Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 27

Существо отпрянуло назад, шатаясь от боли, но его конечности начали стремительно восстанавливаться.

- Этот ублюдок думает подыхать или не очень? – выругался Ларсен, метнув в чудовище топор. Но в тот же миг Мириа обратила внимание, что на ладони чудища опять что-то сверкнуло... Глаз? Подавшись какому-то необъяснимому порыву, девушка подскочила к отрубленной руке и вонзила отвертку в ладонь твари.

- Рейвен... Ладонь! – крикнула она, и Харт обрушил топор на уродливую руку твари, тем самым уничтожая второй глаз.

Существо покачнулось и начало медленно оседать на пол. Затем оно стихло.

- Все... кончено? – тихо спросила Мириа, не решаясь приблизиться к чудищу.

- Меркурий и все его кратеры, как ты догадалась, что там глаза? Он что, тебе подмигнул? – спросил Ингемар, обращаясь к девушке, и устало улыбаясь. Голова все еще трещала от непонятно откуда взявшейся способности.

«Неужто результаты опытов?» - подумал он. «Но если оно так работает, надо сказать, чтобы доработали свой чертов телекинез».

- Я увидела его глаза, когда вы сражались. Простите, что не остановила его раньше. Капитан, Лилит, мистер Харт, как вы?

«Она еще и виноватой себя чувствует?» - Рейвен и Ингемар откровенно обалдели.

- Я в порядке! – хором произнесли мужчины.

- А я нет! – ответила Лилит. – Я хочу принять ванну и переодеться. Только тогда я буду в порядке!

Ведьма раздраженно отбросила непослушную прядь волос и поправила юбку. На свое платье ей было больно смотреть. Оно стоило целое состояние. За эти деньги можно было купить небольшой домик с видом на озеро. Хотя после этого путешествия на озёра она насмотрелась до конца века, как и на маленькие домики.

- Кому я теперь обязан своей жизнью? - тихо поинтересовался Рейвен, оглядывая присутствующих.

- Мне! – нагло произнес капитан. – Но если будешь меня слушаться, хотя бы периодически, будем считать, что мы квиты.

- Квиты биты, - ответил Харт. – Я надеюсь, у нас больше не будет причин рисковать жизнью, но если такое случится, я рассчитаюсь с тобой, Ларсен.

- Жду не дождусь! – последовал ироничный ответ, приправленный смешком. - Жан? Нет, парень, не вставай, уж тебя-то мы дотащим до катера...

Капитан заметил, что раненый француз пришел в себя и пытается подняться, опираясь на брошенную на полу монтировку, которую дали его другу для защиты.

- Графиня, будьте любезны, переведите..., - произнес Ларсен, присаживаясь перед раненым на корточки. Но внезапно Жан посмотрел на него, и его глаза заставили мужчину содрогнуться. Они были абсолютно белыми, и в тот же миг капитан вскрикнул. Монтировка пробила ему правую руку, а Жан, или то, что когда-то было Жаном поднялось с пола и оскалилось безобразной улыбкой. Затем он вырвал из раны капитана монтировку и замахнулся было, чтобы прикончить его, как Лилит вновь произнесла заклинание. Черные глаза ведьмы пылали яростью, а сила, клокочущая в ней преобразилась в черный дымчатый шар, который разнес голову француза изнутри.

- Нужно уходить отсюда. У меня кончаются силы, - прошептала ведьма. – Еще один сюрприз, и нам конец.

Внезапно раздался скрип, и решетка начала подниматься наверх, а за дверью послышались хлюпающие шаги. Белесые твари наконец нашли беглецов.

Рейвен бросил взгляд на открывшийся между стеллажами проход и, приблизившись к Ингемару, помог ему подняться. Тот с трудом не терял сознание от жуткой боли, и тогда Харт не нашел ничего лучше, как взять его на руки.

- Перестань, Харт, я сам в состоянии девиц на руках таскать, - пробормотал Ингемар.

- Мы тебя подлатаем, капитан. Дай только выбраться. Потерпи немного.

- Еще колыбельную мне спой, салага... Я еще не такую боль терпел, - Ларсен судорожно сглотнул, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Тем временем Лилит произнесла последнее заклинание. Дверь, за которой слышались шаги, окутала темная дымка.

- Это не задержит их надолго, - прошептала она.

Потайной ход из кабинета главврача привел их к пристани, где на воде качался маленький катер. На берегу лежало окровавленное тело француза, который отчаянно пытался спастись, сбежав из комнаты с колоннами, но что-то настигло его здесь. Видимо, та самая тварь, которая утащила отца мальчиков.

То, что происходило дальше, каждый помнил смутно. Рейвен и Мириа пытались обработать рану капитана, благо, в катере нашлась аптечка. Лилит легла на рыбацкие сети, чувствуя слабость во всем теле. Дети не задали ни единого вопроса. Старший молча управлял катером, стараясь скрыть слезы, младший сидел у его ног, тихо всхлипывая. Каждый извлек урок из этой прогулки...

Капитан думал о том, по какой шкале ученые его мира оценили бы боль детей, из-за глупости которых погибли их родители. Затем его взгляд переместился для Рейвена: какая шкала предназначена для тех, кто наконец начал понимать, что такое команда, доверие, взаимопомощь. Есть ли шкала для красавицы-ведьмы, которая внезапно изменяет своим привычкам, защищая других? И что за шкала определит грусть девушки, потерявшую брата и мужа...

Сейчас голова Ингемара покоилась на коленях Мирии, а облака в небе казались серым киселем, сквозь который наконец стало пробиваться солнце. Зловещие руины поместья осталось на берегу, а кругом колыхались темные воды озера. Сознание покинуло Ингемара, и он уже не видел, как вслед за ним в небытие проваливаются его товарищи.

Болотная песнь

I

Здесь было тепло. Озерная сырость растаяла в каком-то призрачном воспоминании, ровно как и холод песков. Пахло сеном и навозом, козьим молоком, дыханием крупного рогатого скота, зерном и дегтем. Это был запах спокойствия и умиротворения, который мог обитать только на фермах в маленьких деревнях.

Ингемар сидел на соломе и с изумлением оглядывался по сторонам. Всех этих животных он видел только на картинках, и его губы невольно тронула улыбка. На миг капитан даже забыл, что вновь произошло перемещение, и он жадно осматривал диковинных обитателей этого места. Затем Ингемар коснулся своей руки, с удовольствием отмечая, что чудовищная рана, оставленная монтировкой, полностью исчезла.

Мужчина поднялся и огляделся более внимательно, надеясь найти своих многострадальных спутников. Заметив графиню, он весело рассмеялся. Девушка стояла у стены, очнувшись, определенно, раньше него, и мрачно взирала на копошащихся у ее ног цыплят. В ее волосах было несколько стебельков травы, отчего высокородная дама выглядела несколько забавно.

- Почему вы хмуритесь, моя дорогая? – воскликнул Ларсен, приближаясь к ней.

- Уж лучше безобразные чудища, чем свиньи. Не так унизительно! – прошипела графиня. – Если я когда-нибудь найду виновника наших перемещений, клянусь Богом и Дьяволом, ему несдобровать.

Ингемар с опаской покосился на разгневанную ведьму и направился вглубь хлева, откуда вновь раздалось мычание теленка.

- Какой же ты..., - вновь не удержался от восклицания Ларсен и потрепал по спине молоденького бычка.

- Не понимаю, почему этот хлев вас так забавляет? – нахмурилась графиня, с раздражением переступая через цыплят и следуя за капитаном.

- Я в жизни ничего подобного не видел. И знаете что, я даже понимаю земных людей, которые так отстали в развитии. Когда в доме живет подобная красота, надо ли выходить наружу?

- Определенно, надо! – отрезала графиня. – Как минимум, чтобы добыть новые книги. Вижу, мужчины нового времени совсем пришли в упадок. Вы не умеете вскрывать замки, ездить верхом, разговаривать с женщинами...

- Так научите меня, Лилит! – с этими словами Ингемар обернулся на разгневанную колдунью и очаровательно улыбнулся ей. – Вот и посмотрим, сможет ли столь благовоспитанная дама превратить меня в галантного кавалера?

Графиня с вызовом посмотрела на мужчину.

- Мои уроки стоят дорого, капитан. И я серьезно наказываю за ошибки. Может, что-то слышали о проказе, бубонной чуме, черной лихорадке?

Ведьма насмешливо вскинула бровь.

- Если дорого, я сдам свой корабль в аренду. А что касается ошибок, то я буду предельно внимателен.