Где наша не пропадала 2 (СИ) - Блесс Эйвери - Страница 17

— Прикажи подать завтрак в твою гостиную. И пока его принесут, приведи себя в порядок. Даю пятнадцать минут. Нам надо поговорить.

Бросив предупреждающий взгляд на дочь, старик вышел из ее спальни. Хотя назвать его стариком ни у кого язык бы не повернулся. Несмотря на свой возраст, мужчина оставался статным, ловким и полным сил. Он до сих пор принимал вызовы на арену и побеждал своих противников. Только убеленная сединой голова и морщины на лице выдавали его возраст.

Айлише, подавив желание вспылить, тут же подчинилась приказу. Вбитая с детства саморучно 'любящим' отцом привычка подчиняться именно этому мужчине (точнее, только этому), моментально сработала. Отдав нужные распоряжения, она поспешила в гардеробную. Задержка могла ей дорого обойтись. Это она знала на своей шкуре. Сейчас и здесь он вряд ли посмеет до нее дотронуться, но в том, что папочка обязательно что-то придумает, молодая женщина ни секунды не сомневалась.

Пока ее одевали, девушка прокручивала в голове все возможные причины появления отца. Заключить на нее новый контракт он не мог. Айлише буквально на днях подписала договор на проживание с детьми до их восемнадцатилетия. Пусть родитель этого и не знал, но он никогда не был глупцом и должен был догадаться, что дочь постарается сделать все возможное, чтобы не вернуться домой. Для этого ей пришлось пригласить Тильду прогуляться в город. А уже там, подлив снотворное сопернице в бокал, отдать приказ, чтобы ее увезли в один из заброшенных домов на окраине Даршевиля и продержали некоторое время взаперти. Можно сказать, вовремя она подсуетилась. Разрывать контракт эйр Эйранад не будет. Для этого он слишком жаден. Выгода у него всегда стоит на первом месте. Тогда что может быть еще? Внук? Отец сказал, что хочет увидеть внука.

Показывать сына тому, кто ее всю жизнь использовал, Айлише не желала всеми фибрами своей души. Наоборот, она хотела бы, чтобы дедушки в жизни внука не было совсем. Хотя бы первую тысячу лет. Пока тот не наберется сил и не станет самостоятельным. Если Аркане шепнуть пару слов, то он это сделает. Тем более, что в их мире не так часто семьи поддерживают связь с детьми дочерей. И все из-за того, что они принадлежат другому роду. Но эйр Рейн Аркана слишком лакомый кусочек, чтобы забыть из какой семьи вышла мать его наследника.

Служанки уложились в выделенное время и спустя пятнадцать минут эйр Эйранад мог наблюдать, как его дочь входит с гордо поднятой головой в свою гостиную. Окинув ее внимательным взглядом, мужчина не нашел к чему придраться. Все было идеально. Как, впрочем, и всегда. Другого он бы не потерпел. Кивнув головой в знак одобрения, он увидел, как напряженные плечи Айлише слегка расслабились, а в глазах испуг сменился облегчением. Ничего не меняется и это правильно. Дочь должна быть послушной отцу. Не будь его, не было бы и ее. Поэтому и она, и ее жизнь полностью принадлежат ему. И никто кроме него не имеет права распоряжаться его детьми и приказывать им.

К моменту появления девушки стол уже был сервирован и как раз сейчас вносили завтрак.

— Отпусти всех. Сама меня обслужишь.

Для служанок такое отношение к их грозной госпоже было в новинку. Обычно именно она гоняла всех их взашей, а тут ее. Где-то глубоко внутри они даже испытывали чувство удовлетворения, хотя и понимали, позже, всем кто был свидетелем такого унижения, придется ой как несладко. Но это будет позже. Сейчас же они все быстро покинули комнаты Айлише и поспешили на кухню, чтобы посплетничать вдоволь по поводу увиденного.

Как только дверь за последней служанкой закрылась, эйр Эйранад недовольно посмотрев на свою дочь, потребовал.

— Начинай подавать и рассказывай.

— Что именно? — растерявшись, девушка остановилась у тележки с накрытыми для сохранения тепла, тарелками.

— Почему на твоей руке до сих пор я наблюдаю браслет. И это несмотря на то, что ты мать единственного наследника. Неужели не смогла заинтересовать мужика? Возможности набраться опыта в таких делах я тебе, в свое время, предоставил немало.

От обидных слов старика руки девушки, в которых она держала одну из тарелок, дернулись, из-за чего последняя упала, разлетевшись на множество мелких частиц. А еда запачкала не только пол, но и подол платья Айлише. Мужчина тут же, брезгливо скривившись, уничижительно бросил.

— Как была криворукой растяпой, так и осталась. Только и есть в тебе, что смазливое личико. Правда, раньше мне казалось, в твоей голове имеется еще немного мозгов. Но судя по последним событиям, ошибся. Зови кого-нибудь, пусть уберут и прислужат мне, а сама переоденься. Твое счастье, что случилось это не в моем доме.

Что было бы, разбей она тарелку с едой в доме отца, Айлише прекрасно знала. Проходила и не единожды. Ее бы заставили съесть то, что уронила, потому что продукты стоят денег. Его денег. После чего ей самой пришлось бы убрать пол, а если необходимо, то и стирать свою одежду. При этом до конца дня ей пришлось бы выполнять работу слуг, отрабатывая стоимость посуды. И хорошо если это унижение длилось бы один день. А бывало и дольше. Прислугу же отпускали на это время, предоставляя им выходной. За что они ее и не любили, так как теряли деньги из своего жалованья.

Еле сдерживая слезы от унижения, девушка позвала служанок, а сама, гордо держа спину и стараясь, чтобы на ее лице не отражались переполнявшие ее эмоции, вернулась в свою спальню. Айлише видела ухмылки прислуги, но сейчас ничего не могла с этим сделать. Но только сейчас. Отец здесь будет недолго. Забрать ее без разрешения Арканы он не сможет. А как только родитель уедет, она посмотрит, кто над кем будет смеяться.

Закончив с переодеванием, молодая женщина вернулась назад в гостиную. К этому моменту она смогла окончательно успокоиться и взять себя в руки. Зайдя в комнату, девушка направилась к столу. Ей тоже позавтракать не помешает. От всех этих переживаний, аппетит разыгрался не на шутку. Но как только она села, отец приказал.

— Уносите.

— Но я еще не позавтракала, — не успели слова возмущения вырваться, как Айлише уже пожалела о них. Но было поздно. Презрительно скривившиеся губы не пугали девушку, в отличие от пылающего, от еле сдерживаемой злости, взгляда.

— Твой завтрак уже соскребли с пола и вынесли. Приказать чтобы вернули?

Поднявшись на ослабевших ногах из-за стола, за который только села, девушка застыла, почтительно склонив голову. Она действительно сегодня испытывает его терпение. Сначала он ждал пока она оденется. Потом из-за того, что она была неаккуратна, ему пришлось ждать пока ее будут переодевать. При этом обслуживала отца во время завтрака чужая прислуга. А этого он, мягко говоря, не любил. А тут еще и не сдержавшись, дочка стала ему прекословить. О том, что ей было бы за это все дома, думать не хотелось. Так как от одного воспоминания о плетях, прохаживающихся по ее спине, и боли, следовавшей за этим, ей становилось дурно. Дома от одного намека на такое наказание у нее начиналась истерика.

Постой. Возможно, он именно этого и добивается. Ему нужен скандал и тогда Аркана разорвет контракт и выставит ее. Не зря же он вернул Тильду и приставил к ней тех двоих, что стоят у входа в апартаменты. В этом случае отцу не надо будет платить неустойку и он тут же сможет заключить новый договор на ее проживание. В том, что ему наплевать, что другие сиеры, отдав роду половину стоимости первого контракта на ребенка, получают свободу, она не сомневалась. Сбежать у нее возможности не будет. Он везде найдет ее и сделает жизнь такой невыносимой, что или сама Айлише к нему приползет, или руки на себя наложит. А последнего ей делать бы не хотелось. Слишком девушка любит жить и жить она любит в комфорте. Значит, надо сдерживать себя, не спорить и не прекословить. Быть тихой, послушной и покорной. Такой, как любит видеть своих дочерей ее родитель.

— Извините, отец.

На несколько секунд в комнате повисла тишины. Молодая женщина ждала, когда на нее посыпятся оскорбления. Сказать что-то болезненно неприятное эйр Эйранат умел виртуозно. Впрочем, как и прививать комплексы неполноценности. Айлише спасало только отражение, которое она видела в зеркале. Красота прибавляла ей уверенности. Унаследованная от отца красота. Поэтому чаще всего именно она из всех детей спорила или пререкалась с ним, демонстрируя свой характер. За что не единожды была наказана. Часто довольно болезненно наказана. Хорошо, что благодаря цикличности обновления организма у долгожителей, на них все быстро заживало, при этом на коже не оставалось шрамов. В отличии от души. Хотя, если бы не эта цикличность, ей, скорее всего, не пришлось бы переносить всю ту боль. Отец бы побоялся испортить то, что приносит ему доход.