Кофе с дождем (СИ) - "слава 8285" - Страница 20

— Но мне и тут хорошо. Красивое место. И дом почти пустой.

Ожили и завибрировали смарт-часы. Паша уже успел забыть о них. Первый раз за много дней мысли его отвлеклись и успокоились. Но сейчас он, как живой мертвец, услышав зов некроманта, встал и сходил за уколом.

— Что это за наркотик? — жалостливо спросил Денис.

— Это не наркотик…

— А зачем ты мне это вкалываешь?

— Теперь уже и сам не знаю… — честно признался Паша.

— А сколько стоит?

— Лучше не спрашивай…

Помолчав, Денис спросил:

— И сколько это все будет продолжаться?

— Вот этот и еще один.

— И что будет потом?

— Очень надеюсь, что все будет хорошо.

Денис оглядел маленькое жало с капелькой внутри:

— Если вот этот и еще один… Если всего два осталось… то тогда ладно, — и сам протянул руку. Паша подошел и приставил иглу к запястью. — Но ты мне квартиру обещал!

Паша кивнул, и вогнал ему в вену предпоследний укол.

====== Глава 12 ======

Комната была темной. Солнце вставало на другой стороне, и сосновый лес в балконном проеме сиял золотым светом.

Денис сидел на пороге, смотрел на сосны, горящие солнцем, слушал сладкое, радостное утреннее пение птиц и ел черешню.

Паша застыл, глядя на его голую спину и густые волосы.

Увидев Пашу, засветился Денис .

Паша разломил и понюхал спелую темную черешню.

— Вином пахнет… — сказал Паша задумчиво и принес пару бутылок красного вина. Налил в бокал, слегка встряхнул, посмотрел вино на свет, отпил глоточек и надолго задержал его на языке, смакуя.

Денис выпил бокал сразу, сладко вздохнул, облизал винные губы и сказал:

— Вкусно!

— Я люблю вино… — наслаждаясь видом сияющих сосен, сказал Паша. — Виски и текилу не понимаю… Не мое. Водка — слишком жестко, грубо. А вино… Вино — оно живое. В нем южное солнце… Душа. Море, — он сделал пару глотков и опять поднес бокал к глазам. — У меня одноклассник на Массандровском заводе работает. Присылает мне подарочки. Вот этому портвейну пятнадцать лет. Мой любимый.

— Вкусный! — опять кивнул Денис. — А я был в Крыму. Маленький совсем еще. Помню, страшная гроза ночью была и гром. И еще помню, шторм был и море перемешалось, стало мутным и холодным, и я еще подумал, что за юг такой, почему в разгаре лета море холодное?! Как-то так это поразило меня, до сих пор помню.

Денис сидел на полу ссутулившись, в одних шортах, и вдруг провел ладонью по правой ноге, и это простое движении так возбудило Пашу, что у него встал в один миг.

— Ой! Смотри! Пожар! Горит! — ахнул Денис и они поднялись и подошли к перилам.

На другой стороне улицы, из окна четвертого этажа дома с мраморными колоннами валил дым. Густой и черный — он ярко контрастировал с белоснежной стеной особняка.

Но вот чад исчез, и бойкие языки пламени стали высовываться из лопнувшего окна и жарко лизать голубую кровлю.

— Горит! — со страхом и восхищение ахнул Денис. — В натуре, пожар!

Паша молча тянул рубиновое вино из бокала.

— Бог-то все видит! — вдруг зло и весело вскрикнул Паша и отсалютовал пожару бокалом. — Мудак вонючий!

— Кто?! — искренне не понял Денис.

— Это могильщика дом, пусть горит!

— То есть в смысле — «пусть горит»?! То есть как? Кого дом? — ошалел Денис.

— Этот ублюдок держит самую большую похоронную фирму в городе, — охотно пояснил Паша, наполняя бокал. — Он меня кинул тогда почти на миллион, а Бог-то все видит! — и он сделал большой глоток. В глазах Дениса было такое недоумение, что Паша решил пояснить. — Я машину покупал, и он мне продал, а она кривая оказалась!

— Кривая?

— Перебитые номера и документы фальшивые. Они ее на пять лет омолодили, суки! И он знал!

— Омолодили? — все больше и больше тупил Денис, поглядывая на пожар и уже замечая огонь в соседнем окне.

— Она третьего года была выпуска, по факту, а они переделали все так, что она стала как будто восьмого, омолодили на пять лет, а там разница в семьсот тысяч получается! Вот почти на миллион меня и опрокинули! Пидорас! Вот теперь пусть горит, сука!

— А если… Если и на другие дома перекинется? Если и до нас дойдет? — испугался Денис.

— Разве что… — пожал плечами Паша.

Денис набрал на мобильном ноль один, но беспристрастный голос ответил, что такого номера не существует.

— Это же с мобильного… Может, ноль ноль один попробуй, — посоветовал Паша.

Во дворе горящего дома показалась обезумевшая женщина с ведром и пузатый мужчина с сажей на лысине и в одних штанах.

На кусты роз с диким грохотом вывалилась оконная рама.

— И такого тоже номера нет… — растерялся Денис.

— Я не знаю, у пожарников всю жизнь было ноль один. Звони спасателям.

— А какой у них?

— А хер его знает! У меня, слава Богу, никогда ничего не горело. Погугли.

Нервно расхаживая по балкону, Денис дрожащими руками, поднес ко рту телефон:

— Гугл! Как звонить пожарным… при пожаре… с мобильника… — заикаясь, начал он.

— А! Вон! Едут-едут! — вскрикнул Паша, кивнув в начало улицы.

По улице пробежали пожарники в грузных доспехах. Подкатила одна большая красная пожарная машина, потом вторая. Люди засуетились, стали раскручивать шланги.

Зрителей вокруг дома прибавилось.

Огонь уже трещал, гудел и пылал вовсю.

«Странное дело, — подумал Паша, попивая вино и смотря на пожар. — Такое ощущение, что это и есть вся наша жизнь. Мы сидим, разговариваем, пьем вино. День солнечный, весенний. И все горит… Огонь полыхает, а уйти некуда. Да и когда было по-другому?»

К пожарным машинам подъехала скорая и полиция.

Денис при виде спасателей сразу успокоился и повеселел. Вытер потный лоб и выпил вина.

Нос его покраснел на солнце. Щеки зарумянились.

Паша поймал себя на мысли, что еще никогда не видел его таким красивым. Этот контраст белой шеи, красных щек, алых губ и темных волос был таким беспощадным, что мучил Пашу, бил в самое сокровенное.

Ему захотелось что-то сделать, как-то отреагировать, но он сидел молча, боясь испортить этот момент. Счастье было в зените, и он желал насладиться каждым мгновением.

И все это навсегда застыло в янтаре: деревянный пол балкона, жаркие, хмельные, алые губы Дениса, яркое солнце над сосновым лесом и раскаленный пожар.

— Нда-а-а… — протянул Денис. — У кого-то утро явно не задалось.

За выпивкой они не заметили, как пожар исчез.

Так никого и не приняв на борт, первой уехала скорая. Потом исчезла одна пожарная машина, а за ней и вторая.

Полицейские с папками в руках грустно ходили по загаженному газону, выслушивая погорельцев.

— Гарью воняет… — поморщился Паша. — Пойдем в лес погуляем.

— Пошли! — по-детски радостно согласился Денис.

И они не заметили, как ушли далеко в лес.

Все тропинки закончились. Отчетливо слышался перестук дятлов. Рядом на трухлявом стволе сидела неизвестная птица с белой грудкой. Повсюду росли тоненькие голубые цветочки.

Все это было как на другой планете.

Денис вдруг заплакал.

— Не знаю, что со мной! — всхлипнул Денис. — Так грустно и так сладко… Такая тоска и такое…

— И грустно, и сладко, и тесно в груди! — в первый раз в жизни срифмовал Паша.

 — Лисенок! — вдруг ахнул Денис.

Кусты папоротника шевельнулись, и на узкую тропинку, прямо к ним навстречу вышел лисенок.

Тощий и сутулый, он еле стоял на темных лапках. Большие уши обвисли.

Лисенок покачнулся и сел, укрыв лапы хвостом.

— Прямо настоящий! — улыбнулся Денис и протянул руку чтобы погладить рыжую голову.

— Не трогай! — оборвал его Паша. — Вдруг бешеный?!

— Да не бешеный он. Просто голодный. Он заблудился, наверно, или маму его убили браконьеры. Видишь, какой он тощий? — жалостливо произнес Денис и присел перед лисенком на корточки.

— Бешеные воды боятся! — нашелся Паша. — Дай-ка!

Достав из пакета с алкоголем и закусками бутылку минералки, он вылил половину прямо перед носом зверька.