Чаща - Новик Наоми - Страница 59

Кася слезала с задка телеги: ее поджидал небольшой отряд стражи. Я протолкалась сквозь поток слуг и придворных и встала между ими и ею.

— Что вы собираетесь с ней делать? — спросила я срывающимся от тревоги голосом. Я, надо думать, смотрелась ужасно нелепо в своем пропыленном и обтрепанном крестьянском платье: точно воробьишка наскакивает на стаю хищных котов. Стражники ведь не видели, что из меня так и рвется на волю ревущая магия.

Но, как бы ни жалко я выглядела, я все равно была частью триумфа, я приехала вместе со спасенной королевой, да и солдаты жестокостью не отличались. Капитан стражи, с огромными усищами — я таких пышных отродясь не встречала, да еще и навощенные кончики этак круто подвиты! — вполне благожелательно ответил:

— Ты ее служанка, да? Не тревожься, мы отведем ее к самой королеве, в Серую башню, Ива позаботится о них обеих. Все будет сделано как надо и по закону.

Это не особо утешало. По закону и Касю, и королеву подобало тотчас же предать смерти. Но Кася шепнула:

— Нешка, все хорошо.

Ничего хорошего я тут не видела, но и поделать ничего было нельзя. Стража окружила Касю — четверо впереди и четверо сзади — и повела во дворец.

Я какое-то время опустошенно глядела им вслед — и тут вдруг осознала, что в этаком громадном дворце я ее вовеки не отыщу, если не посмотрю, куда ее увели. Я подскочила и кинулась за ними.

— Эй, постой, — промолвил караульный у двери, когда я попыталась войти внутрь вслед за отрядом стражи, но я сказала ему «Парам, парам», напела заговор на мотив песенки про мелкую мошку, которую никто никогда не поймает. Караульный заморгал, а я проворно прошмыгнула мимо него.

Я тащилась за стражниками, точно прицепившася нитка, и продолжала напевать себе под нос, сообщая всем встречным, какая я маленькая и незаметная, пустое место, одно слово. Это было несложно. Именно так я себя и ощущала — совсем маленькой и никчемной. Коридор тянулся до бесконечности. И повсюду двери — тяжелые, деревянные, окованные железом. Слуги и придворные суетливо бегали туда-сюда, а в проемах просматривались громадные покои, завешанные гобеленами, заставленные резной мебелью, с грандиозными каменными каминами — у нас дома входная дверь и то поменьше будет. С потолков свисали мерцающие светильники, наполненные магией, а в холлах рядами выстроились высокие белые восковые свечи, они горели, но не плавились.

Наконец коридор закончился у небольшой железной дверцы. Здесь тоже стояла охрана. Караульные покивали Касиному эскорту и пропустили их, а заодно и оборвыша-меня, скользнув по мне невидящим взглядом, на узкую винтовую лестницу. Мы карабкались все выше и выше, мои усталые ноги с трудом поднимали меня на каждую новую ступеньку — но вот наконец мы всей толпой вышли на небольшую круглую площадку. Там было сумрачно и дымно: и ни одного окна, лишь самый обычный масляный светильник в грубой стенной нише. Он высвечивал еще одну тускло-серую массивную железную дверь, а на ней — увесистый, круглый дверной молоток в форме головы голодного бесенка с кольцом в широко раскрытой пасти. От железа исходил странный холод, стылый ветер овевал мою кожу, хотя я поглубже вжалась в угол за спинами статных стражников.

Капитан стражи постучал, дверь отворилась внутрь.

— Мы привели вторую девушку, миледи, — объявил он.

— Хорошо, — коротко ответил женский голос.

Стражники расступились, пропуская Касю. В дверном проеме стояла высокая, стройная и гибкая женщина, голову ее венчали уложенные кольцами русые косы и золотая тиара. На ней было платье голубого шелка, изящно расшитое драгоценными камнями по вороту и талии, по полу тянулся шлейф, а вот рукава, плотно зашнурованные от локтя до запястья, выглядели очень даже практичными. Она шагнула в сторону и поманила Касю внутрь, дважды нетерпеливо взмахнув длинной рукой. Я успела краем глаза рассмотреть просторную комнату, вполне уютную, с ковром. Королева сидела в кресле с прямой спинкой, сама прямая как палка. И безучастно глядела в окно на сверкающий Вандалус.

— А это еще что такое? — осведомилась дама, поворачиваясь ко мне.

Стражники как по команде обернулись и уставились на меня так, словно в первый раз увидели. Я окаменела.

— Я… — пробормотал капитан стражи, чуть краснея и искоса поглядывая на двоих замыкающих — этот взгляд не сулил разиням ничего доброго. — Она…

— Я Агнешка, — заявила я. — Я приехала с Касей и с королевой.

Дама недоверчиво воззрилась на меня, подмечая каждую зацепку, каждое пятно грязи на моих юбках, причем даже сзади, и явно поразилась, что у меня хватило дерзости заговорить.

— Эту тоже подозревают в порче? — осведомилась она.

— Нет, миледи, насколько я знаю, нет, — отозвался стражник.

— Тогда зачем вы привели ее ко мне? У меня тут и без того достаточно дел.

Дама удалилась в комнату, с шорохом волоча за собою шлейф. Дверь с грохотом захлопнулась. Меня захлестнула очередная волна холода — и откатилась назад, к бесенку с жадной пастью, слизывая остатки моего сокрывающего заклинания. Я поняла: бесенок поглощает магию. Должно быть, вот почему сюда приводят затронутых порчей пленников.

— Как ты здесь оказалась? — подозрительно осведомился капитан стражи. Воины угрожающе надвинулись на меня.

Мне ужасно хотелось снова прибегнуть к сокрытию, но я не могла — жадная пасть ждала.

— Я ведьма, — заявила я. Стражники глядели еще более настороженно. Я вытащила письмо, что до сих пор сжимала в кармане юбки; бумага здорово запачкалась, но обугленные буквы печати по-прежнему слабо дымились. — Дракон дал мне письмо к королю.

Меня отвели вниз и за отсутствием лучшего места поместили в небольшой пустовавший дворцовый покой. За дверью дежурили стражники, а их капитан ушел с моим письмом в руке выяснять, что со мною делать. Ноги мои подгибались, но присесть было не на что, разве что у стены выстроились несколько ненадежных стульчиков — хрупкие и изящные произведения искусства, сплошь белизна, позолота и алые бархатные подушечки. Я любой такой стул сочла бы троном, но их тут стояло в ряд целых четыре.

Так что я сперва прислонилась к стене, потом попыталась устроиться у очага, но огня там не зажигали давным-давно. Зола остыла, камень источал холод. Я снова вернулась к стене. И снова к очагу. Наконец я решила, что если в комнату поставлены стулья, так уж, верно, для того, чтобы на них сидеть, и неловко опустилась на самый краешек одного из них, подобрав юбки.

Едва я присела, открылась дверь и вошла служанка, женщина с неодобрительно поджатыми губами, в хрустком черном платье, примерно ровесница Данки. Я виновато вскочила. К моей юбке прицепился репей; теперь он потащил за собою из подушки четыре длинные и блестящие красные нитки, а в рукаве моем застряла длинная и острая белая щепка — застряла и отломилась. Женщина поджала губы еще суровее, но сказала только этак чопорно:

— Сюда, пожалуйста.

Служанка провела меня мимо стражников — то-то они были рады-радехоньки от меня избавиться! — затем снова наверх по очередной лестнице — я в замке их уже с дюжину видела — и впустила меня в крохотную и темную, похожую на келью комнатушку на втором этаже. Узкое оконце выходило на каменную стену собора; водосток в форме голодной горгульи с широко разинутой пастью словно потешался надо мною. Там служанка меня и оставила, не успела я спросить ее, что мне делать дальше.

Я опустилась на кровать. Вероятно, я задремала, потому что моей следующей мыслью было: я не сижу, а лежу, причем не то чтобы в силу сознательного выбора; я вообще не помню, как вытянулась на постели. Я с трудом встала. Все усталое тело болело и ныло, но я понимала, что времени терять нельзя — и понятия не имела, что предпринять. Я не знала, как заставить обратить на себя внимание — вот разве что выйти в середину внутреннего двора и начать швыряться в стены огненными заговорами. Но вряд ли это убедит короля дозволить мне свидетельствовать на суде над Касей.