Научи меня любить (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 28

Окровавленный осколок выпал из её пальцев, Лиля привалилась к кровати, бездумно глядя на то, как из порезов вытекают багровые ручейки. Да, не врала фраза, кровь идёт в самом деле сильно. И даже пульсировавшая боль отошла на второй план, а сознание уже подёрнулось туманом, в котором вязли мысли. Губы девушки разъехались в странно счастливой улыбке, она прикрыла глаза и еле слышно выговорила:

- Всё…

Да, всё. Теперь точно всё. И никто её не достанет, а если очень повезёт, то, может, судьба подарит третий шанс? Там, где нет ни вампиров, ни психов с нездоровыми желаниями, и где она сможет прожить обычную, спокойную жизнь? Лиля быстро погружалась в тёмную бездну, ощущая, как тело охватывает слабость, а ногам становится холодно. Рук она уже почти не чувствовала, видимо, порезы получились глубокие. И слава богу…

Лиля уже не видела, как воздух в спальне пошёл рябью, сгустился, и в нём открылся серебристый провал. А из него шагнул Судья, бледный, с плотно сжатыми губами и выражением лица, от которого у любого бы кровь в жилах застыла до состояния ледяной каши. Лорд Дейн Сеттен был очень зол и одновременно не на шутку встревожен, и это не предвещало ничего хорошего виновнику такого его настроения.

…Никакого туннеля с белым светом не было, как и в первый раз. Просто темнота, из которой вдруг проступила неясная фигура, и вокруг Лили в густом пепельно-сером воздухе раздался призрачный смешок, и она, охваченная паникой, слепо рванула куда-то вперёд, лишь бы подальше от неё. Тело двигалось, как сквозь вязкий кисель, медленно и нехотя, а смех то приближался, то удалялся, и иногда слышались слова:

- Я вернусь за тобой, цветочек! Куда же ты, Лилечка? Всё равно не убежиш-шь!

И она напрягалась изо всех сил, пытаясь вырваться из вязкого воздуха, барахтаясь в нём, как в ловушке. А из глубоких порезов на руках рассыпались вереницы тёмных капель, застывая вокруг красными, глянцевыми бусинами, и казалось, нет выхода, и фигура её вот-вот настигнет…

- Нет! Не надо! – задыхаясь, крикнула Лиля в пустоту, крепко зажмурившись и рванувшись из последних сил.

Она словно ухнула вниз с большой высоты, тут же снова распахнув глаза и поперхнувшись вдохом: вокруг ничего не было, абсолютная пустота, и всего через несколько мгновений она сменилась знакомой комнатой в квартире, где Лиля жила раньше. С Антоном. Прикованная к кровати, беспомощная и обнажённая. А он стоял перед ней в одних домашних штанах, сжимая длинный хлыст, и ласково улыбался, глядя тёмными провалами глаз, в глубине которых таилось безумие.

- И кто у нас тут плохая девочка? – вкрадчиво произнёс он, покачивая хлыстом. – Кто опять пытался сбежать, Лилечка?

Девушка всхлипнула, завозившись и безуспешно дёргая скованными запястьями, однако боли не ощущала. Вообще, всё тело охватила противная слабость, не дававшая толком пошевелиться, и только паника молоточками стучала в висках, лишая голоса и заставляя мысли хаотично метаться в сознании. Нет, это не с ней, она же ушла из того мира! Убежала туда, где её точно не найдут, и даже помнит, как это было… Мост. Холодный ветер. Лиля смотрела на темнеющую внизу воду, балансируя на перилах, и уже почти шагнула вперёд, в спасительную пустоту, как вдруг её ноги обхватила железная хватка, сдёргивая обратно.

- Не-ет, цветочек, не сбежиш-шь! – знакомый голос с нотками предвкушения, и Лиля с криком полетела назад, взмахнув руками и глядя, как серый туман заволакивает реальность.

Картинки сменяли одна другую, она словно проживала опять свою жизнь, только вместо Антона теперь был Карл, и это он бесконечно догонял, ловил, привязывал и приковывал, наказывал, и кошмар никак не заканчивался, перетекая из одной картинки в другую… Замкнутый круг, из которого не было выхода, и Лиля металась в лабиринте собственных страхов и воспоминаний, не находя выхода и уже не понимая, как оказалась здесь, и кто она вообще такая. Тело бросало то в жар, то в холод, мышцы скручивала судорога, а израненные предплечья отзывались вспышками боли.

И в какой-то момент Лиля ощутила чужое прикосновение, чьи-то руки бережно обнимали, пытаясь выдернуть из непрекращающегося кошмара. Чей-то голос настойчиво звал, не тот, страшный, вкрадчивый, а другой. За которым хотелось идти, и почему-то верилось, что его обладатель не причинит вреда.

- Лиля, всё хорошо, - пробивался голос, как сквозь вату. – Ты в безопасности, девочка, всё в порядке. Не уходи, не надо…

Снова жаркая темнота затягивала, хватала жадными пальцами, не отпуская, а Лиля больше не хотела в ней тонуть, и барахталась, пытаясь ухватиться за те, другие руки, обещавшие поддержку и надёжную опору. Они крепко ухватили, удерживая, не давая уйти, и Лиля вдруг осознала, что лежит в кровати, укрытая одеялом, тяжело дышит и судорожно сглатывает пересохшим горлом. Густой полумрак не давал разглядеть помещение и того, кто сидел рядом, бережно поддерживая её голову, да и сама голова кружилась, стены плыли перед глазами.

- Ш-ш-ш, тихонько, - негромко, успокаивающе произнёс смутно знакомый мужчина, но сознание никак не могло выловить из глубин памяти нужное имя. – Пей, хорошая моя.

К сухим губам поднесли край кружки, и Лиля сделала несколько торопливых глотков, ощущая, как по подбородку и шее течёт прохладная вода. На языке оставался приятный свежий привкус, и от питья в голове слегка прояснилось. Она разлепила ресницы, попыталась сфокусировать взгляд и даже разглядела лицо… Встревоженное, с туманно-серыми глазами, светлой щетиной и нахмуренными бровями. И даже имя всплыло из глубин памяти. Дейн Сеттен.

- Всё, отдыхай, - он бережно уложил Лилю обратно на подушки, заботливо поправил одеяло и неожиданно ласково погладил по волосам. – Спи, Лиля.

Собственное имя резануло слух, девушка внутренне поморщилась, но ответить ничего не успела, уплывая в мягкие объятия сна. На этот раз, целительного, без кошмаров и тяжёлых снов. Она не видела, как Дейн пересел в кресло напротив, не сводя с неё взгляда, наблюдая, как разглаживается лицо Лили, слушая ровное дыхание спящей. И в его глазах застыл вопрос, на который он сам себе не мог дать ответа, при всём желании.

Одно Судья знал точно: второго аукциона не будет, Лиля не попадёт больше ни в чьи загребущие лапы. А вот что делать дальше… Неслышно вздохнув, Дейн бесшумно поднялся и вышел из спальни, аккуратно прикрыв дверь. Следовало отдохнуть и ему, трое суток на ногах даже для носфайи не слишком легко вынести. А ведь ещё предстояло найти того ублюдка, который так некстати сбежал и где-то затаился! Пальцы Дейна сжались в кулак, он представил, что сжимает шею этого Карла… Судья остановился около окна, опёршись на подоконник и глядя на улицу невидящим взглядом. Кабинет оставался тёмным, Дейн не стал зажигать свет. Некоторое время он стоял в одиночестве, с совершенно пустой головой, без единой мысли, вспоминая тот страшный момент, когда ощутил, что Лиля умирает. Внутри всё снова сжалось, и дыхание пресеклось, и Дейн криво усмехнулся. Да, от Томаса он получил заслуженно, но кто же знал?

- Хотелось, как лучше, а вышло, как всегда, - едва слышно проговорил Судья, покачав головой.

Он думал, Лиле опасно рядом с ним находиться, а вышло наоборот. И богиня знает, что теперь делать. Прикрыв глаза, Дейн прислонился к стеклу, чётко понимая: Лилю он не отпустит. Не после того, как осознал, что не хочет её потерять, и похоже, это желание сильнее намерения оградить себя от возможных рычагов давления со стороны возможных преступников. Дейн снова возвратился в мыслях на несколько дней назад, когда точно так же находился в этом кабинете, после отвратительной ночи, чувствуя, что происходит с Лилей. Ну кто бы сомневался, что этот Карл тут же попробует поиграть с новой игрушкой! Да вот беда, Судья не мог просто так вломиться в дом к этому носфайи без веской причины. А Лиле, судя по ощущениям, всё же нравилось…

Скрипнув зубами, Дейн сдержал порыв стукнуть со всей силы кулаком по стене, чувствуя, как грудь сдавило от острого приступа вины. Как же теперь помочь ей выкарабкаться из этого? Она ведь не подпустит к себе никого слишком близко… Судья отошёл к креслу и опустился в него, откинувшись на спинку и прикрыв глаза, снова углубившись в воспоминания.