Цепи его души (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 39

— Это значит, что ты рада меня видеть, или не очень?

Рада ли я?!

Неожиданно Эрик улыбнулся, улыбнулся той короткой и нечастой улыбкой, которая отражалась в его глазах, и я задохнулась от нахлынувших на меня чувств.

— Тебе нравится меня дразнить?

— Нет, Шарлотта, это тебе нравится дразнить меня.

Мы стояли друг от друга от силы в нескольких футах. Эрик едва касался перил, и я тоже. Создавалось такое чувство, что сквозь них наши пальцы уже соприкоснулись. Чем еще объяснить это сумасшедшее покалывание в подушечках? Разве что взглядом, повторяющим контур моих губ, скользящих по плечам и груди, обжигающим кожу даже через одежду. Этот взгляд говорил гораздо больше, чем могут сказать любые слова, поэтому я судорожно вздохнула.

— И чем же я тебя дразню, можно узнать?

— Ну как же, — он шагнул вперед, повторяя узоры дерева на перилах кончиками пальцев, — сначала бросаешься ко мне, а потом замираешь, словно передумала.

— Я не…

Покосилась вниз, но Тхай-Лао уже ушел.

— Знаю, ты не передумала, — несколько футов между нами уже превратились в один. — Просто это неприлично, так выражать свои чувства.

Эрик остановился совсем рядом, почти касаясь пальцами моих. Он был без перчаток, и при одной только мысли о том, как они скользят по моей щеке, бросило в дрожь.

— Совершенно верно, это неприлично, и…

— Если ты еще раз произнесешь слово «неприлично» в моем присутствии, я тебя накажу.

Кто о чем!

— Ты сам его только что произнес! — воскликнула я. — И… и если честно, я просто растерялась. Я не ждала тебя так рано, потому что ближайший поезд из Ольвижа прибывает завтра вечером, но я не могла быть уверена, что ты даже им приедешь, поэтому…

— Ты ходила смотреть расписание поездов?

Ой.

— Я не… просто случайно оказалась у железнодорожного вокзала, и…

И случайно оказалась у стенда, где выставлено расписание поездов, да.

— Ты действительно скучала по мне так сильно?

Невозможно смотреть в эти глаза и пытаться скрыть то, что рвется из самого сердца.

— Действительно, — выдохнула я. — Очень.

— Поцелуй меня, Шарлотта.

— Что? — переспросила от неожиданности.

— Поцелуй меня, — повторил он.

Его рука по-прежнему касалась перил в каких-то дюймах от моей, но в ушах зашумело отнюдь не от этого. Эрик уже просил меня его поцеловать, но тогда я не чувствовала того, что сейчас. Например, этого голодного взгляда: по-настоящему, по-мужски голодного. Почему-то именно это дикое сравнение пришло в голову, и, хотя у меня не было никакого опыта в любовных играх, сейчас это была не игра. Возможно, ему хотелось так думать, но для него это было не менее важно, чем для меня.

Поэтому именно я сократила последние дюймы расстояния между нами, скользнула кончиками пальцев по его запястью. Коснулась губами губ, обвивая плечи руками, чуть приподнялась на носочки. Правда, прежде чем успела вздохнуть, меня рывком притянули к себе, вплетаясь пальцами в волосы. Поцелуй вышел настолько яростным, что перехватило дыхание. Я тихо всхлипнула и услышала хриплый вздох, ожегший мой рот едва ли слабее настойчивых губ. Заставляющих раскрыть мои, позволяя Эрику скользнуть языком по кромке нижней, сдавить ее зубами, вызывая приятную дрожь от непристойного чувства и нежности, смешанных воедино.

Вздрогнула, когда его ладонь коснулась моей шеи над жестким воротничком платья. Эрик судорожно вздохнул и медленно разомкнул наши губы. Так медленно, что от этой необычной ласки низ живота сладко потянуло.

— Ох, Шарлотта, — низкий полный желания голос и абсолютно сумасшедший темный взгляд. — Тебя нельзя оставлять одну.

— Почему? — тихо спросила я, понимая, что мне совсем не хочется, чтобы он меня отпускал. Но он и не отпускал, продолжал удерживать: лицом к лицу, глаза в глаза, и это было так же интимно, как и то, что он только что творил с моим ртом.

— Потому что ты начинаешь думать о приличиях.

— Это плохо?

— Можешь думать о них, сколько хочешь. Когда меня нет рядом.

Невольно вскинула брови:

— То есть когда тебя рядом нет, я должна быть приличной мисс?

— Обязана, — он чуть потянул меня за волосы. — Неприличной ты будешь только для меня.

От того, как это было сказано, к щекам прилила кровь.

— Тебе это слово говорить можно?

— Мне да.

Эрик снова скользнул по моему лицу ласкающим взглядом.

— Мне нравится твоя новая прическа.

Всевидящий!

Я содрогнулась, потому что он сильнее потянул за косу. Не больно, но так… собственнически-властно.

— Кажется, я понимаю почему, — прошептала, глядя ему в глаза.

Глаза, которые сейчас сияли, несмотря на залегшие под ними темные круги: усталость. Осознание этого захлестнуло меня с головой.

— Ты сразу пришел ко мне?!

О последнем говорила и небрежная прическа, и чуть смятый манжет рубашки, выглядывающей из-под задравшегося рукава пальто.

— Конечно, я пришел к тебе, моя девочка, — хрипло выдохнули мне в губы.

Жестко и в то же время так искренне-откровенно.

Ох…

Как ему удается быть таким… и таким одновременно?! Мне бы хотелось стоять так еще долго-долго, но ему нужно домой, отдохнуть. Да и мне, кажется, пора. Но как же не хочется его отпускать…

— Эрик, — прошептала еле слышно. — Я опоздаю на работу.

Он нахмурился, но все-таки разжал руки.

— Я тебя провожу. Тхай-Лао уже вызвал экипаж.

Улыбнулась:

— Буду рада.

— Мяу!

Требовательный вопль мисс Дженни мог означать только одно: «Я проснулась и готова есть». Учитывая, что здесь ее кормили только на кухне, кошке это совсем не нравилось. Она привыкла, что поблизости всегда есть блюдечко с тем, чем можно перекусить между честно пойманными на охоте мышами, голубями, а летом еще и кузнечиками. Поэтому сейчас мисс Дженни сидела, задрав голову и укоризненно глядя на меня, в желтых глазах застыл немой вопрос: «Почему мне не подали завтрак?»

Прежде чем я успела ответить, Эрик наклонился и подхватил пушистую вымогательницу на руки.

— Ш-ш-ш-ш-ш! — она замахнулась лапой.

— Ш-ш-ш-ш! — он молниеносно перехватил ее за шкирку, и кошка передумала драться. — Ну что, готова к новому переезду?

Мисс Дженни моргнула. Я тоже.

— Отдай! — опомнившись, отняла болтающегося тряпочкой зверя у этого изувера. Только сейчас до меня дошло: — Какой переезд?!

— Ты переезжаешь ко мне, Шарлотта.

— Куда?

Глупее вопроса не придумаешь, но он вырвался сам собой.

— В Дэрнс, — Эрик кивнул вниз, где уже снова возник Тхай-Лао.

По умению появляться этот иньфаец ни в чем не уступал призраку: такой же бесшумный и внезапный.

— Эрик, я не могу жить в твоем доме, — прижимая мисс Дженни к груди, покачала головой.

— Пойдем. Поговорим по дороге, — он отступил, пропуская меня вперед.

Не оставалось ничего другого, кроме как спускаться и думать о его словах. Когда Эрик уезжал, и речи не шло о переезде, он накинул на меня заклинание и сказал, что мы поговорим, когда вернется. Выходит, он узнал что-то такое, что связано с призраком? Что-то страшное, и это что-то связано еще и со мной?

— Ваше пальто, мисс Руа.

Пришлось, наконец, отпустить мисс Дженни. Почувствовав свободу, она радостно шмыгнула в коридор, а Эрик перехватил пальто у иньфайца и помог мне одеться. Завязывая банты шляпки, с трудом сдерживалась, чтобы не начать расспрашивать его прямо сейчас.

Удержалась.

Он распахнул дверь, выпуская меня на улицу. Над крышами Лигенбурга на небо медленно взбиралось зимнее солнце. Отражаясь слепящим золотом от металлических навесов и обманчиво разогревая черепицу, оно обещало морозный день. И правда: снег поскрипывал под ногами, норовя забраться в мои невысокие ботинки при быстрой ходьбе. Поэтому я с радостью поднялась в экипаж, и, когда Эрик захлопнул дверь, вопросительно взглянула на него.

— Это не совсем призрак, Шарлотта, — он постучал тростью, и мы поехали. — Это существо гораздо опаснее, чем я предполагал. Именно поэтому ему удалось обойти защиту дома и подобраться к тебе.