Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 34

Филин, разумеется, все эти тонкости знал – как я и сказал, ему нужно было убедиться, что мне мне можно доверить “должность” своего младшего помощника. А вот остальные оживились, с интересом глядя на увязанные тюки. Хозяйственная жилка сработала: дают за так, да ещё и не спрашивают, как воспользовался!

– Оружие и броня относятся к материальному обеспечению. То есть получены нами взаймы, для несения службы, и должны быть возвращены на склад либо в целом виде, либо повреждённые. – продолжил выполнять свои сержантские обязанности я.

До меня только сейчас дошло, почему столь многие процессы завязаны именно на командиров десятков, вплоть до посещения столовой. И вся ответственность за действия десятка была завязана на десятника. Средневековье, блин: не все рядовые банально были грамотными. То есть доверять им подписать хоть что-то было мягко говоря опрометчиво. Впрочем, надо полагать, у сержантов с буквами и цифрами тоже не всегда все было гладко: не даром складская крыса пыталась пугать меняведомостью.

– Потому, лучше мы за пиками да латами присмотрим, чем кто другой. А то мало ли что случится, числиться они всё равно за нами будут, – подытожил я и увидел, как Баюн и Косточка согласно кивают головами. Мои аргументы определённо легли на подготовленную почву – скорее всего вернувшиеся со службы зарубежники что-то такое своим односельчанам рассказывали. Видя, что Филин собирается ещё что-то спросить, я быстро предложил: – Давайте прямо сейчас разберём, что я достал? А то уже вечер скоро. И мне нужно два помощника, чтобы наше топливо забрать…

Все-таки “халява” – понятие воистину волшебное. Нет, я понимаю, полу-изолированное поселение на территории Шрама испытывает закономерные проблемы со снабжением, потому даже бытовые предметы в глазах отвальных имеют особую ценность. Но получить их как бы даром особенно приятно, верно? Тем более тогда, когда большую часть жизни приходится обходиться там, что сделал сам для себя, или выменял у не менее ценящего свой труд соседа. А уж разные приятные бонусы вроде тетив и наборов для ухода за луками так вообще разошлись на ура. А потом с кухни принесли персональный горячий ужин из трёх блюд… В общем, задав ещё пару незначительных вопросов, старшой от меня отвязался. И когда я собрался на топливный склад, Соболь и Косточка пошли за мной, не оглядываясь на лидера. Отлично! Справился всё-таки. Уфф. Не зря столько лет по разным офисам штаны просиживал. Обломались товарищи офицеры, “нагнул” я ситуацию. В кои-то веке – как настоящий попаданец, чисто на земных навыках. И Колина научил, то естьнаучу самогон варить – тоже вроде для “наших там” обязательное достижение…

Высокий и чистый звук горна, ничуть не потеряв в громкости, прошил крышу казармы, заставив меня подпрыгнуть на своей лежанке. Казалось, тревогу играют не с вышки, а у меня над ухом. Сдерживая маты, я крутанул колёсико фитиля лампы – остальным свет был не особо нужен. Чёрт, первая ночь не в броне: с бельём, полноценно попарившись в бане, мы наконец-то смогли себе позволить лечь спать как нормальные, цивилизованные люди. Разумеется, первая за много дней угроза заставе должна была случиться сразу после этого…

– Твари. Северная стена, – для всех “перевёл” сигнал Филин. – Жало и Репей – наверх, остальные – за мной.

Старшой покосился на меня, но я уже справился с застежками, никого не задержал. Тратить силу Стихии на ускорение движений, чтобы побыстрее одеться, на первый взгляд было верхом глупости… но только на первый. Лучше к месту боя подойти в полном боевом, чем залечивать потом глубокие проникающие ранения. Маша подтвердит.

Бежали мы меньше минуты и успели до того, как укреплённый пункт Рубежников превратился в растревоженный муравейник. Филин вывел нас точно к лестнице на стену – я бы так не смог, ещё недостаточно хорошо здесь ориентировался. Моя недоработка, нужно срочно исправлять... А вот и галерея! Зарубежники без команды взялись за свои монструозные луки, наложив стрелы на тетиву, но не натягивая. Казённые стрелы, хотя в тулах были и их собственные, с другим оперением. Не зря старался, выбивая расходку из интендантов... Я закончил работать рычагом, взводя ручную баллисту, и шёпотом выругался: да, десятку я боеприпасы, пусть и качеством пониже, обеспечил. А себе? У меня каждый болт-дротик по три с половиной золотых стоит! Настоящее произведение искусства повышенной бронебойности и устойчивости на траектории. Твою ж мать! Ещё и не видно ничерта – стена поверху скудно освещена, а за ней – темнота непроглядная.

Словно издеваясь над моими проблемами, отвальные с потрясающей синхронностью грациозно оттянули тетивы и разом выпустили стрелы. Не вниз, а немного вверх, навесом. Спустя долгую секунду по ушам ударил вой, скорее возмущённый, чем болезненный. Ещё и мутант незнакомый! Я оглянулся по сторонам, нашёл глазами других лучников. Две тройки с закинутыми за спину контр-штурмовыми щитами – дежурные, надо полагать. И тоже не стреляют, слепо вглядываются в ночь. Ох, наконец. Чужим стрелкам поднесли чадящие горелки и зажигательные, точнее, скорее осветительные стрелы. Залп – и огоньки выносятся в темноту. Дугами опускаются на землю, разгораются… освещая пустую степь. Кто бы там не выл – он ушёл. А вот и пикинеры, гремя оружием и толкаясь, взбегают на галерею, неуклюже выстраиваются у гребня стены. Что сказать? Вовремя. Ч-чёрт. Кончились, похоже, спокойные деньки. Не знаю, почему я так считаю – но чувствую прямо-таки печёнкой… Проклятье!

8.

— ТУ-ТУТ-ТУРРУУ!!!

Человек, как я уже сам успел убедиться, привыкает ко всему. Даже если это “всё” включает в себя буквально ввинчивающийся в уши звук горна над головой. Потому я только досадливо поморщился: отвлекает. Только нашёл немного времени осмотреть свою “подопытную” курицу… Как мне ещё две недели назад объяснил Филин – по тревоге на стенунаш десяток должен был срываться только ночью. И не по всякой, а только по сигналу “угроза атаки периметра”. Благодаря тому, что “угрозу” дежурные на вышке играли последние семь дней каждую ночь, а иногда и по два раза, нужную мелодию я уже запомнил, путался иногда только в обозначении стороны света, которую горнист обозначал двумя нотами в конце. Ну не музыкант я, что поделать, и медведь мне на ухо наступил — ещё в прошлом мире… А в этот раз вообще что-то незнакомое игра…

Дверь в казарму хлопнула, и во двор выскочил Баюн. Едва увидев его бледное лицо с расширенными глазами, я понял: всё плохо.

– Прорыв ограды! — перевёл он сигнал мне. – Твари тут!

Бл…!!!

Никто никогда не готов к чрезвычайной ситуации. Эту фразу можно высечь в граните, через тысячи лет её прочтут наши далекие потомки и скажут: о, да древние были мудры! А всё потому, что человеческая природа не меняется. Застава два месяца жила без тревог, если не считать прибытие и отбытие каравана лейтенанта Горца. Снятые с застав ветераны, задействованные в подготовке маршрута летней экспедиции генерала Кристиана, изрядно сократили популяцию тварей рядом с горловиной. Потом чудовища начали возвращаться, занимая освободившиеся территории – как я понял из болтовни сержанта медслужбы Колина, все отряды Рубежников ушли на северо-запад, собираясь в ударный кулак, чтобы создать последние, самые дальние путевые склады.

Первые тревоги, дневные и ночные, заставляли личный состав заставы Сим бросать все дела и судорожно хвататься за оружие. Некоторые, то ли самые нервные, то ли тоже плохо выучившие сигналы, галопом неслись к стенам, создавая толчею у лестниц и мешая дежурным десяткам вовремя выйти на оборонительные галереи. Басс, кое-как сориентировавшись в ситуации, потом битый час орал и багровел, созвав всех младших командиров. Мне даже в какой-то момент стало казаться, что офицера удар хватит. Но нет, не повезло.