Что-то не так (СИ) - "gaisever" - Страница 31

— Похоже, — Марк хмыкнул, оглядывая мрачнеющие, казалось, с каждой минутой недра башни, – я дернул какую-то батарейку. Или нет, не батарейку – какой-то генератор. А скорее всего – трансформатор. Все дохнет на глазах просто, без него. А у них тут какая-то, похоже, война – из-за этого «тейстера». А мой благовоняющий друг Нейгетт куда-то вписался, и, подло используя мои сверхвозможности, восстремился извлечь из них выгоду. Да и ради бога, — он снова задрал голову ввысь. — Мне-то что, жалко, что ли. Он, в общем, вполне себе клевый чувак. Спас, обогрел, накормил, одарил. А я же не сволочь какая-то неблагодарная. Да и вообще, если честно... Мне самому с каждым часом все интереснее... Только вот язык учить надо. Блин, мне бы эту штуковину раньше, -- он повертел в руке свитком. – А так я сейчас, конечно, не вспомню кто что где говорил... Ну, вспомню, но не так эффективно. Ладно. Итак, – он сделал три шага и оказался под самым кристаллом, в самой середине башни. – Будем считать, что это – начало координат. Ничего похожего на, например, шахту я тут не вижу, – он посмотрел под ноги, – так же как в той, самой первой башне, где мы с Эйнг...

Он не договорил. Шар над головой лопнул такой ослепительной вспышкой, что глаза отключились почти на минуту. Пронзительно-золотой огонь ударил так сильно, что буквально зазвенело в ушах.

– Твою мать! – Марк заорал, пригнувшись и закрывшись локтем. – Как мне все это остохренело!

Когда искристый туман в глазах, наконец, растворился, и интерьер башни обозначился снова, Марк вдруг заметил, что входов-ворот в башню теперь было не два, а четыре. К западным и восточным добавились северные и южные. Арки точно такие – только выводили не на бесконечную ленту дорог, к западному и восточному горизонтам, а открывались в какую-то новую черноту.

– Такого здесь еще не было, – Марк хмыкнул. – До этого все двери открывались вполне ортодоксально... Интересно, кстати, – может быть, это потому, что у меня эта хрень?.. Но, – он развернул свиток, – тогда все становится ясно... Что эта линия – не западная дорога, как можно сначала подумать... А северный тоннель. И да, кстати, вопрос, – сделав на север пару шагов, он остановился. – Там ведь темно – глаз выколи? У меня вообще есть эта другая хрень, с шариком, только я не умею их зажигать... Эх ты!

Он достал из-под куртки жезл «униформиста» – шарик ярко светился; так ярко, что кладка стены озарилась, а потускневший узор заблестел багрово-золотыми искрами.

– Четко, не спорю... Ну, я пошел тогда. Вот по этой вот линии... Интересно, а в той, самой первой башне – тоже может быть так? Ладно...

И он двинул в тоннель – в одной руке свиток со схемой, в другой – железка с сияющим камнем. По схеме, через некое расстояние должен был быть перекресток; как скоро его ожидать Марк, разумеется, не представлял. Можно пройти час, можно сутки, можно пять минут... Перекресток появился минут через десять – метров через шестьсот-семьсот.

– На следующем – направо, и там где-то, по ходу, лестница вниз. Вот типа стрелочка...

Еще десять минут тоннеля – еще перекресток; здесь на восток, и двигаем дальше. Через триста шагов по стенам, с юга и севера, обозначились двери; очень похожи на ту, за которой там, под башней у Нейгетта, оказалась ведущая к хрустальному шару лестница. Толчок – дверь бесшумно раскрылась; обнаружив за ней такую же лестницу, Марк нисколько не удивился.

Но едва он переступил этот очередной порог, как вздрогнул и остановился. За спиной, в гулкой глубине тоннеля, послышался звук. Словно звякнули друг о друга два звонких предмета – например, цепочка по жезлу; еще так позвякивали железки на «доспехах» Гессеха. Марк замер, похолодел, вслушался в гулкую тишину.

– Нет, показалось... Или кто-то за мной крадется? Или все-таки уже глюки? Блин.

Идти дальше, спускаться в неопределенную бездну стало теперь как-то страшно. До этого все было интересно, без шуток, – на самом деле воспринималось как ролевая игра (и ничего с этим нельзя поделать). Не в последнюю очередь потому, наверно, что все происходило гладко, как по специально написанному, только для него самого, сценарию.

А от этого звука – нет, это не глюк, с головой все в порядке! – стало как-то вдруг страшно. Как-то жутко, как в детстве, в подвале, например, заброшенного дома – не от того, что может выскочить, например, привидение, или какой-нибудь зловещий мертвец, – нет, просто от обстановки.

Марк продолжал двигаться следуя схеме. Только теперь его не покидало чувство, что за ним все-таки кто-то идет. В багрово-золотом свете жезла было и так, само по себе, жутковато – во всех этих тоннелях, на всех этих лестницах... А он взвинтил себя так, что стало казаться будто его преследует невидимка – бесшумно крадется буквально в четырех шагах за спиной, или сбоку, и Марк его, понятно, не видит...

– Блин, – сказал он громко, чтобы себя подбодрить. – Пока я понимаю только одно – мне пора в дурку. Кто здесь может...

И он снова замолк. Звук повторился – и на этот раз ближе, отчетливей. Пальцы похолодели, колени ослабли.

– Какого хрена!.. – Марк почти заорал. – А ну, иди сюда!..

Замерев, он стоял минут пять, прежде чем нашел силы продолжить дорогу. Жутко стало уже не по-детски, даже по-настоящему страшно. Шел быстро, почти бежал – захотелось быстрее добраться до финальной точки маршрута, словно там ожидало убежище от привидений, в котором, как минимум, все станет ясно (ведь главный страх происходит от того, что не знаешь чего боишься).

Он мчался по лестницам и тоннелям (вообще-то офигеть просто – сколько их тут, под землей, во всех этих скалах; работа адская – если, конечно, оно не появляется тут у них все само, по прочтении волшебной формулы). Он мчался словно пытаясь убежать от звякающего привидения (хотя было ясно, что если оно существует и его преследует, то таким простым способом от него не спастись).

Наконец схема Нейгетта привела его в помещение очень похожее на тот «тамбур» перед тем неопределенным объемом, там под той башней, откуда Марк дернул хрустальное «яблоко». Он понял почему так хотел быстрее сюда добраться – здесь была загадочная завеса, какую местные просто так, без определенных средств, пройти не могли. Если у «привидения» таких средств нет, то мы сейчас от него спасемся... Правда что делать дальше, оказавшись, по сути, в ловушке, неясно – но и хрен с ним, главное – отгородится от этой напасти, здесь и сейчас.

Он миновал «тамбур», пробежал несколько метров и остановился. Багрово-золотые зайчики, которые сопровождали его весь долгий путь по тоннелям, исчезли; вокруг воцарилась бездонная пустота, глухая и непонятная – звуки шагов исчезали едва возникнув.

– Обломайся, урод, – обернулся Марк в проем «тамбура». – Блин, вот я попал. Ладно, как попал – так и выпаду, а вот что мне делать с этой стекляшкой?

Достал из кармана хрустальное «яблоко» – и увидел, что оно светится. Светится тусклым неярким светом, словно горящая в треть накала лампа в хрустальном плафончике, – но достаточно чтобы от Марка образовалась тень, и пересеклась с тенью от жезла.

Решил пойти дальше, вглубь от «тамбура» – и обнаружил, что чем дальше он удаляется, тем сильнее разгорается «лампа». Метров через тридцать она горела уже так ярко, что багровый огонь жезла различаться почти перестал. Потом Марк заметил, что сияние немного ослабло; когда он затем обернулся, чтобы проверить не сбился ли в сторону, оказалось, что сбился. Получалось, что яркость хрустального шарика сама вела к нужному месту.

Еще метров через тридцать огонь сиял уже так, что рядом с ним было действительно «светло как днем». Огонь сиял уже так, что когда Марк обернулся назад еще раз, то ему показалось, что в «тамбуре» мелькнули искры, словно пару блестящих предметов запоздало убрали за угол.

Он пошел дальше, совершенно не представляя что делать и чем вообще все может закончиться. С одной стороны, разумеется, весьма интересно чем все закончится – в частности куда приведет волшебный огонь (уже, надо думать, близко). С другой – так страшно и жутко, что интересно уже ничего не было.