Где наша не пропадала 2 (СИ) - Блесс Эйвери - Страница 16

— Да. Спой, Аника.

Просящих поддержали и другие бродяги. Девушка обернулась и задорно улыбнувшись, поинтересовалась.

— Сыграть что-то определенное или хотите новенькое?

— Новое давай.

Кивнув в знак согласия, она вернулась к костру, протянув руку за инструментом. Ей его дали и тут же освободили один из стульев. И вот она уже медленно перебирает аккорды, задумчиво обводя присутствующих взглядом. Пока не натолкнулась на меня. Замерев, Аника недовольно нахмурилась. Мне не понравилась ее реакция. Я же вроде как ей ничего плохого не сделал. Можно даже сказать спас. По идее, она должна была радоваться нашей неожиданной встрече. Вот только радости на ее лице почему-то не было. Но проходит несколько мгновений и на меня дочь главы уже смотрит, хитро прищурив глаза, при этом на ее губах появилась несколько интригующая улыбка. Интересно, что она задумала? Предвкушающе улыбнулся в ответ. Нравится мне эта девушка.

Пальцы Аники, замерев на секунду над струнами, взяли нужные ей аккорды и песня полилась.

Память уже не жалит,

Мысли не бьют по рукам,

Ты меня провожаешь

К другим берегам.

Я перелетная птица,

Счастье ищу в пути,

Пришла, чтобы проститься

И снова уйти.

Летний дождь, летний дождь,

Начался сегодня рано.

Летний дождь, летний дождь,

Моей души омоет рану.

Мы погрустим с ним вдвоем

У пустого окна.

Летний дождь, летний дождь,

Шепчет мне легко и просто,

Что придешь, ты придешь,

Ты придешь, но будет поздно.

Несвоевременность — вечная драма,

Где есть он и она.

Ты перестанешь мне сниться,

Скоро совсем, а потом

Новой мечтой озарится,

Остывший мой дом.

Что от любви любви не ищут,

Ты с годами поймешь.

Ну а сейчас ты не слышишь

И меня не вернешь.

Летний дождь, летний дождь,

Начался сегодня рано.

Летний дождь, летний дождь,

Моей души омоет рану.

Мы погрустим с ним вдвоем

У пустого окна.

Летний дождь, летний дождь,

Шепчет мне легко и просто,

Что придешь, ты придешь,

Ты придешь, но будет поздно.

Несвоевременность — вечная драма,

Где есть он и она. (исп. Игорь Тальков)

Песня уже закончилась, а я все не мог отвести взгляда от девушки. Откуда она? Да, я еще молод, но и прожил не так уж и мало. Особенно в сравнении с бродягами. Было время, я много путешествовал по разным уголкам этого мира, но ничего подобного не слышал. И это касается не только слов, но и музыки. Где же могла услышать подобное Аника? Или правильнее спрашивать от кого? Я уже молчу о том, что могла означать эта песня. В том, что исполняла она ее для меня, ни секунды не сомневался. Значит ли это, что мы все же встречались? Скорее всего, да. Но где и когда? Девушка еще совсем молоденькая. Сколько ей? Восемнадцать? Двадцать? Значит не так давно. Нет, не помню. Да и не мог бы я ее забыть. Таких не забывают. Ни через десять, ни через сто лет. Вроде бы внешне ничего необычного. Да, красивая, но я встречал девушек и красивее, при этом не помню их. И не захочу вспомнить, даже если встречу. Не цепляют они своей холодной красотой. А она цепляет, задевая что-то глубоко внутри.

— Доброй ночи, эйр. Как же мы рады, что вы решили нас посетить, — я не обратил внимания на то, что меня заметили другие. И именно сейчас меня отвлекала, от ускользающей мысли и Аники, стоящая рядом девица, выставившая на всеобщее обозрение все свои прелести и протягивающая мне наполненный до краев бокал. — За здоровье ваших детей и ваше процветание.

Ее грудной голос с придыханием, который вроде как должен был привлечь мое внимание, только раздражал. Хотелось, чтобы она отошла, а точнее скрылась с моих глаз и чем быстрее, тем лучше. Но так как, услышав ее тост, многие потянулись к чашам, поднимая их и приветствуя меня, то и мне пришлось взять предложенный бокал, выпив его залпом. В голове сразу же зашумело. Так, на сегодня с меня достаточно. Особенно если я хочу кое с кем пообщаться.

Как только все опустошили свои чаши, вновь заиграла задорная мелодия, и народ пустился в пляс. Не сомневаясь ни секунды, я сделал несколько шагов вперед, оказавшись около Аники, и протянул руку, приглашая ее на танец. В глазах девушки на секунду мелькнула паника, я даже подумал — отступит. Но она тут же взяла себя в руки и вот на ее губах уже играет соблазнительная лукавая усмешка. Кивнув в знак согласия, девушка позволила моим рукам обхватить ее за талию и мы тут же закружились вместе с другими парами.

На следующий день.

Ранним утром Айлише разбудил громкий стук в двери ее спальни. Что тут же сказалось на настроении молодой женщины. Тем более, что из-за празднования дня рождения детей и того, что она легла почти под утро, девушка жутко не выспалась. Никто в этом замке не смел ее тревожить, пока она не соизволит проснуться сама.

— Войдите, — бросив раздраженно разрешение, Айлише, не вставая с кровати, грозно посмотрела на дверь, готовясь напасть и обрушить весь свой гнев и раздражение на голову того несчастного, который решится войти.

— Доброе утро, сиера, — в чуть приоткрывшуюся дверь проскользнула совсем молоденькая испуганная служанка, не смея даже посмотреть на свою грозную госпожу. — Эйр Фалед Эйранад просит принять его.

Теперь уже испуганно смотрела Айлише. А в голове у нее бился только один вопрос, что тут делает отец. Нет, не один. Еще: что ему от нее надо? Молодая женщина надеялась, что заключив контракт на ее ребенка и получив с него половину суммы, он от нее наконец-то отстанет. Посмотрев на свои руки, она увидела, что они дрожат, и сжала их со всей силы в кулаки.

Так, все, успокоиться. Она мать наследника одного из сильнейших эйров Миллитарии. Он больше не имеет над ней власти. Она больше ему ничего не должна.

Но успокоиться и привести себя и свои мысли в порядок Айлише не успела. Дверь, с громким стуком ударившись о стену, распахнулась, открыв ее взору того, кого она надеялась больше никогда не встретить.

— В чем дело, дочь, неужели ты не рада видеть своего отца?

Почему же не рада? Очень 'рада'. Настолько 'рада', что готова выскочить в чем есть из своих покоев и бежать к Аркане, умоляя его о защите. Как отец вообще оказался в ее покоях? Кто его впустил в замок? Хотя почему мужчину не должны были впустить? Тем более, что именно сейчас в Лаувале множество гостей. Он вполне мог быть одним из приглашенных. Да и эйр Эйранад вроде как не чужой ей. Тогда почему она его вчера не видела? Присутствовал ли он вчера на праздновании? Нет, его бы она точно заметила. Или не заметила? Молодая женщина начала в памяти перебирать события вчерашнего дня. От беспокойных мыслей у нее разболелась голова.

Если бы Аркана знал, что за человек ее отец, то не подпустил бы того и близко к границе своих земель. Не говоря уже о замке. Сдерживая подступающую панику из последних сил, молодая женщина медленно поднялась с кровати, надеясь, что следящий за ней отец не видит ни ее страха, ни подгибающихся коленок, и знаком дала понять сжавшейся у стенки служанке, чтобы та помогла надеть халат.

— И чему или точнее, каким обстоятельствам я должна быть благодарна за честь видеть вас?

— А вариант, что я соскучился по горячо любимой дочери и сгораю от желания увидеть своего внука, не подходит?

Айлише вопросительно посмотрела на отца, при этом скептическая улыбка искривила уголок ее губ. Ну да, про любовь он может рассказывать кому-то постороннему, но не той, которая прожила без малого двадцать шесть столетий с ним под одной крышей. Покидая родной дом только на время очередного договора на проживание, который заключал ее отец. Неужели из-за того, что она не стала достойнейшей, он уже продал ее кому-то еще? Нет! Этого не может быть! Он не мог! Она больше ему не принадлежит! После контракта на ребенка сиеры становятся свободными от долга перед родом и уже самостоятельно решают, где и с кем жить дальше. Это если девушка не возвращается в отцовский дом. А она возвращаться не собирается. Хватит. У нее больше нет желания ложиться под тех, кто больше заплатит ее отцу. Правда, этого желания у нее и раньше не было. Вот только эйра Фаледа Эйранада никогда не интересовали чужие желания или нежелания. Только свои. И, несмотря на то, что ему уже было семьдесят восемь столетий, заставить подчиняться себе он умел. На его землях (и далеко за их пределами) эйра боялись если и не все, то многие. И свои, и чужие. И друзья (хотя она сомневалась, что таковые у отца были), и враги. Его боялись даже его сыновья, а их у него было семнадцать. А ведь еще контрактницы родили ему четырнадцать дочерей. По меркам этого мира детей у него было очень много и всех он использовал как считал нужным. При этом, несмотря на молодость и силу, ни один сын не посмел кинуть вызов отцу. Что уже говорить про нее или других дочерей.