Еретик (СИ) - "слава 8285" - Страница 51

Бледный поднял на него бескрайние глаза, которые все так же выражали только немного плаксивой мольбы…

А в следующую секунду молочно-белые, идеально ровные зубы подростка сомкнулись, и его бледное, бесчувственное личико обрызгала черная горячая кровь.

Змей схватился за пустой, превратившийся в одну сплошную рваную рану пах, попятился, споткнулся о бревно и упал на спину.

Подросток встал, вытянулся и запрокинул голову. По бледному горлу потекла струйка крови. Грудь его начала дергаться, кадык заскакал, и после недолгих усилий он проглотил все змеиное хозяйство.

Змей молча и сосредоточенно полз куда-то вдоль реки. Он молчал, лишь изредка выдавливая из себя невнятные стоны.

Подросток спокойно наблюдал за ним, склонив голову набок. Глаза его стали завораживающе огромными. Вытерев пальцами кровь с горла, он не спеша пошел по кровавому следу Змея.

Лицо Змея стало бледным, потом серым… темно-серым. Он перевернулся на спину и поднес к глазам сочащиеся кровью руки.

— Плохо вижу… — прошептал он. — Мутно в голове… холодно… — и он застонал опять.

Подросток стоял над ним, безучастно наблюдая.

— Холодно! — вдруг зло сказал Змей и вцепился золотоволосому в лодыжку.

Подросток присел, взялся за руку Змея, и тонкие красные пальчики прорвали кожу, проникли в мышцы и переломили ему кость. Змей с ужасом сглотнул.

Отбросив покалеченную руку, подросток опять встал в полный рост.

Змей начал скрипеть, сжав губы и все пытаясь что-то высмотреть в низком темном небе.

— Когда-то бы все равно пришлось… — все шептал он.

Горло его издало скрип, и он дернулся.

Моргнув, бледный поднял ногу и поставил пяточку на кадык Змея. Заглянув ему в глаза, подросток раздавил горло.

Змей затих.

Подросток долго еще осматривал его лицо. Но теперь в его густых, холодно-синих глазах помимо легкой усталости и грусти появились еще нотки брезгливости и тоски.

Замерев, как бы на миг превратившись в статую, подросток ожил и беззвучно ушел в лес.

========== Глава 30 ==========

Этот великан сам вышел на них. И это было так странно! Они уже забыли, когда в последний раз видели гиганта, а тут он сам вылез перед ними из чащи и пошел себе дальше.

Огромная матерая альфа, только изможденная на вид, исхудалая, с мутноватыми глазами и неровной походкой.

Тая, голубоглазая брюнетка с узким румяным лицом, натянула лук и прицелилась, но Май, пробегая мимо, задел ее плечом в последний момент, хихикнул и побежал дальше.

Стрела вжикнула в кусты.

— Май! — вспыхнула она, топнув ножкой. — Ты нормальный, нет?!

Май встал, примерился и метнул рогатину в необъятную спину гиганта. Здоровенное копье прошибло грудь великана насквозь. Гигант сбился с бега на шаг, захрипел и поплелся, еле переставляя ноги.

Дин, пухлогубый кучерявый блондин, запрыгнул на альфу, ухватился за край копья в спине, подтянулся, взобрался гиганту на плечи и вмиг перерезал великану горло.

Живая гора захрипела, начала заваливаться и грузно рухнула на живот, зарывшись мордой в землю.

— Ура-а-а! — заорал Ники. — Великашка! Как же я этих великашек люблю и обожаю! — сверкая глазами, мальчик кинулся на тушу.

— Куда ты вперед взрослых?! — Май двинул ему затрещину. — Сначала жрут взрослые!

— Не обижай маленьких! — Тая подхватила Ники и взяла его на руки. — Пойдем, малыш, не слушай его!

Вчетвером — двое парней, девушка и мальчик — со всех сторон жадно набросились на теплую тушу.

— Бе! Тьфу! — поморщилась Тая. — Вот тут, на правом боку, такое мясо гадкое! — она присмотрелась к туше. — Ой! А у него тут на коже сыпь какая-то… Язвы.

— Это у тебя в голове язвы! — усмехнулся сверху Май, сидя на корточках и обгладывая ребра.

— Мясцо высший сорт! — с набитым ртом кивнул Ники. — Лучше всех! Медведь, волк, кабан, тигр, ястреб — так себе мясо, а у великашки — самое вкусное!

— Может, он ударился этим местом? — подал голос Дин. — Мне гадкие куски не попадались. Обрежь или иди ко мне. С моей стороны все нормально.

К вечеру четверка обглодала труп, оставив только куски на горле, боку и правой ноге — там, где из-за кожных язв мясо было гадким на вкус.

Они улеглись в блаженной истоме, наслаждаясь обедом и густыми осенними сумерками.

Дожевав последний кусок, Май подошел к Тае, сел за ее спиной, обнял ее и взял за грудь. Он наелся, и теперь его тянуло поразвлечься.

— Щекотно! Ну чего ты! Уйди! — хихикнула Тая. — Ты что думаешь, если твоя мама, тетя Инга, старшая в нашей общине, значит, ты можешь делать все, что хочешь?

— Я всегда делаю то, что хочу, — прошептал Май в ее шею. — Даже если бы у меня и не было мамы.

Май мял ее грудь и целовал в шею. Потом одной рукой стал тереть ей между ног. Она сжала ноги, захихикала, но он опять раздвинул ей бедра и запустил ладонь в кожаные штаны.

— Май, Май! — зашептала Тая. — А поцелуй Дина, а?

Май замер, оторвавшись от ее шеи. Дин тоже застыл, уставившись на него. Подлез к ним на четвереньках, и Май впился в его губы смачным поцелуем.

— Это ты зря… — подал голос Ники. — Если Май с Дином начали целоваться, то это надолго.

— Брысь отсюда! — шикнула на него Тая, и мальчик отбежал на безопасное расстояние.

Нацеловавшись, Дин поднялся на ноги и снял штаны. Не выпуская из объятий Таю, Май открыл рот, поймал член Дина и принялся сосать.

Он делал это уверенно и с наслаждением.

— Мне тоже захотелось! — заерзала Тая. — Ты так смачно это делаешь, что я тоже хочу!

Она кое-как отпихнула Мая и сама принялась сосать. Май молча облизал губы, встал, снял штаны, обнял Дина и опять надолго припал к нему с поцелуем. Потом зашел ему за спину, плюнул на пальцы, смазал слюной Дину между булками и ввел в него член.

Зажатый с двух сторон между Маем и Таей, Дин застонал и, схватив Таю за волосы, кончил ей в рот. Поплыл и, не удержавшись, осел на землю. Май, тяжело дыша, подошел к Тае, грубо поставил ее на четвереньки, примостился сзади и начал трахать ее, держа за кожаную куртку на спине, словно лошадь за узду.

Тая только-только разогрелась, разошлась, прочувствовалась, как Май застонал, вжался в нее, двинул тазом, со всей силы вгоняя в нее член поглубже, дернулся и кончил.

Замерев, он завалился на ковер рыжих сосновых иголок.

Тая затихла, оглядела валяющихся вокруг нее парней и выпрямилась, встав на колени:

— Эй! Ну вы чего?! Так не честно!

Все было тихо в этой сырой осенней темноте.

— Дин! Май! Ну, ребята! А я-то как?! Сами кончили, а я?!

Она стала тормошить Мая.

— Нет — вставай! Ну я обижусь, в самом деле! Май!

Май самодовольно улыбнулся, не открывая глаз.

— Какая ты сволочь все-таки! — Тая хлестанула его по груди. — Я так ненавижу твою улыбающуюся рожу! Если бы ты только знал! Вот так бы и надавала тебе!