Еретик (СИ) - "слава 8285" - Страница 50

— Я ухожу, — повернувшись к нему спиной и посмотрев на лес, объявил Тим.

— Куда?

— В лес. Там жена моя и дети, я не могу их бросить. Да и… я понял, что для меня в этом людском мире больше нет ничего. Я ошибался, думая, что смогу вернуться, «создать справедливость». Я теперь стальной человек, и мое место… там… далеко… Не здесь и не с ними.

Они оба долго и неподвижно находились в молчании.

— Пойдешь со мной? — спросил Тим.

Вэн медленно покачал головой:

— Нет. Я всегда хотел быть на вершине этого города — и хочу до сих пор. Я не пойду.

Тим пожал плечами:

— Тогда удачи тебе, Новый Единственный! — усмехнулся Тим.

— Не называй меня именем этой мрази! Я не такой! — Вэн поморщился, протянул руку, и Тим помог ему подняться. — По крайней мере пока! — горько усмехнулся Вэн.

— Береги Ника. Он хороший.

Вэн кивнул.

— И следи за Олли! Я не знаю, когда вернусь, но я вернусь проведать ее и за нее буду спрашивать с тебя лично!

— Она будет мне сестрой. Будет жить как барыня, обещаю!

Тим аккуратно обнял Вэна, и они опять надолго замолчали.

— Как думаешь, есть бог на самом деле? — спросил Вэн.

Тим кивнул.

— И где он? Какой он?

— Я не думаю, что он где-то. Я думаю, что он везде, повсюду, внутри и снаружи.

— И что он хочет от нас?

Тим пожал плечами:

— Чтобы мы были счастливы. Я думаю — ОН как отец. Как древний, любящий, терпеливый, ждущий, прощающий отец. А мы — его никудышные, несчастные, больные дети.

Вэн сгреб горсть снега с перил и приложил ко лбу:

— Узнаем правду, когда умрем, — прошептал он.

— Да даже и раньше…

У ворот в усадьбу послышался вой и стоны. Весь Грязный город приполз на коленях просить о прощении. Мужики сняли шапки и опустили хмурые головы. Бабы выли, держа на руках детей.

Вэн не спеша — из-за раны он не мог быстро — подошел к ним.

Мужики начали говорить, что они ни при чем. Что это хитрый жрец Ходофай (пусть все до скончания веков ходят мочиться на его могилу!) возбудил богатые семьи против нового Единственного. Богачи были в родстве и дружбе со жрецами и не смогли стерпеть такого удара от Тима. А сами они, уверяли мужики, ничего не знали, не участвовали и любят Тима всем сердцем.

Вэн стал что-то отвечать им недовольным голосом. Вой и плач усилились.

Тиму было неинтересно все это слушать, мыслями он был уже далеко. Ему хотелось попрощаться с Ником (он знал, что Ник прячется за углом), но Ника уже не было.

Расставаться с Олли было тяжко. Узнав, что он уходит, она начала биться в истерике.

— Возьми меня с собой! Возьми! Я тебя не отпущу! Ты и так только что пришел!

Голос ее скакал и задыхался от слез.

— Я не могу тебя взять с собой. Ты не сможешь есть великанов. Я не могу… прости…

Олли стала хвататься за него, упала на пол.

Он взял ее, занес в комнату и закрыл дверь. Олли стала кидаться на дверь, визжа нестерпимым голосом.

Но Тим уже вышел на улицу.

Он долго шел вперед, просто вперед, и все, пока наконец-то не почуял, что воздух вокруг изменился. Он остановился и понял, что человечиной больше не пахнет.

Он стоял, закрыв глаза, насыщая нутро чистым запахом безлюдья.

Было пасмурно. Потеплело. Запахло снегом — и пошел снег. И вдруг повалил огромными хлопьями! Лес притих. Подняв лицо к небу, он видел, как в полной тишине летят темные снежинки. Моментально все вокруг покрылось толстым слоем снега, а он все шел и шел. Высокие прямые сосны казались ему родными.

Он не спеша брел в звенящем безмолвии леса, сожалея только о том, что не может идти беззвучно.

Сердце сладко повернулось в груди. Он был рад этим запахам. Белый-Лазурный-Рыжий-Каштановый-Голубой. Это были его запахи. Тонкие и хрустальные. Драгоценные.

Тим улыбнулся и смело зашагал вперед.

А на следующий день пришла настоящая зима.

========== Часть 2. Глава 29 ==========

Выйдя из реки на холодный жесткий песок, Змей замер, закрыв глаза. Чувствуя, как обсыхает кожа, он размеренно дышал, наслаждаясь холодным осенним воздухом.

Он был абсолютно спокоен и не заметил, как из леса на широкий песчаный пляж вышла тонкая фигурка.

Это был подросток, худой и просто одетый - в мешковатые штаны и рубаху. С пышными золотыми короткими волосами и болезненно-бледной кожей. У него были густые черные брови и большие, широко расставленные голубые глаза. Он шел как-то неловко, словно на деревянных ногах, и почти бесшумно.

Змей не ощущал ни запаха пришельца, ни звука его шагов и когда случайно, открыв глаза, увидел его, то вздрогнул.

Он давно уже не видел людей. Крючковатый хищный нос его жадно втянул воздух, но все было как и прежде. Ничего нового он не унюхал. Подросток не обладал запахом, по крайней мере Змей не мог его учуять.

«Стальной… но какой-то странный! — подумал Змей, пристально наблюдая за молодым. — Запах похож, но… все равно не то… Я таких стальных не чуял раньше… И чистокровные так не пахнут! Я хорошо помню запах детей Тима и Инги. Странно…»

— Привет! — дружелюбно улыбнулся Змей, рассматривая гостя блестящими черными глазами. — Тоже хочешь искупаться?

Подросток молча подошел почти вплотную и встал, наклонив голову. Змей хотел, но все никак не мог определить пол незнакомца. Скорее всего, то была девушка, но плоская, неразвитая из-за худобы, и тем более в этой дешевой мешковатой одежде совсем не просматривалась ее грудь, только тонкая бледная шея и острые узкие плечи.

Присмотревшись, Змей решил, что невероятная бледность не портит подростка, даже придает ему некое болезненное очарование. И еще эти бледно-розовые, почти бесцветные милые пухлые губы…

— Ты вкусно пахнешь, — Змей почти коснулся кончиком носа бледной щеки. — Я тебя раньше не видел, откуда ты?

Малолеток как-то виновато посмотрел себе под ноги, а потом положил маленькие ладошки Змею на грудь.

— Сейчас, когда Тим устроил эту коммуну стальных людей, стали появляться молоденькие красавчики типа тебя. Так ты мальчик или девочка? — Змей взял его за хрупкие плечи.

Подросточек поднял на него свои огромные темно-голубые глаза, полные какой-то слезливой мольбы и печали. Рот его был приоткрыт, словно он собирался что-то сказать, но никак не решался, все надеялся, что Змей сам догадается.

— Впрочем — не важно. Я люблю всех, — улыбнулся Змей.

Он уже хотел ощупать грудь подростка, чтобы убедиться, но золотоголовый опустился перед ним на колени и прижался лицом к члену.

— Вот так, да? — усмехнулся Змей. — Без разговоров и тупых ненужных комплиментов! А мы, пожалуй, подружимся.

Бледный снял языком каплю жесткой речной воды с кончика члена и, открыв рот, стал принимать его в себя. Змей осмотрелся по сторонам, но вокруг была только холодная угрюмая осенняя тайга, и он положил крепкую пятерню на золотую голову.

Несмотря на миниатюрные размеры (подросток не дотягивал ему и до плеча), он легко и просто проглотил весь член Змея и потянулся языком к крупным яйцам.

— Смотри… Смотри на меня! Подними глазки!