Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ) - "Принцесса Штальхаммер" - Страница 29

Торговый караван, состоящий из трёх разношёрстных купеческих судов и двух лёгких крейсеров, вовсю готовился к отплытию в Трикрестию. Заканчивались последние приготовления, по скользким и мокрым сходням вереницами перемещались матросы и юнги, из рук в руки передающие сундуки, туески, вьюки, деревянные ящики и герметичные камеры и перебрасывающие их на борт, где груз уже сортировали по трюмам под пристальным надзором их владетеля.

Элизабет на время плавания возложила на себя обязанности судового чародея, потому что, по словам Сьялтиса, прежний кудесник погиб с месяц назад во время нападения мерфолкских корсаров. Официально эльфийка сделала это добровольно и с большой ретивостью, на деле же капитану пришлось долго уговаривать упёртую дамочку послужить на благо ему и его команде. Элизабет великодушно согласилась, взамен потребовала переселить её и Аврору с Шай’Зу прямиком в капитанскую каюту, подальше от провонявших мочой, потом и дешёвым ромом кубриков шумных и нечистоплотных матросов и их хищных взглядов, направленных в основном на хрупкую и с виду беззащитную Аврору. Беспокоясь за свою адептку и её девичью невинность, Элизабет наказала той ни под каким предлогом не приближаться к морякам и солдатам и вообще не отходить от неё и Шай’Зу дальше, чем на пяток шагов. Но Аврору предупреждать и не надо было. После встречи с лесным маньяком она слишком хорошо узнавала эти неоднозначные взгляды, жесты и психические эманации и не спутала бы их ни с одними другими.

— Вот я и снова на этом многострадальном судёнышке, — недовольно ворчал Сьялтис, расхаживая по верхней палубе и трогая руками абсолютно всё, что находилось в поле досягаемости. — Чёрт знает что сделал с этим красавцем Адмиралтейский Круг… Музейный экспонат, а не боевая единица. В последний раз я стоял за штурвалом парусника полвека назад. Я и названия всех парусов не помню, а уж про реи и говорить не нужно… Надо было бы взять из штаба компоновочную схему пароходофрегата. Эй, Огнебород! Ну-ка, беги в штаб, захвати компоновочную схему этого малыша!

Широкий в плечах и бёдрах Огнебород, получивший такое говорящее прозвище за пламенно-рыжий волос, густо покрывающий добродушно-ребячливое лицо с крапинками давно ушедшей оспы, прытко перепрыгнул с корабля на пристань и заплутал в хитросплетениях коммуникаций порта.

***

Перво-наперво обвыкшийся в новой обстановке Сьялтис запросил попутного ветра для своего корабля, да покрепче, чтобы удерживать дистанцию в сорок саженей от кормы последнего крейсера каравана и не отставать. Из-за дефицита угля на складах порта и резкой смены обстановки «Чёрный олеандр» получил только часть твёрдого топлива, поэтому Сьялтис принял решение экономить уголь и использовать паровую машину только в экстренных случаях. Он считал, что способностей Элизабет хватит с лихвой, чтобы тягаться с силовыми установками крейсеров.

Аврора, упёршись побледневшими руками в деревянный планшир, рассматривала играющее бликами на отражённом свете от Луны море, на чёрные силуэты уходящих в тёмную беззвёздную пустоту кораблей. Фальшборт на фрегате был достаточно высоким для того чтобы девушка не горбилась, стараясь принять более удобную позу. Да и Шай’Зу было удобнее блевать с борта прямо в воду.

— Прошу, барышня, отойдите чуть левее, вы мне так все русленя замараете, — со сдержанной яростью попросил Сьялтис, когда кентаврица перегнулась через фальшборт в четвёртый раз.

— Давайте уже отчаливать, — вымученным полушёпотом потребовала Козочка, остекленевшим взглядом наблюдая за стекающими с корпуса струйками собственной рвоты.

— Здесь я командую, и мне решать, когда пора отваливать. А что касается вас…

Капитан увещевал дриаду удалиться в камбуз, где запах различной стряпни и специй должен был нормализовать её бедственное положение. В сопровождение он отдал своего квартирмейстера, который неожиданно для Авроры оказался человеком по имени Иезекииль Кхыш. На первый взгляд он ничем не отличался от привычных её взору людей, говорил и ворчал на всеобщем, отдавал приказы на эльфийском. Его мягкий приятный баритон ничуточки не искажал певучесть эльфийского языка, а сам он говорил без тени акцента, словно чистокровный благородный эльф-дворянин в десятом поколении. Голос квартирмейстера был под стать его внешности: мужчина средних лет, худощавый, но не тощий, со смольными волосами, прошитыми стёжками седины и собранными на затылке в короткий хвост. Его выбритое суховатое лицо с тонкими, плотно поджатыми губами, горбатым носом, впалыми щёками и седеющими тонкими бровями оживляли глаза — чуть прищуренные, с редкими ресницами, горящие негасимым желтоватым пламенем. Аврора впервые видела такие странные глаза, при взгляде в которые слабо проглядывалась какая-то необузданная животная дикость, совсем не свойственная флегматичной оболочке мужчины. А ещё странный холщовый мешочек, который квартирмейстер носил на шее. От мешочка нестерпимо пахло удушливой смесью самых разных трав — базилик, шалфей, эстрагон, анис, чеснок, мята… Со стороны выглядело, будто Иезекииль старался отпугнуть от себя нечистую силу, прячущуюся в тёмных уголках корабля, на деле же отпугивал лишь окружающих эльфов. Не исключено, что за нечистую силу он принимал именно их.

***

Выпрыгнувший из тьмы Иезекииль внимательно осмотрел блюющую дриаду и учтиво протянул ей правую жилистую руку, покрытую застаревшими рубцами:

— Очень жаль, госпожа дриада, что наше первое знакомство проходит при таких скверных для вас обстоятельствах.

— Первое знакомство решает многое, — пробормотала Шай’Зу, прикрывая рот. Когда Кхыш подошёл ближе с протянутой рукой, в её нос ударила ядрёная смесь ароматов трав. — Ох, Матерь-Природа, ну и запах. У тебя что, за пазухой растут плантации разных приправ?

— Вы преувеличиваете, — ничуть не смутившийся квартирмейстер поправил висящий на шее мешочек и, изловчившись, всё же ухватил древодеву под дрожащую руку. — Хм, любопытная у вас аура, госпожа дриада. Вы чародейка?

— Вот человек! — хохотнула Козочка и тут же зашлась булькающим кашлем. — Ох, это похоже на пытку… Неужели ты не знал, что любая дриада с рождения предрасположена к магии и поглощению Силы?

— Не знал, не знал, каюсь за такие непростительные пробелы в своих знаниях. Нам лучше удалиться в капитанскую поварню, там, с вашего позволения, и продолжим беседу.

***

— По местам! — зычным, пусть и слегка сиплым голосом скомандовал ставший за штурвал Сьялтис. — Сходни — прочь, швартовые — отдать, якорь — поднять, живее! На ванты, идём на всех парусах! Ты, магичка! — отложив мегафон, позвал он стоящую на полуюте Морэй. — Курс фордевинд, actutum, чтоб паруса были натянуты как кожа на барабане!

Слоняющийся по шкафуту мичман слово в слово прокричал команды кэпа. Матросы повскакивали с насиженных мест и, вцепившись крепкими жилистыми руками в выбленки вант, поползли наверх, к реям, к утянутым снастями парусам из угольно-чёрной грубой парусины. За неполную минуту скрипучие сосновые мачты покрылись чёрными полотнищами с изображением единорожьей головы.

— Можешь остаться здесь или отправиться спать в каюту Сьялтиса, только не уходи в дебри корабля, — шепнула удрализка своей адептке, после чего спустилась на уровень ниже, на шканцы, где стала позади широкой спины капитана и принялась с гипнотической пластикой взмахивать руками, зазывая и сгущая застывшие воздушные массы над судном.

Аврора с силой оттолкнулась от планшира и бесшумно удалилась в ют, в капитанские покои. Скоро возвратилась Шай’Зу. Кожа её была мертвецки бледна, а зрачки расширены, и явно не от недостатка света. Света в каюте было достаточно, он освещал её пёстрое, хаотическое убранство, напоминающее лавку старьёвщика или безумного коллекционера.

В дальних углах каюты из-под разноцветных кусков парусины выглядывали деревянные ящики с торчащей из щелей соломой и тяжёлые кованые рундуки и сундуки с навесными замками. На одном из таких, с плоской крышкой, расположилась дриада с мятно-эвкалиптовым венком на голове. Куртка её была расстёгнута и сброшена с одного плеча, открывала вид на покрытую влажными пятнами однотонную бархатную блузу, подаренную Морэй. В плечах, животе и талии две женщины были практически идентичными, а вот в плане бюста эльфийка даже с надетым бюстгальтером заметно уступала Козочке, посему блуза была узка пышногрудой дриаде. Оловянные пуговицы с усилием держались в петлицах, готовые вот-вот разорвать их и явить на свет прелести лесной жительницы. И, судя по торчащим сквозь тонкую ткань соскам, казус обещал быть более чем курьёзным, особенно на глазах у матросов и солдат. Но Шай’Зу было вообще не до своих грудей: она никак не могла избавиться от липко-мерзкого запаха в своём носу, которым успела надышаться на открытой палубе.