Труп Гидеона (ЛП) - Чайлд Линкольн - Страница 33

— Диспетчер Вест-Санта-Фе, говорит Сессна один-четыре-девять-шесть-девять, произвожу взлет с полосы три-четыре.

Он поправил гарнитуру, сделал еще одну контрольную проверку ремня безопасности и дверного замка, затем отпустил стояночный тормоз и поддал газа.

— Диспетчер Вест-Санта-Фе, Сессна один-четыре-девять-шесть-девять, взлетающий с полосы три-четыре, направление северо-запад.

Они разгонялись прямо по грунтовой полосе, медленно набирая скорость, Гидеон держался изо всех сил.

— Мы уже достигли радиального вектора скорости один-двадцать пять KIAS^[34], — сообщил ему Фордис. — Пока все идет нормально.

Гидеон стиснул зубы. «Этот ублюдок явно наслаждался процессом», — подумал он. Внезапно дрожь и дребезжание прекратились, и они оказались в воздухе. Прерия, маячившая перед ними, резко ушла вниз, и весь обзор заполнило бескрайнее голубое небо. Мгновенно самолет перестал казаться тесным. Он стал проворным и легким, и сейчас, скорее, напоминал прогулочный самолетик парка аттракционов, нежели легкий пассажирский самолет. Несмотря на страх, Гидеон почувствовал небольшой трепет восторга.

— Быстрый набор высоты по тангенциальному вектору, — сказал Фордис. — Один семь пять узлов.

— Что такое тангенциальный вектор? — спросил Гидеон.

— Я разговариваю с бортовым самописцем, а не с тобой. Просто молчи.

Они равномерно поднимались, и оба двигателя работали немного натужно. Когда они достигли четырех тысяч футов, Фордис убрал закрылки и сбросил скорость до крейсерской. Небольшой самолет перестал набирать высоту.

— О’кей, — сказал он. — Капитан выключил табло «не разговаривать».

Взлет был благополучно произведен, двигатели издавали равномерный гул, Гидеон почти поверил, что может немного расслабиться.

— Мы будем пролетать над чем-нибудь интересным?

Самолет внезапно ухнул вниз, и Гидеон с ужасом схватился за подлокотники кресла. Они падали. Еще рывок, и еще один, и он увидел пейзаж, раскинувшийся под ними.

— Небольшая турбулентность, на этой высоте это обычное дело, — беззаботно объяснил Фордис. — Думаю, будет лучше подняться еще на тысячу футов, — он взглянул на напарника. — Ты в порядке?

— Все прекрасно, — отозвался Гидеон, выдавив из себя вымученную улыбку, и попытавшись разжать пальцы, вцепившиеся стальной хваткой в обивку. — Просто прекрасно.

— Отвечая на твой вопрос: мы будем пролетать над Окаменевшим лесом, Гранд-Каньоном, Долиной Смерти. По соображениям безопасности мы дозаправимся в Бейкерсфилде.

— Надо было захватить коробку с пирожными.

Самолет выровнялся на большей высоте, на которой — как утверждал Фордис — не было турбулентности, и полет обещал быть гладким, как шелк. Гидеон почувствовал облегчение. Фордис вытащил из своего портфеля набор авиационных карт и разложил их на коленях. Он посмотрел на Гидеона.

— Есть соображения по поводу того, на что мы должны обратить внимание во время этого небольшого путешествия?

— Чолкер хотел стать писателем. Тот факт, что он пошел на встречу с этим автором после смены конфессии, показывает, что это была одна из немногих сфер интересов, которая сохранила для него актуальность. Возможно, он хотел написать о своем обращении в ислам: вспомни, что курсы были посвящены написанию автобиографий. На этих курсах он мог дать кому-то копию своей рукописи, чтобы получить критические замечания, или, возможно, кто-то вспомнит, как он декламировал на семинаре отрывок своей работы. В любом случае, там мы можем найти что-нибудь интересное.

— Интересное? Да это же будет бомба! Но если рукопись действительно существует, вероятно, на его ноутбуке есть копия, а это значит, что в Вашингтоне ее уже читает тысяча человек.

— Вероятно. Может быть. Но не все писатели используют компьютеры для написания своих книг, а если там и были какие-то инкриминирующие вещи, он вполне мог их стереть. В любом случае, даже если на его компьютере и находится нечто, ты думаешь, что мы когда-нибудь сможем это увидеть?

Фордис хмыкнул и кивнул.

— Хорошее замечание.

Гидеон откинулся на спинку сидения, и стал рассеянно любоваться зелено-коричневым пейзажем, раскинувшимся под ними. После медленного старта их расследование наконец-то набирало обороты — бывшая жена Чолкера, мечеть, Блейн, а теперь и курсы. У Гидеона было какое-то странное предчувствие, что одна из этих зацепок приведет их к горшку с золотом.

29

Он чувствовал себя летящим на волшебном ковре-самолете, плавно скользящем на невесомых нитях сквозь белые хлопковые облака. Теплый бриз — слишком мягкий и приятный, чтобы производить хоть какой-то шум — ласкал его лицо и нежно поддразнивал волосы. Ковер казался настолько гладким, а движения его были настолько успокаивающими, что он словно бы и не двигался вовсе. И все же далеко внизу Гидеон видел ландшафт, медленно проносящийся под ним. Это был экзотический пейзаж, полнящийся сверкающими куполами и шпилями, необъятными пышными джунглями и пурпурными полями, от которых к небу поднимался пар. И на всю эту умиротворяющую картину далекое мягкое солнце проливало с небес свои доброжелательные лучи.

Вдруг ковер совершил резкий внезапный рывок.

Гидеон открыл глаза. На мгновение — все еще пребывая на грани между райским сном и явью — он протянул руки, будто пытаясь схватить за края ковер. Вместо этого его пальцы натолкнулись на холодные металлические ручки и гладкую поверхность циферблата.

— Не трогай! — рявкнул Фордис.

Гидеон резко дернулся, пытаясь вскочить, но его крепко держали ремни безопасности. Теперь он вспомнил, где находится: в небольшом самолете, направляющемся в Санта-Круз. Он улыбнулся, когда воспоминания воскресли в его памяти.

— Снова зона турбулентности?

Ответа не последовало. Они пролетали через область неблагоприятной погоды — или так только казалось? Внезапно он осознал, что нечто, поначалу показавшееся ему облаками, в действительности было сплошной стеной густого черного дыма, поднимавшегося из левого двигателя, темнеющего снаружи.

— Что произошло? — воскликнул он.

Фордис был слишком занят, поэтому не отвечал ему еще несколько секунд, но, в конце концов, агент обронил:

— Левый двигатель сдох.

— Он горит? — цепляющиеся за него последние щупальца сна испарились, сменившись нешуточной паникой.

— Не горит, — Фордис опустил рычаг, затем нажал на несколько кнопок и щелкнул парой тумблеров. — Отключаю подачу топлива к двигателю. Оставляю электрическую систему — хотя нет никаких признаков, что она действительно электрическая — но мы не можем позволить себе потерять всю авионику и гироскопы.

Гидеон попытался выдавить из себя хоть слово, но будто потерял дар речи.

— Не переживай, — сказал Фордис. — У нас есть еще один двигатель. Проблема заключается только в стабилизации самолета с ассиметричной тягой, — он немного потянул руль на себя, затем бросил быстрый взгляд на систему управления полетом. — «Обезьянки ищут киску под дождем», — пробормотал он себе под нос и стал повторять эту фразу снова и снова, словно мантру.

Гидеон, едва дыша, уставился прямо перед собой.

Но Фордис уже не обращал на него внимания.

— Капсюль заблокирован, — обронил он. — Транспондер в режиме передачи экстренного сигнала, — затем агент нажал кнопку на своей гарнитуре. — Мэйдэй, мэйдэй, это Сессна один-четыре-девять-шесть-девять на аварийном канале. Один двигатель вышел из строя в двадцати пяти милях к западу от аэропорта Иньокерн.

Мгновение спустя в интеркоме над головой Гидеона послышался треск.

— Сессна один-четыре-девять-шесть-девять, это Лос-Анджелес-Центр, пожалуйста, подтвердите свою чрезвычайную ситуацию и свое местоположение.

— Один-четыре-девять-шесть-девять, — повторил Фордис, — один двигатель вышел из строя, двадцать пять миль к западу от Иньокерна.

Последовало несколько секунд молчания.