Научи меня любить (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 27

Словно в ответ на её мысли, не давая опомниться, Карл так же резко почти до конца вытащил и снова двинул вперёд, и снова девушка не сдержала короткого стона. Только вот уже совсем не удовольствия. Ей совершенно не нравилось, и пальцы Карла между ног ничего не меняли! Лилю начало трясти сильнее, отчаяние и отвращение горчили на языке, а собственная беспомощность усиливала тоску. Вновь замелькали картинки из прошлого, обрывочные, хаотичные, а Карл лишь усиливал напор, Лиля слышала его шумное, тяжёлое дыхание сквозь звон в ушах. Движения ускорились, и она не сразу поняла, что ладонь больше не прижимает к кровати, но ей было уже всё равно. Лиля могла лишь глухо всхлипывать, напряжённая и дрожащая, в полной власти этого чудовища, молясь про себя, чтобы это скорее закончилось. Ей уже ничего не хотелось, ни удовольствия, ни продолжения, только лишь бы Карл отпустил. Остаться одной, никого не видеть и не слышать, пережить случившееся, как она делала раньше. В прошлой жизни.

Пока всё не стало совсем невыносимо. Вялые мысли хоть как-то помогали отрешиться от происходящего, а между тем, движения в попке стали слишком быстрыми, резкими. Карл вколачивал в неё игрушку, уже мало заботясь об ощущениях Лили, и сквозь собственные сдавленные стоны вперемешку с всхлипами она услышала тихое шипение. А через мгновение на ягодицы и спину выплеснулось что-то горячее. Лилю передёрнуло от отвращения, к горлу подкатил горький комок, заставив задохнуться от волны дурноты. Господи… Это не с ней происходит, нет…

Она безвольно лежала, тяжело дыша и уткнувшись в покрывало, всё ещё чувствуя чужой предмет внутри, совсем не там, где хотелось бы. Накатила спасительная апатия, по телу ещё бродили отголоски навеянного дурманом желания, отзываясь слабыми вспышками, но Лиля уже не обращала на них внимания. Отстранённо отметила, как Карл обтёр её чем-то мягким, убрал наконец штуку из саднившей попки, а потом наклонился, и она услышала около уха многозначительные слова:

- Ты не представляешь, что я хочу с тобой сделать, цветочек, но не будем торопиться. У нас мно-ого времени впереди, а пока тебе надо отдохнуть как следует перед завтрашней ночью.

Как раз она очень хорошо представляла, и внутри всё заледенело от волны паники. Этот… который «зеркало»… Антон. Он тоже надевал на неё ошейник, связывал, и много чего ещё вытворял, после чего Лиля решала уйти окончательно. Да только не получалось, тогда не получалось. Она не могла преодолеть болезненную зависимость, а сейчас её уже просто никуда не отпустят. Карл между тем развязал запястья, поднял с кровати и снова взял на руки, вынося из комнаты. И Лиле было всё равно, куда они идут, оцепенение не проходило, апатия глубже запускала когти в душу, и девушка смотрела перед собой невидящим взглядом.

Далеко Карл не ушёл, всего лишь в соседнюю комнату, тоже оказавшуюся спальней, но обстановка не такая мрачная. Сдержанные кофейные тона отделки, кроме кровати только кресло у камина, да толстый ковёр. Карл здесь не задержался и пошёл дальше, к неприметной двери, за которой находилась ванная. Поставил на пол, избавил от остатков одежды, включил воду и, легко обхватив за талию, перенёс в ванну. Лиля смутно понимала, что Карл сам заботливо её вымыл, усадив на дно, что-то бормоча под нос, однако ей было всё равно. Вода не успокаивала, против обыкновения, может, потому, что рядом находился Карл, вгонявший девушку в нервную дрожь. Мимолётно удивившись, что он даже приставать не стал, Лиля послушно поднялась после окончания водных процедур, безучастно вытерпела вытирание полотенцем.

- Пойдём, цветочек, - выдохнул Карл, и Лиля опять оказалась у него на руках.

Он отнёс её обратно в спальню, уложил на мягкую кровать, избавив от полотенца и заботливо укрыв. Лиля едва сдержала горький смешок: она бы поверила в это всё, если бы не произошедшее часом ранее. Спустя несколько минут она ощутила, как к ней прижалось мужское тело, но слова протеста замерли на губах. Бесполезно, Лиля знала.

- Отдыхай, Лилечка, - пробормотал Карл, уткнувшись ей между лопаток.

Ей казалось, после всего она не уснёт, но организм, вымотанный вечером, видимо, исчерпал резервы, и в сознании как лампочку выключили. Лиля упала в бархатную тьму, не успев даже толком осмыслить случившееся и свою дальнейшую участь.

Проснувшись, Лиля ещё некоторое время делала вид, что спит, постаравшись не сбить размеренное дыхание, но к её облегчению, по ощущениям в кровати она лежала одна. Уже хорошо. Разлепив ресницы, девушка прерывисто вздохнула, память безжалостно подсунула воспоминания о вчерашнем, не скрывая ничего. Перевернувшись на спину, уставившись в потолок, Лиля позволила им заполнить сознание, не прогоняя, не заслоняясь. Отчётливо понимая, что Карл будет пичкать этой отравой до тех пор, пока она не сломается, не смирится, и потом в самом деле её ждёт персональный ад ещё похуже того, от которого она убежала из родного мира. И Дейн ничего не сможет поделать, ведь по закону Лиля будет принадлежать Карлу, тем более, если он увезёт её из этого города.

С губ сорвался невесёлый смешок, Лиля прикрыла глаза, не чувствуя внутри ничего, только пустоту. Полежала немного, потом всё же поднялась, чувствуя, что надо бы поесть, и села на кровати. На тумбочке рядом стоял высокий стакан и лежал сложенный листок, к которому девушка машинально потянулась, оставив без внимания напиток. «Цветочек, я ненадолго уехал, вернусь к двенадцати часам. Завтрак ждёт внизу, не скучай. Питьё в стакане поможет тебе немного прийти в себя, надеюсь, ты хорошо отдохнула. Из дома выйти не сможешь, не пытайся даже. Твой Карл». Записка выпала из её пальцев, Лиля шевельнула губами, проговаривая про себя написанное. Значит, не выйдет. Этого следовало ожидать, впрочем, Карл слишком осторожный, чтобы упустить второй раз драгоценную {полуночную} из своих лап.

Она поднялась, побрела в ванную, не озаботившись ни халатом, ни хотя бы полотенцем, аккуратно висевшем на спинке кресла. Зачем, когда всё равно никто не увидит. Лиля механически умылась, почистила зубы и даже расчесалась, а в голове крутились мысли. Нерадостные такие, тоскливые. О том, что под этим зельем она в самом деле позволит Карлу делать с собой всё, что он захочет, даже самые его грязные фантазии. О том, что ей придётся стать послушной, или она испытает на себе весь арсенал наказаний этого психа. И ведь ему ещё и понравятся её сопротивление и слёзы, Лиля в этом не сомневалась. Она опёрлась на края раковины, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. Внутри по-прежнему царили пустота и арктический холод, и даже аппетит пропал.

Лиля подняла голову и посмотрела своему отражению в глаза. Бледное лицо, потухший взгляд, сжатые губы. Красотка, да уж. Тряхнув головой, девушка вдруг отчётливо произнесла всего лишь одно слово:

- Нет.

Снова вернуться к той жизни, от которой она попыталась сбежать? Покорно принять участь безвольной игрушки, не такой уж драгоценной, как выяснилось? Без возможности сбежать, попросить помощи? Дыхание у Лили прервалось, голова закружилась, и паника накрыла с головой, молоточками застучав в висках. Господи, нет! А дальше ею овладело единственное желание: избежать любым способом, даже самым безумным. Только не позволить больше Карлу прикасаться к ней, делать всё то, что он намеревался в своих извращённых фантазиях. Лиля выбежала из ванной, обведя спальню невидящим взглядом, сердце металось в грудной клетке, а обрывки мыслей в сознании, и мало соображая, что делает, она схватила первый попавшийся предмет. Стакан с каким-то очередным мерзким зельем. Резко вдохнув, девушка со всей силы бросила его на пол и не вздрогнула, когда несколько мелких осколков впились в обнажённые ноги.

- Как пришла, так и уйду, - пробормотала Лиля, присев и выбрав осколок покрупнее.

Наверное, не будь она в таком состоянии, и не решилась бы, боль Лиля не любила, как любой нормальный человек. Но сейчас желание освободиться, уйти от всего этого оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Безвольно опустившись на пол, она прикусила губу, подняла руку, посмотрев на тонкую, светлую кожу, под которой просвечивали голубые вены. «Те, кто на самом деле хочет свести счёты с жизнью, режут вдоль», - всплыла в памяти фраза, услышанная неизвестно, где и неизвестно, когда. Лиля задержала дыхание и резко, пока не пришло осознание, полоснула острым краем по коже. Вспыхнувшая боль огнём обожгла руку, и тут же проступила кровь, казавшаяся почти чёрной, тяжёлые капли, цепочкой блестящих бусин набухшие на порезе. Едва слышно всхлипнув, Лиля дрожащими пальцами перехватила осколок и, уже зажмурившись, сделала то же самое со второй рукой. На несколько мгновений страх заморозил внутренности, сжал острыми когтями сердце, но… Поздно бояться.