Хедин, враг мой (сборник) - Перумов Ник - Страница 31

– Т-ты… – Пленница с трудом приподнялась, опираясь на руки. Тонкие, изящные, на левом мизинце уцелел длинный, красиво подрезанный ноготь с золотистым лаком. Все остальные – обломаны, покрыты запёкшейся кровью.

– Я, я, – весело подтвердил чародей. – Полагаю, ты уже устала от моего общества, Царица Теней. Теперь о тебе станет заботиться вот этот замечательный молодой человек. Поздоровайся, Матфей!

– З-здрасьте… – только и смог выдавить тот.

Женщина, названная Кором Царицей Теней, не ответила. С трудом села, подтянув под себя ноги и кое-как прикрывая грудь волной чёрных волос. Голову она держала еле-еле, смотрела потому исподлобья, да ещё и пошатываясь из стороны в сторону.

Золотистые глаза окружены кровоподтёками, щёки ввалились. Потрескавшиеся губы полуоткрыты.

– Что… тебе… надо? Я… всё… сказала…

– А никто и не говорит, будто ты что-то утаила, – с прежней весёлостью бросил Кор Двейн. – Разве я у тебя что-то спрашиваю? Чего-то добиваюсь? Всего-то навсего пришёл сказать, что у тебя будет новый надзиратель. Ничего больше.

Тяжёлый взгляд золотистых глаз упёрся прямо в Матфея, и тот невольно отшагнул назад.

Она была чародейкой, тут сомневаться не приходилось. Чародейкой огромной, непредставимой силы.

– Доселе… справлялся… сам, а теперь?..

– Извини. – Кор Двейн саркастически развёл руками. – Занятость, постоянные отлучки, разъезды. Мелкие раздражающие повседневные дела. Не могу уделять тебе прежнего внимания, дорогая. Но Матфей хороший, надёжный ученик. Верю ему, как самому себе. Он станет о тебе заботиться.

– Отпусти меня, – хрипло сказала женщина. – Отпусти, умоляю. Ты… получил всё. У меня… ничего не осталось.

– Об этом, дорогая, – чародей невозмутимо рассматривал свои кожаные наручья, – позволь судить мне. Так вот, Матфей, мой юный друг, твоим заботам отныне поручается наша знатная пленница. Царица Теней, ни много ни мало. Что? – Двейн притворился, будто прислушивается. – Ты спрашиваешь, как её настоящее имя? Это, друг мой, и есть её настоящее имя. Пусть тебя не смущает её обличье. Она не человек в отличие от нас с тобой.

– Н-неправда, – выдохнула пленница.

– Она не человек, – с нажимом повторил Кор Двейн. – Она из тех, что зовутся Истинными Магами. Собственно говоря, сие гордое прозвание они присвоили себе сами, никого не спрашивая. Её соблазнительное тело, кое она столь дразняще прикрывает волосами – обман, иллюзия. Как ножны для меча, оно лишь вместилище для настоящей силы. Нам стоило немалых трудов заманить её в ловушку и захватить. А? – Он с преувеличенным вниманием приложил раскрытую ладонь к уху. – Да, да, конечно, разумеется, поведаю. Тебе важно знать, в чём же она провинилась. Конечно, конечно, ты справедливый и добрый человек, тебе ненавистны страдания, незаслуженно причиняемые другим!

Я отвечу тебе на это.

Так вот, примерно десятка полтора этих самых «магов» в течение долгих столетий забавлялись в одном далёком мире с названием Хьёрвард. Забавлялись они примерно так – творили жуткие орды голодных чудовищ и натравливали их на людские поселения. Разумеется, твари сожрали бы несчастных пахарей, и на сём забава бы пресеклась, но это в планы нашей дорогой Царицы и её сородичей никак не входило. Поэтому они порой помогали земледельцам, например – послав им «защитников», тоже чудовищ, но уже как бы «добрых». – Лицо Двейна исказилось от сдерживаемого гнева. – Так и шла эта война, одна из многих, для потехи вот этой красавицы и иже с ней. Тех, кто пытался бежать из рукотворной мучильни, приканчивали. Быстро и безо всяких «защитников». Царицу Теней всё это весьма забавляло. Не так ли, моя дорогая? А? – голос волшебника вдруг зазвенел. – Отвечай мне!

– Д-да-а… – прорыдала, не отпираясь, Царица Теней, закрывая лицо ладонями.

– Я ведь не соврал ни в чём, верно? Всё было именно так? Вы мучили, убивали и наслаждались мучениями других просто для собственного удовольствия?

– Д-да-а…

– Вот именно, – наклонившийся было к пленной Кор Двейн выпрямился. – Она призналась сама, Матфей. Признание – царица доказательств, как говаривали в моём родном городе, Матфей, отправляя на костёр очередную ведьму. Вместе с собратьями она натворила ещё немало. И всюду – зло, мелкое, глупое, исключительно чтобы развеять скуку чужими страданиями и кровью. Это так, Царица? Отвечай мне!

– Так… – всхлипнула пленница.

– Вот и хорошо, – хладнокровно кивнул Кор. – Как я уже сказал, отныне заботиться о тебе станет Матфей, мой новый ученик. Очень, очень талантливый и способный. Не пытайся его очаровать или соблазнить, моя дорогая, предупреждаю сразу – этот номер у тебя не пройдёт.

Царица Теней не ответила. Плечи её поникли, вздрогнули раз, другой и третий.

– Здесь, в этом прекрасном, безопасном месте, что стоило столько усилий мне и моей родне, ты совершенно, абсолютно лишена силы, – с нажимом сказал Двейн. – Здесь у тебя есть достаточно времени подумать о содеянном… раскаяться, быть может?

– Я-а… давно… раскаялась… умоляла тебя… на коленях… сжалиться… Мёртвых всё равно не воротишь…

– Это, – очень спокойно сказал чародей, – для меня не является абсолютной истиной. Однако мне необходимо время. Ты можешь потратить его на размышления, какая именно помощь мне потребуется.

– Я не знаю, что ты задумал! – всхлипнула она.

– Прекрасно знаешь, – парировал волшебник. – Я был с тобой достаточно откровенен. Пока ещё надеялся на твой разум. Потом… в силу твоего отказа… мы перешли к форсированным методам.

Матфей воззрился на господина Двейна. Силы Святые, неужели учитель её пытал?

– Пытал, пытал, мой юный друг, – казалось, чародея невозможно вывести из равновесия. – Пытал и, если надо, буду пытать ещё. Боль, что ей пришлось испытать, – ничто рядом с сотворённым ею злом. Не ради власти, богатства, похоти, нет. Исключительно от скуки, Матфей, только и исключительно от скуки. От скуки, Матфей, понимаешь? Люди были для них куклами в дурном уличном театрике, не более. Она шла по трупам, и добро бы шла хоть к чему-то!

– М-мы… шли…

– Ни к чему вы не шли. Развлекались, забавлялись, ублажали плоть. Вы ничего не сделали для Упорядоченного. Ровным счётом ничего. Вы, новое поколение, пришедшее после того, что дало Сущему Новых Богов!

– М-мы… остались… брошены. – Царица Теней подняла залитое слезами лицо. – Никто не пришёл к нам, не открыл секретов, никто не провёл Тремя Источниками… а мы тогда не знали, что это вообще такое… мы не знали о посвящении… мы просто жили, и-и-и-и… – Она тихонько, безнадёжно завыла, раскачиваясь вперёд-назад, словно механическая кукла.

– Г-господин Двейн… – не выдержал Матфей. – О чём это она? Какие «посвящения»?

– Я уже рассказывал тебе о Хедине и Ракоте, Новых Богах, не правда ли, Матфей? О том, что изначально они были могущественными чародеями, одержавшими победу над старыми богами?

– Д-да, господин…

– Так вот, Хедин, Ракот и другие, им подобные, проходили посвящение. Особый обряд возле трёх священных источников Упорядоченного. Я говорил тебе о них. Помнишь?

– Конечно, господин Двейн. Урд Пречистый, Кипящий Котёл – Тьмы Отец и Источник Мудрости.

– Молодец. Так вот, поколение нашей дорогой Царицы оного посвящения не прошло. Это, скажем так, несколько ограничило их силы. Но, – внезапно зарычал он, наклоняясь к самому лицу пленницы, – никак не могло сделать их теми пресыщенными негодяями, какими они стали! По собственной вольной воле! Боги Хедин и Ракот не обращали на них особого внимания. Даже когда у них дошли наконец руки навести порядок в Хьёрварде и наша дорогая Царица крепко получила по мягкому месту, Ракот Восставший и Хедин Познавший Тьму не заточили их в какой-нибудь огненной бездне, что, бесспорно, следовало бы сделать. Потрясающая безответственность!

– Мы… мы… – рыдала Царица Теней, – мы оставили прежние пути…

– Оставили, угу, – кивнул Двейн. – Расскажи об этом кому-нибудь полегковернее. Так и существовали, без цели, без смысла, устраивая порой то тут, то там большие и малые «представления», так сказать. Уже не столь масштабные, как в Хьёрварде, но тем не менее. Интриговали потихоньку. Где могли, пакостили Новым Богам. По мелочи, конечно же, на большее не решались. Помогали всяким… варлокам, демонологам, некромантам-любителям и прочей публике, изначально вставшим на неправильный путь и подлежащим быстрой и решительной эрадикации. Ну, станешь отрицать, дорогая Царица?