастика и повседневная реальность. И если в первых его рассказах — таких, как «Горыня», — фантастики было больше, то со временем она стала занимать в чумановской прозе более скромное место. Да и; чудеса эти, при всей их неожиданности, входят в жизнь героев писателя — обычных сегодняшних людей из гущи наших будней — чаще всего по-домашнему неброско, без шумовых эффектов, а то и вообще незаметно. Именно так происходит, например, в рассказе «Птица по имени Карл».
Конечно же, фантастические образы и детали нужны автору не сами по себе, а для того, чтобы высветить человеческую суть персонажей, предельно заострить главную мысль — идет ли речь о красоте, необходимой людям, как воздух («Афродита»), о горечи одиночества и пронзительной жажде отцовства («Иван родил девчонку») или о любви, в самоослеплении гонимой очерствевшими в житейской суете («Пассажир»). Притчи А. Чуманова часто парадоксальны, непривычны по форме, но при этом автор всегда по-доброму традиционен в утверждении нравственных ценностей.
Поистине неистощимая изобретательность в конструировании самых сказочных сюжетов и ситуаций сочетается у молодого писателя с зоркой наблюдательностью и ироничностью, особенно едкой в рассказах, составивших первый — сатирический по направленности — раздел сборника. Взять хотя бы «Стезю Николеньки Вселенского», где персонаж, «еще пребывая в утробе матушки, стараниями папеньки уже был приписан к институту легчайших сплавов в чине лаборанта». Настораживающим иносказанием звучит рассказ «Эонимф» — о зловеще живучем «человеко-жуке», которому ничего не стоит затаиться, зарыться в землю, чтобы вновь начать паразитировать, когда появятся «благоприятные условия».
Элементы сатиры мы встретим и в рассказах второго и третьего разделов (в последнем собраны вещи более фантастического плана, хотя в общем-то разграничение достаточно условно). Однако центральное место здесь занимают новеллы-притчи о простых тружениках, о неугомонных «чудиках»-правдолюбцах, которым до всего на свете есть дело, — таких, как скромный механик Яков Ильич («Спасите наши души!») или тракторист Валера, построивший в своей деревне гостеприимно открытый для всех «всеобщий дом», куда пожаловали и пришельцы («Добро пожаловать!»).
Тревога и боль за тех, кто слишком старается быть «как see», с готовностью заглушая в себе и своих ближних ту особинку, непохожесть, что есть в каждом, звучит во многих рассказах сборника. (И особенно в «Крыльях», где медики наловчились быстро «приводить в норму» малышей, рождающихся крылатыми: «крылья отрезали почти как ногти…»). Любимые герои А. Чуманова — это обычно люди, не добившиеся особых успехов в жизни, но чистые душой, сумевшие сохранить в ней огонек духовности, непонятной и чуждой обывателю. Мы чувствуем этот огонек в старом Александре Ивановиче (рассказ «Место в очереди»), умирающем в дни «всеобщей вакцинации населения на предмет бессмертия» только потому, что оказался слишком деликатным и уступчивым. Таков и незлобивый мягкий Антон («Чего не привидится…»), который, однако, борясь за жизнь маленькой дочки, сталкивается с самой Смертью…
«Вызывают на связь…» — так назван один из самых болевых рассказов Александра Чуманова, горько и проникновенно говорящий о неповторимости, невосполнимости даже самой, казалось бы, неприметной человеческой жизни. И в названии этом слышится устремленность всей книги. Молодой автор с верой и надеждой вызывает на связь честных, чутких душой. И верится: читатель откликнется на этот зов.
М. Немченко
- Предыдущая
- 37/37
