Тропой флибустьеров
(Очерки) - Верников Владимир Леонидович - Страница 32

Миллионы таких пакетов были на их попечении, и в каждом — робкая еще жизнь. Значит, проследи, чтоб вездесущий сорняк не забил будущее дерево, полей его, убери от жгучего солнца, обрежь боковые побеги, мешающие росту, аккуратно взрыхли землю. Дня не всегда хватало — на тропической жаре особенно не побегаешь, поэтому нередко оставались в поле до позднего вечера. А потом, наскоро перекусив, мчались в школу, благо она была неподалеку, в соседних палатках.

Так они жили. И радовались, как дети, когда их саженцы из питомника переносили в грунт. Радовались делу и дружбе, сплотившей их. Учились, несмотря ни на что. Лайда заочно окончила агрономический факультет Гаванского университета и вскоре была назначена командиром их «девчоночьего батальона». А когда его как выполнившего свой долг расформировали, пригласили работать в провинциальный комитет партии. Теперь она одна из его руководителей.

Как и прежде, одета в куртку и брюки защитного цвета — очень ее костюм напоминает форму наших студенческих строительных отрядов. Темноволосая, с большими черными глазами и правильными чертами лица, она и поныне порывиста в движениях, категорична в словах. «Думали девушки тогда о маникюре?»— «Нет. О том, чтобы выспаться думали». — «А свадьбы были?» — «Нет. Ребята и девушки жили и работали вначале в разных местах. Потом исправили эту глупость». И все в таком же духе…

Кабинет Лайды скромен: полки с книгами, на тумбочке — газеты и журналы, радиоприемник, на стене — портрет Че Гевары. Часто звонит телефон, открываются двери, а она, увлекшись рассказом о тех памятных днях, словно не замечает ничего этого. И лишь в самом конце, желая убедить окончательно в величии сделанного, сыплет цифрами: до революции на Пиносе было всего 11 тысяч жителей, а сейчас — свыше 42 тысяч, обрабатывалось всего два процента земель, сейчас — почти половина, было 60 километров дорог, стало около 800, раньше четыре врача приходилось на всех, теперь построены три госпиталя, около десятка поликлиник, станция «Скорой помощи», «банк крови» для чрезвычайных случаев и многое другое.

— В общем, мы свое дело сделали, — улыбаясь, говорит Лайда. — Конечно, не только мы, но и те, кто возводил дома и плотины, строил заводы и фабрики, школы и больницы.

Да, остров зазеленел сплошным садом. Но посадить — это еще не значит вырастить: деревья требуют ухода. Не будет его — самоотверженные усилия тысяч людей погибнут под напором сорняков и стихии. Так вновь возникла потребность в рабочих руках. И это естественно, потому что созидание — как цепная реакция.

Выход был подсказан самой жизнью: начать строительство школ-интернатов для старшеклассников, которые совмещали бы учебу с ежедневным трех-четырехчасовым трудом в поле. В просторечии их называют «секундариа» — школа второй ступени. Глубинный смысл этой идеи — не только помощь молодого поколения развивающемуся сельскому хозяйству страны (кстати, такие школы строятся по всей Кубе), но и стремление соединить теорию с практикой, привить чувство хозяина своей земли, украшенной садами.

Но школы не вырастают в чистом поле сами собой — нужна строительная индустрия, нужны люди, а для них — жилье и все остальное, необходимое для нормальной жизни. В Нуэва-Хероне, насчитывавшей тогда всего пять с половиной тысяч человек, ничего этого не было. Действительно, цепная реакция…

Завод железобетонных конструкций — ныне одно из крупнейших предприятий острова. Средний возраст его рабочих и инженеров — двадцать три года. Большинство из них приехало сюда после службы в армии, чтобы помочь возрождению острова. Они сами строили свой завод, он и выпускает те самые панели для школ и жилых домов, без которых был бы невозможен нынешний облик Пиноса.

А директор завода Феликс Бель — он ненамного старше остальных — недоволен: медленно отстраивается город, невысока еще производительность труда на самом предприятии и на стройках. Выход он видит в организации строительного техникума, где молодые рабочие могли бы повысить свою квалификацию, и в улучшении механизации и автоматизации завода. И тут же добавляет:

— Я понимаю: не всё сразу. Но знали бы вы, какие это хорошие ребята — башковитые, хваткие, работящие! Им бы опыта и знаний побольше — цены бы таким ребятам не было.

По-моему, им уже сейчас нет цены — новый город тому свидетельство. На острове, где еще недавно было всего 192 пригодных для жилья домика, их руками построено около трех тысяч современных жилых домов со всеми удобствами. В Нуэва-Хероне поднялись целые кварталы, не уступающие по своей красоте и столичным. Появились десятки детских садов и яслей, кафе, парикмахерских, филиал Академии наук Кубы, метеорологическая станция, телебашня. И конечно же, совершенно новые заводы и школы.

Когда едешь все по той же дороге к заливу Сигуаней и к отелю «Колони», не перестаешь вертеть головой по сторонам — то тут, то там мелькают таблички с названиями школ. Как правило, их имена выбирают сами учащиеся, и соображения при этом высказываются самые неожиданные. Помню, я долго пытался узнать у ребят, почему их школа носит имя Николая Коперника. Чего только мне не говорили! «Коперник выше Колумба, — утверждала девятиклассница Нильда Перес. — Он своей теорией перевернул представление о мире, а испанец был малограмотный путешественник, который случайно открыл Америку. Мы тоже хотим дать миру новые открытия и потому выбрали его имя — как стимул».

Около тридцати белостенных школ уже «вписались» в зеленое кружево Пиноса. Построены все они по типовому проекту, и занимается в каждой по 500 человек. Но до чего же разумный этот проект! Учтены особенности тропического климата: школы стоят на возвышенностях и ветер с моря всегда в душный день принесет желанную прохладу — стоит лишь открыть жалюзи на окнах. Прохладно — закрой их.

В одном из корпусов идут только занятия. В соседнем, одноэтажном, — столовая. За ней — два общежития: для ребят и для девочек отдельно. И повсюду цветы. За ними следят особенно тщательно — между школами идет постоянное соревнование за право называться самой красивой и уютной. Тут уж никто не побежит на клумбу, не сорвет своей подруге розу или гладиолус, как бы ему этого ни хотелось. А чтобы мяч случайно не сломал цветок, спортивные площадки отнесены подальше.

Вокруг каждого школьного городка, как на вечерней поверке, ровными рядами выстроились поднявшиеся до самого горизонта цитрусовые деревья. В основном апельсиновые и грейпфрутовые; их кубинцы называют торонхой. Свыше тысячи гектаров плантаций, за которыми ухаживают ученики в те четыре рабочих часа, что отводятся ежедневно расписанием, полностью на их попечении. Большая часть этих садов уже плодоносит, а с Пиноса отправляются во многие страны мира десятки тысяч тонн даров этой возрожденной земли.

Через несколько лет на острове будет 80 таких школ — 40 тысяч учащихся. И тружеников одновременно. Появятся, естественно, и новые водохранилища, и дороги, и кварталы жилых домов. Решено также открыть здесь филиал агрономического факультета Гаванского университета.

Словом, решается проблема не только рабочих рук, но и трудовой закалки тысяч молодых людей, становления характера нового человека. А опыт самостоятельной работы — лучшая школа воспитания. Сегодняшний Пинос — это поистине новое сокровище, открытое революцией. Реальное сокровище, которое служит людям. А о тех призрачных богатствах, оставленных здесь когда-то пиратами, нынешние молодые хозяева острова вспоминают разве что в минуты отдыха на причудливых его берегах.

Да, быстро летит время. Часто, оглядываясь на пройденные годы, мы произносим эти слова. Но, право же, не часто задумываемся над тем, что скорость времени задают люди. Скорость XX века, исходящую из наших замечательных планов. И на Пиносе это быстротекущее время напоминает о себе в полный голос.

Представление о «кубинской целине» только как о главной цитрусовой зоне страны уже нуждается в некоторой коррекции. В четко выполненный макет учебного пособия по садоводству — так выглядит Пинос с воздуха, из иллюминатора самолета — повсюду вкраплены трубы промышленных предприятий, выросших за весьма короткое время. Это не какие-нибудь кустарные цеха, а солидные заводы, работающие на нужды всей страны и даже поставляющие свою продукцию на экспорт.