Что-то не так (СИ) - "gaisever" - Страница 34

Наконец Марк оказался у края огромной кучи. Пытаясь прикинуть нельзя ли как-то все-таки перебраться на восточную сторону, он стал рассматривать прямоугольные камни очень внимательно – и вдруг, под северным склоном седла, углядел на нескольких «кубиках» темные крапинки-пятна. Всматриваясь, стал приближаться – показалось будто по камням тащили что-то текущее темным.

Дошел до крайнего камня – и понял, что это кровь. Влажные темные капли приходили цепочкой из-под завала; похоже, вон там была арка – развалило не полностью, вон дыра, через которую пострадавшему удалось пробраться наружу. Пострадавший – он где, и он кто? След крови уводит на северо-запад, как раз за скалу, сложенную из этих характерных шестиугольных призм.

Марк обогнул группу каменных шестиугольных столбов, сплавленных в огромный блок, и увидел лежащего человека. Подбежал – тот лежал лицом вверх, и если бы не борода и усы (точь-в-точь как в исторических фильмах, у герцогов пятнадцатого-шестнадцатого веков), то подумал бы, что это Гессех. Одежда и амуниция не отличалась ничем – тот же плащ, сапоги, те же вышитые узоры. Тот же, сверкающий под рассветным небом холодной радугой, шлем. Левая штанина лежащего сверкала от крови.

– Не иначе как мое привидение, – Марк присел, просунул три пальца за воротник. – Пульс вроде пульсирует...

Едва он убрал руку как человек очнулся. Открыл глаза, простонал, приподнял голову, оглядел что сумел, остановил взгляд на Марке. Зрачки сверкнули характерными искрами «линз».

– Кхи не́йддве Марк, – больше сказать было нечего.

– Дде́йхерг, не́йддве-кхи... – да, этот он, тип с туманного перекрестка, – голос не спутать. – Лотте́тт Не́йгетте́нггетт?

– Нейгетт там, – Марк указал на восток, за обвал. – Был. Ты тут не околел? – потер себя ладонями по плечам. – Холодно ведь!

Человек посмотрел на него, качнул головой.

– А́йсеке́нгдетт ведхе́тт, – указал рукой на обломки, опустил затылок на камень. Шлем промерцал холодной кристальной радугой.

– Ведхе́тт, – повторил Марк. – Это понятно. Ты в курсе, что очень холодно? Как будем греться?

– Лотте́тт тта́йргесе́нгде? – спросил новый знакомец – неожиданно жестко, властно; словно был полон энергии, а не лежал с разбитой ногой, в луже крови. – Ведхедеххе́тте!

– Ведхедеххе́тте, – повторил Марк снова, догадываясь что это значит. Врать, понятно, бессмысленно – тип наверняка давно знает, что ведхетт шара нет. – Здесь твой тта́йргес, не парься, – он тронул карман, где покоился хрустальный шар. – Только я тебе его не отдам. Ну – пока не отдам.

Ддейхерг посмотрел на ладонь, застывшую на кармане, и словно бы успокоился.

– Демме́йнгдент, – он, простонав, приподнялся на локте и указал на восток, в яркое уже небо. – Лате́йсттетт!

– Ты что, собрался туда? – Марк хмыкнул. – И хочешь, понятно, чтобы я тебя туда потащил. Я и сам не рискну, а с тобой-то? И вообще – ты кто мне такой? Только что собирался меня угробить, и вот на тебе – Марк, помогай. Одно радует – сам получил... Ну, ты понял, – я не злорадствую, просто это типа карма восторжествовала. Не рой другому, блин, яму...

– Таахе́йнгес, – Ддейхерг стал подниматься, застонал снова.

– Я этот «траах» слышал уже офигиллион раз. Ну, давай таахе́йнгес, раз надо, опять. По-нашему будет «пошли», кстати.

– Пошли кстати, – Ддейхерг кивнул.

Марк стал справа и подставил плечо. Они пошли – вернее, поковыляли, на трех ногах. Новый друг имел такой вид словно перебираться через такие завалы в таком состоянии ему приходилось как минимум раз в две недели, и все нипочем. Когда добрались до крайних камней, он запрыгнул здоровой ногой на обломки так лихо, что Марка за собой фактически утянул – тот едва успел вспрыгнуть, чтобы не споткнуться и не упасть.

– Может ты притворяешься? – Марк хмыкнул и посмотрел на кровь. – А сам затеял какую-то хрень?

– Эссайхе́сс лакаадде́йммдетт, – отозвался Ддейхерг, оглядывая вершины хребта.

– Как скажешь. Только не забывай, что ты в данный момент калека, и если затеял отобрать у меня тта́йргес, я тебя просто брошу тут, на произвол твоей горькой судьбы.

– Макхо́стгех Не́йгеттге, доо, – Ддейхерг хмыкнул, со злобой, но с какой-то нейтральной – без эмоций, абстрактно. – Ммойтте́ллтетт айне́нг ле́ментдех, дехх. Гга́ммеммдесс. Айне́нг на́йстде тта́йргес.

– Ничего не будет с твоим тта́йргес, не парься, – Марк хлопнул себя по карману. – Мне он, вообще-то, не нужен нафиг. Ты понимаешь, что мне здесь вообще ничего не нужно? Только одно – я хочу найти ту девчонку. Эйнгхенне.

– Эйнгхенне? – Ддейхерг, который собрался запрыгнуть на очередной камень, замер и обернулся. – Ка ки́стенгг’ейсе́нг айх, ргеэ?

– Что-то такое она говорила про Гессеха... Ки́стенгге... Уж не твои ли друзьишки на нас там тогда напали, в том городе, мертвом?

– Айне́нг на́йстде тта́йргес, – повторил Ддейхерг и снова указал на карман.

– Меняю. На Эйнгхенне.

– Лато́ргвем, ри Эйнгхе́нне лекхе́йг, – к’айне́хх тта́йргес ейсе́нг?

– Ага! Ты типа предлагаешь обмен? Я тебе шар, ты мне девчонку?

– Девчонку, – Ддейхерг кивнул.

Марк снова подумал, что все они реально держат его тут за придурка.

– Если я узнаю, что ты, на самом деле, знаешь по-нашему... Я тебя этим шаром просто пригрохну, – он снова тронул карман. – Пошли, – он подтолкнул новознакомца на очередной «кубик» – тускло-серый, мрачный, угрюмый под сверкающим небом. Узор на внешних поверхностях блоков едва читался.

– Лате́ргвем, ри Эйнгхе́нне лекхе́йг, – сказал Ддейхерг, снова резко и жестко. – Айне́хх тта́йргес ейсе́нг.

– Тта́йргес, – Марк кивнул, так же как Ддейхерг три секунды назад. – Только сначала девчонку. Знаю я вас... Где твоя лошадь? Я тебя протащу максимум триста метров. И где нам пожрать? Дас-даас!

Ддейхерг, не отцепляясь, запрыгнул на очередной камень.

Марк опасался, что крутой склон завала рано или поздно посыплется; камень, однако, держался так плотно, словно энергия, скреплявшая сооружение, снова вернулась. Наконец они забрались наверх. Солнце поднялось уже достаточно высоко и уже припекало. Открывшийся вид был стандартно здесь замечательный – ясная перспектива равнины, ограниченная на горизонте блистающей цепью очередного хребта.

– Почему у вас здесь или такая ясная безмятежность, или этот дурацкий игхо́рг? Ни дождя, ни ветра, даже ни облачка! Я ведь реально даже облачка у вас здесь не видел. Только солнце, ясное небо – и этот игхорг, блин.

– Одде́тт игхо́ргентдем-ххо, дехх, – Ддейхерг усмехнулся мрачно, снова простонал, покривившись. – Тейсте́схеммдетт. Гой тта́йргесе́ммдетт-ле, – не оборачиваясь, указал большим пальцем через плечо назад.

– Я понял только игхо́рг, тейст и тта́йргес. И что у вас тут со всем этим вместе проблемы.

Наконец – прошел, наверное, час, – они спустились и ступили на мрачное полотно дороги. Матово-седая лента теперь словно поглощала энергию из окружающего пространства; она словно даже потеряла упругость, от какой двигаться по ней всегда было настолько приятно. Сейчас Марк по-странному четко почувствовал насколько жизненность живой дороги была связана со всем естественным антуражем; словно физиологически стал ощущать единую и единственную природу энергии – той что наполняла природу, и той что, как становилось ясно, проводилась дорогой.

Ддейхерг, однако, потянул в сторону, влево на север. Они пропрыгали по траве метров двести, как вдруг на вершине кряжа, слева на западе, полыхнула белая молния. Марк вздрогнул и даже пригнулся, ожидая треска пылающей сферы, но новый знакомец качнул головой:

– Ро́мдеххе́йстет. Ле́мментде-хеэ айне́мм. Н’ейсе́нг ойх роома́йнтде.

Снова простонав и поморщившись, он опустился в траву. Они сидели так долго; перевалило за полдень, когда вдали на востоке на тусклой полосе дороги обозначилась черная точка. Марк, болтавшийся, несмотря на усталость и гудящую боль в ногах, по окрестностям, не в силах сидеть на месте, выскочил на полотно. Черная точка превратилась в коня – опять же, копию того на котором передвигался Гессех.