Ученики Ворона. Черная весна - Васильев Андрей - Страница 42

— И зря, — припечатал его я. — Не скажу про остальных твоих сестер, а вот конкретно эта не глупее нас с тобой. Как бы даже не умнее, сколь это ни грустно.

— Совсем непонятно, — потер лоб Гарольд.

— А давай сядем за стол и попробуем разобраться, — предложила ему Луара. — С самого начала.

Она подошла к нему и поцеловала в щеку, а после потерлась об нее носом.

— Как в детстве, — погладил ее по голове Монброн. — Значит, малышка Лу уже не совсем малышка?

— И никогда ею не была, — мурлыкнула Луара. — Просто ты этого не хотел замечать, а я предпочитала отсиживаться за спинами сестер. Да и потом, кто на меня вообще внимание обращал? Самая младшая, самая некрасивая… Ты был единственным, кто хоть как-то со мной возился. По крайней мере тогда, когда с кем-то не воевал или не спал в чужой кровати. Но я благодарна тебе даже за эти крохи.

— Вот такой я, Эраст, — как-то потерянно произнес Гарольд. — Неблагодарный сын и скверный брат.

— Глупости говоришь, — возразил ему я, беря со стола бутылку вина. — Поверь, на фоне своего брата Генриха отличный родственник. Почти идеальный. Луара, расскажи ему то же, что и мне. А я пока выпью.

К очевидным достоинствам этой девушки можно было отнести еще и умение коротко и ясно излагать свои мысли.

— Прямо ночь открытий. — Монброн отнял у меня бутылку, которую я почти допил. — Эраст, откуда у тебя взялась привычка пить из горлышка? Вон же бокалы на столе. Да отдай, я говорю! Сходи в кладовку и возьми себе свою. И еще парочку прихвати.

— Выздоровел, — подытожил я. — Теперь точно.

— А ты болел? — обеспокоилась Луара.

— Немного, — отмахнулся от нее Гарольд. — Это не важно.

Когда я вернулся с вином, брат и сестра сидели за столом и о чем-то горячо спорили. Отдельно следует заметить, что ее верные телохранители в масках комнату покинули, уж не знаю, по своей ли воле или подчиняясь приказу. Факт есть факт — не было их там.

— Это глупость! — махал руками Монброн. — Что значит: «Я выйду за него замуж, потому что я этого хочу». В первую очередь ты пускаешь в нашу семью непонятно кого. Ладно бы этот невесть кто был из хорошей семьи, но ле Венгры? Да, род старый, не спорю, но ты знаешь, как его называют в нашем кругу?

— «Сборище пороков», — невинно ответила Луара.

— Именно, — стукнул кулаком по столу мой друг. — Ты и десятой доли правды про эту семью не знаешь.

— Все я знаю, — устало произнесла Луара и откинулась на спинку стула. — Поверь, все будет хорошо. И я даже могу тебе сказать почему.

— Почему? — изобразив любопытство, поинтересовался он.

— Потому что я так хочу, — вздернув подбородок вверх, сказала Луара. — Потому что я урожденная Монброн.

— Ну тогда да! — захлопал в ладоши Гарольд. — Тогда убедила.

— Зря кривляешься. — Я тоже присел за стол и начал ковырять сургуч, закрывавший пробку на бутылке вина. — Между прочим, пока она добивается всего, чего хочет. Она почти спасла нас тогда, в переулках. И здесь тоже отыскала. Никто не смог, а ей это удалось. А еще она смогла убедить меня привести ее сюда. А ты знаешь мою недоверчивость.

— Спасибо, барон! — Мне подарили ласковый взгляд и улыбку.

— Но вот что мне думается. — Хлопком ладони по донышку я выбил пробку из горлышка бутылки. — Не о том вы беседуете.

— А о чем надо? — совершенно серьезно полюбопытствовал Гарольд. — Как по мне, семейные вопросы сейчас наиболее насущны.

— Не совсем, — покачал головой я. — Вы говорите о том, что будет после, причем так, как будто это «после» уже наступило. Но это не так. У нас есть день сегодняшний, в котором мне лично пока не очень понятно, что делать. И, Гарольд, не надо банальных фраз о том, кто кого убьет. И так ясно, что без крови не обойтись.

— Это важно, — насупилась Луара. — Это, возможно, вообще самое главное. И Тобиас, и Генрих должны умереть, причем так, чтобы ни у кого не возникло ни тени сомнения в окончательности этого факта. И в его законности.

— Знаешь, Монброн, когда ты в один из первых дней в замке прирезал простолюдина, — я пощелкал пальцами, — забыл его имя. Не важно. Так вот. Тогда я решил, что кровожаднее тебя человека еще поискать надо. Теперь я точно знаю, что мои поиски закончены. Вот этот человек.

И я показал на его сестру.

— Да права она, — хмуро ответил Монброн. — У Тобиаса тоже родня есть, если вдруг он умрет в переулке, такой вой поднимется! А с учетом того, что сейчас он, по сути, глава семейства, то дело и вовсе может обернуться совсем скверно.

— Тогда у нас остался только один вариант. — Я налил себе вина. — Нам надо идти в королевский дворец и сдаваться на суд монарха.

— Чего? — выпучил глаза Гарольд. — Ты о чем?

— Скажите, барон, а у вас с мистресс де Фюрьи все серьезно? — уточнила у меня Луара. — Относительно будущих супружеских уз?

— Вполне. — Я показал Луаре перстень двух душ.

— Ну, это колечко ничего не значит. — Лу задумчиво посмотрела на меня. — Просто все очень неплохо может сложиться. Вы молоды, неглупы, не очень родовиты, но это не страшно, нашей знатности хватит на двоих. И главное, что мой брат не будет против такого союза. Мы можем стать очень неплохой парой.

— Не можем, — улыбнулся я. — Вы забыли, что я ученик мага, как и ваш брат.

— Помню, отчего же. — Луара, как мне показалось, даже немного обиделась. — Про такое не забудешь.

— Она не знает, скорее всего, — заметил Гарольд, улыбаясь.

— Чего не знаю? — тут же спросила его сестра.

— Маги бесплодны, — пояснил я. — Мы не можем иметь детей, ни мужчины, ни женщины. Совсем. Нет, работать там все работает, но результата не будет. А в муже, который не в состоянии оставить потомство, то есть наследников, смысла немного. Воспитывать же чужих детей я не слишком хочу.

— Вот беда, — искренне расстроилась Луара. — А так все славно получилось бы.

— Скажи, сестрица, а с чего это именно сейчас у тебя появилось желание стать женой Эраста? — заинтересовался Монброн. — Ни с того ни с сего.

— Потому что он неплохая партия, — расстроенно ответила Луара. — Тут ведь как. Если выходить за не пойми кого, то он непременно должен быть дурак, чтобы вместо мужа врага не заполучить. А если избранник умный, то он должен быть совсем свой, который не предаст. Я таких только троих и знала в этой жизни — Базиль, Антоний и вот этот славный барон. Жалко, что не судьба.

— Зовите меня Эрастом, — попросил я ее. — Что вы все — «барон», «барон».

— Он ведь все верно сказал, — продолжила Луара. — Вам надо идти к королю. Это единственный шанс довести наше дело до конца.

— Стоп-стоп, — потер лоб Гарольд. — Я, кажется, понял.

— Ты поглупел, брат, — заметила Луара. — Хотя вроде бы должно быть наоборот. Ты же там учился, а не пил и гулял. Должен быстрее соображать, чем два года назад.

— Поговори мне еще, — возмутился мой друг. — Много воли взяла!

— Я же не виновата, что ты так долго соображаешь? — справедливо ответила ему Луара. — Все ведь на поверхности лежит. Вы сдаетесь на милость короля, он признает все обвинения ложными, после чего вы имеете полное право кинуть вызов тем, кто вас оболгал. И все заканчивается хорошо.

— Хорошо бы сначала переговорить с Рози, — предложил я. — Мы тут сейчас напридумывали всякого, а оно как возьмет да и повернется другой стороной. К примеру, не признает король навет таковым. И что тогда? Нас опять в железо и в башню? Или еще что-то пойдет не так.

— Можно подумать, что ваша де Фюрьи точно знает, как оно будет на самом деле, — раздраженно бросила сестра Гарольда.

— Так оно и есть. — Монброн еле сдержал улыбку. — Поверь, если она за что-то берется, то учитывает все мелочи. Она — не мы. Так что Рози доподлинно известно, что нас может ждать. И если она скажет, что этот план хорош, то смело можно будет идти во дворец. Эраст, у меня есть просьба.

— Давай, — кивнул я. — Выполню, если смогу.

— Сможешь, — заверил меня он. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не сообщай де Фюрьи, что я про нее такое сказал.