Лунная афера - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 35

  * * *

  Перегрузка с каждой секундой все сильнее вжимала космонавтов в ложементы. Забытый карандаш и мелкий мусор улетели из поля зрения вниз. За иллюминаторами то и дело появлялись ослепляющие всполохи плазмы.

Под полом спускаемого аппарата протрещала серия щелчков, известивших о срабатывании пиропатронов, отстреливших агрегатный отсек. Через несколько секунд произошло отсоединение быто-вого отсека.

– Есть отсоединение! – прокричал в микрофон инженер.

Полегчавший спускаемый аппарат начал здорово «рыскать», но секунд через десять воздушный поток стабилизировал его полет. Неприятные знакопеременные перегрузки закончились также неожиданно, как и начались.

Тяжело дыша, Матюшин признался:

– Ненавижу этот момент! Аж наизнанку выворачивает!..

– Вернемся – я тебя на истребителе покатаю, – с улыбкой ответил Басаргин.

– Зачем?

– Для тренировки. Ты же слетаешь еще разок со мной в космос?

– Обязательно! Но при условии, что полет профинансируют из бюджета, а не какой-нибудь очередной злодей…

Общение между космонавтами происходило при помощи переговорного устройства, но даже оно порой не помогало – мощный рев, исходивший отовсюду, заглушал усиленные электроникой голоса. Спускаемый аппарат вошел в плотные слои атмосферы; обшивка предельно раскалилась, внутри обитаемого отсека становилось жарковато.

«Вот он и настал этот самый ответственный этап», – ловил Басаргин взглядом трясущиеся вместе с монитором цифры таймера.

Он знал, что неприятностей впереди – до момента касания аппарата земной поверхности – может случится немало. Во время подготовки к полету на теоретических занятиях экипажам довели подробности испытательного сброса макета спускаемого аппарата с самолета, летевшего на десяти тысячах метров. Происходило это много лет назад и испытывалась новейшая на тот момент парашютная система. По какой-то причине отказал механизм отстрела люка над нишей, в которой были уложены парашюты. В результате полноразмерный макет разбился всмятку. Шанс выжить при таком отказе – ноль. Без каких либо вариантов. Но это было еще не все. Даже штатный отстрел и безупречный выход из отсека парашютов не гарантировал благополучной посадки.

После стабилизации аппарата Басаргина и Матюшина больше не трясло и не швыряло, норовя вырвать из ложементов и размазать по стенкам. Однако перегрузка не уменьшилась, а наоборот возросла.

Вдавленный в кресло Олег с трудом повернул голову и посмотрел на иллюминатор. По внешнему защитному остеклению на фоне пляски огненных всполохов медленно ползли струйки расплавленного металла. «Господи, какая же за бортом температура?! – поражался он. – Титан и тот плавится подобно пластмассе…»

Он представил, как сейчас выглядит спускаемый аппарат: огненный шар, летящий в объятиях плазмы и оставляющий в чистом небе темный дымный след; все выступающие детали аппарата расплавились, защитный обод вокруг бокового люка полностью сгорел.

Таймер на пульте размеренно отсчитывал секунды. Поверхность Земли приближалась, атмосфера становилась плотнее. Скорость падения замедлялась, всполохи огня слабели, стенки корабля быстро остывали, а перегрузка уменьшалась.

– Все нормально. Все идет нормально, – прошептал командир и нашел на мониторе показания внешнего атмосферного давления.

Давление стремительно росло.

– Сейчас… Сейчас должно бахнуть над головой… Ну… Давай…

Пиропатроны не срабатывали.

– Высота отстрела крышки! – крикнул инженер. – Какого черта нет отстрела?!

                                                                                                                 Глава шестнадцатая

Российская Федерация; Пермский край – Свердловская область

  «Вертушка» приземлилась на относительно ровном краю обширной поляны; бортовой техник сдвинул дверь грузовой кабины, опустил короткий трап. Пассажиры друг за другом покинули борт, а Ченг задержался у кабины пилотов.

– Мы в Соликамск на заправку! – крикнул ему командир. – Сколько по времени будете выполнять задачу?

– Хотели бы управиться часа за четыре.

– Понял! Ждем вашего сигнала!..

Кивнув, азиат спрыгнул на землю и последовал за группой. Когда бойцы подходили к ближайшей «зеленке», вертолет пронесся над ними, сделал вираж и ушел в западном направлении.

День выдался солнечным и жарким, легкие дуновения ветра ощущались только на взгорках и склонах хребта. В низинах и густом лесу воздух оставался неподвижен. Повсюду стояла тишина, казавшаяся удивительной непривычной после двух часов полета на самолете и пятидесяти минут пребывания под грохочущим редуктором «вертушки».

Ченг неплохо изучил карту и теперь уверенно вел своих людей по маршруту, целью которого была наивысшая точка протяженной возвышенности. Именно там он намеревался разбить временный лагерь и оттуда вести наблюдение за округой, ожидая появления спускаемого аппарата. Высота хребта в выбранном месте составляла около девятисот метров, и заданный район по мнению азиата должен был прекрасно просматриваться.

Большую часть пути пришлось идти в гору. К полудню солнце стало нещадно припекать, и марш-бросок давался с трудом. Поначалу группа двигалась по редколесью вдоль русла высохшего ручья, оживавшего видимо весной во время схода талых вод. Позже Ли немного подвернул влево – там лес был погуще, и солнце припекало не так сильно.

Протопав половину маршрута, азиат объявил привал.

Бойцы расселись в тени деревьев и первым делом напились воды из походных фляжек. Ли достал навигатор, запросил координаты. Полученные цифры он наложил на карту и определил место с точностью до двадцати пяти метров. Заблудиться на склоне хребта было невозможно, но он привык выполнять задания босса ответственно и с максимальным вниманием.

Бросив взгляд на циферблат, Ченг поднялся. До предполагаемого времени посадки спускаемого аппарата оставалось полтора часа.

– В путь, – коротко скомандовал он.

Бойцы подхватили оружие и двинулись вверх по склону…

  * * *

  – Как же задолбала эта старая колымага! – выругался инженер.

Словно услышав его, устройство отстрела сработало: электрическая цепь замкнулась, и над головами космонавтов дружно бабахнули пиропатроны.

«Есть отстрел крышки! – возрадовался про себя Басаргин. – Ну теперь дело за малым – за тем, чтобы нормально отработала парашютная система…»

Крышка парашютного отсека, расположенного в верхней части спускаемого аппарата, отстреливалась автоматически по команде барометрического прибора. После отстрела наружу выводился крепкий вытяжной блок из небольших тандемно соединенных парашютов, способных выдержать огромное давление скоростного набегающего потока. Блок постепенно вытягивал тормозной пара-шют с площадью купола двадцать четыре квадратных метра, в задачу которого входило дальнейшее уменьшение скорости падения спускаемого аппарата до значений восемьдесят – девяносто пять метров в секунду. Далее на высоте семи километров на свет божий появлялся купол основного парашюта площадью в тысячу квадратных метров; его наполнение происходило также постепенно, чтобы нагрузка не превышала предельных значений. Он эффективно гасил скорость снижения с тридцати до пяти-шести метров в секунду, что уже гарантировало безопасную для экипажа посадку.

Всю эту сложную технологию с четкой последовательностью и цифрами Басаргин с Матюшиным знали наизусть. Однако ни тот, ни другой не видели происходящего снаружи. Они лишь слышали характерные хлопки над головами, ощущали рывки во время раскрытия парашютов и моделировали в сознании картинку.

– Кажется, все, – прошептал в тишине инженер.

– В каком смысле «все»? – посмотрел в иллюминатор командир.

– Все сработало. Мы нормально спускаемся. Последний этап практически закончен.

– Ты забыл про последний отстрел.

– Крышка щупа?

– Она самая. Ну что там за твоим оконцем? Земля под нами или нет?

– Не знаю, – наклонился Матюшин к иллюминатору. – Лес зеленый, небо голубое…