Возможности слов (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 28

Она постепенно училась плевать на мнение окружающих, но это не всегда удавалось, поэтому теперь в каждый обеденный перерыв забирала свой контейнер и уходила от остальных, при этом стараясь держать спину прямо. Персоналу еще не надоело мусолить ее скромную персону, но и это пройдет. Самым обидным почему-то стал тот факт, что она даже поговорить с кем-то об этом не могла. Не идти же, в самом деле, плакаться на стервозных коллег Вадиму? Если бы она так поступила, то они сразу же бы оказались в чем-то правы. Она решила для себя, что не позволит портить себе настроение, почти став непроницаемой для чужих эмоций, и тут прочность этой защиты проверил тот, от кого она не ждала подобного.

Кирилл перестал с ней здороваться, подшучивать и даже «рыбёхой» ни разу не окликнул. Однажды она попыталась привлечь его внимание и даже ухватила за локоть в офисном коридоре, но тот глянул на нее, как на надоедливую собачонку, и просто прошел мимо. Это было слишком странно. А когда она узнала, что он так и продолжает общаться с ее братьями вне дома, так совсем потерялась в догадках. Если раньше после бассейна или тренажерки он в обязательном порядке оказывался на семейном ужине, то теперь у него всегда находились какие-то дела. И чем больше Ксюша об этом думала, тем ближе подходила к мысли, что он избегает именно ее. Но она не собиралась оставлять ситуацию в таком виде, потому что была слишком благодарна за его поступок.

Ксюша постучала в кабинет Кирилла, зашла, осторожно прикрыла за собой дверь и только потом заговорила:

— Привет! Занят?

Он был заметно чем-то недоволен:

— Привет. Занят, — скривился и приподнял со стола бумаги, от которых она его и отвлекла. — Надо срочно составить какой-то гребаный отчет за какой-то гребаный квартал. У нас целый отдел есть, чтобы заниматься этой гребаной статистикой, но отец хочет, чтобы непременно это сделал я. А я хочу на Ибицу! Как он не понимает, что я хочу на Ибицу к ибитянкам? Чтобы… обсуждать с ними их ибитянские обычаи, а не составлять эти ибитянские отчеты.

Ксюша улыбнулась:

— Могу помочь. Я разбиралась во всех последних отчетах, так что, может быть…

— Не надо! — он перебил резко. Встал и зацепился пальцами за карманы джинсов. Повторил чуть спокойнее: — Не надо. Иди своими делами занимайся.

И в этом раздражении, которое он не смог скрыть, Ксюша нашла ответ на свой вопрос:

— Кир… Я что-то тебе сделала? Почему наши отношения изменились?

Он зло усмехнулся:

— Какие еще отношения?

Ксюша растерялась:

— Я думала, что мы друзья… Ведь ты так помогал мне!

Теперь он смеялся, запрокидывая голову, но звучало это совсем невесело.

— Слышь, подруга, ты ничего не путаешь? Я помогал, потому что мне было скучно! И что, мне теперь с тобой кумоваться необходимо? Не заставляй жалеть, что я потратил на тебя уйму времени.

Ксюша закусила губу, не веря в услышанное. Это абсолютно не вписывалось в тот образ, что она восемнадцать ночей к ряду видела в своей спальне, но зато полностью соответствовало первоначальному о нем мнению. Так кто же он? «Для кого-то Иуда, для кого-то Будда»? Или зависит от фазы лунного цикла? Она решительно покачала головой, не желая отражать его злость:

— Хорошо, я поняла. Но если ты когда-то захочешь увидеть во мне друга, то я буду ждать. И хоть шута горохового из себя строй — я никогда не забуду того, что ты для меня сделал.

Развернулась и ушла, даже удивившись, что обида оказалась совсем не слезоточивой. В конце концов, Кирилл Семенович Симонов ей вообще ничего не должен. А вот она ему должна. И пусть хоть в черта лысого превращается — она останется ему должной.

Ей поначалу казалось, что такая уверенность в правильности своих мыслей остановит любую тоску, но не тут-то было. Размышления то и дело возвращались к внезапному изменению его настроения. Конечно, она не обязана ему нравиться, но хотя бы нормальные отношения между ними вполне реальны. И возможно, именно она должна шагнуть навстречу, чтобы хотя бы совесть свою успокоить — мол, сделала все, что могла. Да и внезапная отстраненность Кира ее сильно мучила. Поэтому в один из вечеров она не выдержала и набрала его номер.

— Чего тебе?

Из трубки доносился шум и музыка. Кажется, Ксюшин звонок пришелся совсем не вовремя.

— Кир, я хотела бы с тобой поговорить.

— Я в клубе, но держи пару секунд моей личной жизни, — у него заметно заплетался язык. — Что-то важное? Кого-то убили, ограбили, насильно нарядили в юбку Вильдо?

— Нет, но…

— Тогда не звони мне. И мой номер удали, будь добра. Чао.

И как бы Ксюша ни старалась отвлечься или найти объяснение, но настроение кануло в пропасть. Перед сном она пыталась переключиться на приятные мысли о Вадиме, но те постоянно ускользали из-под контроля. В итоге она и в три ночи так и не смогла уснуть. Поэтому и подскочила сразу, услышав привычный тихий шум снаружи.

Кирилл, как и множество раз до этого, подтянулся на перекладине, переместился на балкон, а потом и зашел в комнату как раз в тот момент, когда радостная Ксюша включила свет.

— Меня ждешь?

Он был пьян, но не слишком сильно. На ногах, по крайней мере, стоял твердо.

— Жду, — уверенно ответила Ксюша. — Но не думала, что ты придешь.

Он взлохматил челку, как всегда делал в моменты задумчивости, и улыбнулся креслу в углу.

— Ты поговорить хотела. О чем?

Ксюша села на кровать и смотрела на него прямо.

— Ни о чем конкретном. Я просто хотела с тобой поговорить.

— М-да уж, хоть бы повод какой выдумала, — Кирилл как будто сомневался пару секунд, а потом тоже подошел к кровати, скинул обувь и завалился на постель. Подложил руку под голову и уставился в потолок.

Ксюша повернулась к нему, не зная, то ли возмущаться такой наглостью, то ли радоваться, что он тут. Мысли последних дней не оставили ей выбора:

— А ты как? Что делал?

— Пил.

— Ну, это я уже по запаху поняла, — она рассмеялась тихо.

Кир скосил на нее глаза, и взгляд выдал его с головой — он был в хорошем настроении, хоть и зачем-то старался сдерживать улыбку.

— Ксю, а ты совсем не пьешь? Никогда? Почему?

Он снова превратился в того самого человека, который Ксюше был так необходим. Или эта трансформация происходит только в этой спальне? Если так, то первым делом надо приобрести наручники, чтобы оставить его тут навсегда.

— Могу рассказать. Все могу рассказать, если хочешь.

— Да ладно! — он и правда был удивлен. — Получается, я не просто так забыл забрать сдачу у таксиста? Иди, ложись рядом и рассказывай.

До сих пор ее еще ни разу не приглашали в ее же постель, но Ксюша не размышляла долго. Она улеглась на другую половину кровати, вздохнула и начала:

— Я, наверное, была влюблена в Рому с самого первого класса, хотя точно…

Он слушал внимательно и даже не заметил, как повернулся к ней. А она не заметила, как ее голова оказалась на его руке.

— И это все? — кажется, он не собирался ее жалеть. — Опозорилась разок — и целую фобию заработала?

— Как-то так, — она почему-то улыбалась от его реакции.

— Тогда слушай мои истории. Теперь моя очередь позориться! — он и сам начал смеяться, но потом задумался, выбирая, с чего бы начать.

Его историям не было конца и они включали буквально все: и приводы в полицию, и пьяные проделки, и включающиеся сигнализации, когда он с розой в зубах добрался до окна очередной своей возлюбленной, и как он разыгрывал бедного паренька из простой семьи, чтобы произвести впечатление на девушку своими горестями, но потом подскочил с криком на диван, когда впервые в жизни увидел таракана. Ксюша хохотала до слез в подушку, уже уверенная, что Кирилл представляет собой просто образец позорища. И это он еще до одиннадцатого класса не дошел!

— Я все это к тому говорю, что если бы каждая такая фигня заканчивалась психическими травмами, то я бы сейчас коротал ночи в смирительной рубашке!

Этот вывод остановил Ксюшин смех. Она вздохнула: