Мусорщик. Мечта - Щепетнов Евгений - Страница 14

Стал рассматривать Шарик повнимательнее. Все вроде так, как было, но… Шарик стал чуть больше?! Вырос?! Точно, прибавил в диаметре! Он вырос!

Сел на матрас, задумался. Что такое Шарик? Что он вообще о нем знает? Ничего. Может, это какой-то особенный робот? Ну, самоорганизующийся? Зародыш робота. Ник читал о чем-то подобном. Хранят их как семена, в специальном отсеке. А потом каким-то образом активируют, и роботы начинают строить сами себя!

То есть что получается, Ник активировал робота?! Вот ведь чертовщина! А если это боевой робот? Кольнет Ника ядовитой иглой, и все, кончился Ник!

Ну нет! Шарик добрый! Шарик хороший! Ник это знает! Точно знает! Он не может обидеть своего друга! Хозяина? Нет, не хозяина, именно друга! Как можно владеть разумным живым существом? Это неправильно! А Шарик разумный. Он Ника любит! Кстати, надо и Шарика покормить.

Ник вдруг хихикнул, и губы его невольно растянулись в улыбке. Он давно не улыбался, с тех самых пор, когда мама была жива. Вообще не улыбался. И вот – на тебе! Улыбка! И лучше бы этого не делал – губы треснули, и капли крови покатились прямо на Шарик!

Показалось? Шарик вроде бы дрогнул в руке. Показалось… Положил его на пол… поставил на пол.

Теперь его можно ставить. А что – удобно! Раньше мог укатиться, пол-то с небольшим наклоном, а теперь не укатится. Теперь спокойно стоит!

Потрогал нос – болит! Пошевелил… вроде не сломан. Просто распух. Глаз видит – оба глаза видят. Опухоль даже немного спала.

Да ладно – надо все-таки поесть! Больно только… вот ведь вздумал улыбаться, а?! Раны разбередил!

Укусил пластину псевдомяса и еще раз порадовался, что не выбили зубы. Вырастить новый зуб во Внешке нельзя. Можно поставить протез, но стоит это огромных денег. Год надо работать за такие деньги! Это ему – год. Банда, небось, за один день такие деньги делает.

Ну что бы ему не пойти в банду? И деньги бы имел, и покой! Ну… сравнительно – покой. Пока с другой бандой не сцепились. Они частенько разборки устраивают.

Только вот не хочется исполнять приказы какого-то придурка. А в том, что во главе любой банды стоит кровожадный придурок, Ник не сомневался. Иначе и быть не могло. Кто, кроме кровожадного придурка, сможет подмять под себя всех вокруг? Заставить делать то, что ему хочется? Только совершеннейший негодяй. А Ник не был негодяем. И в банду не хотел.

Шарик, тебя покормить? А что, может, ему тоже нужно питаться?

Откусил кусочек мяса, положил на стол, поднял Шарика и поставил его рядом. Ешь, дружище!

Так… а попить? Шарик должен попить! Какое мясо без питья?

Аккуратно налил воды в плошку, прямо перед Шариком. Снова ухмыльнулся – осторожно, стараясь не разбередить раны на губах. Потом медленно, глядя на Шарика, дожевал пластину мяса, запил водой из бутыли. С трудом пошло внутрь. Есть не хотелось ну просто совершенно! Однако вроде бы стало легче, и тут же захотелось спать. Организм защищался от боли, а кроме того, именно во сне он и восстанавливается. Так что все нормально.

Улегся на матрас, подложив под голову надувную подушку, и уткнулся взглядом в Шарика. Тихонько улыбнулся (в который уже раз! Что с ним такое?!), закрыл глаза. И «внутренние» глаза – тоже. Уснул.

Опять снился киношный пляж с белым песком, хохочущая мама, а вокруг нее скачущие и летающие Шарики. Они прыгали по песку, тыкались в ноги, брызгались водой, и было это так хорошо, так весело, что не хотелось просыпаться. Остаться бы во сне навсегда! Насовсем! Неужели так нельзя?! Ведь где-то этот сон существует! Наверное, существует. И мама где-то жива. И ничего не болит…

Очнулся, будто кто-то ткнул его в бок. Сел, не понимая, что случилось и почему вдруг вскочил – только что бегал по песку, со смехом отбиваясь от Шариков, и вот…

Стук!

В бок что-то ткнулось, ударило! Не больно, но ощутимо, Ник даже невольно вскрикнул от неожиданности:

– Ай!

Вскочил, отбежал в угол – да что же это такое? На Сирусе нет никакой живности, кроме той, что принесли с собой люди! И та – только в Городе! Но что-то двигается, точно! Что-то светлое, можно сказать, белое. Оно останавливалось, потом подскакивало и снова двигалось вперед. Пролетало метр, не больше, падало на пол с глухим стуком, вновь поднималось – и все это делало по направлению к Нику!

Ник попятился еще, но отступать было некуда – уперся спиной в переборку. Тогда потихоньку двинулся к выходу, фиксируя взглядом непонятный объект. А тот сделал еще прыжок, как-то неуклюже запнулся, перевернулся в воздухе и, шлепнувшись на пол, подкатился к замершему Нику.

Ник узнал ЭТО! Шарик! Это был его родной, его любимый Шарик!

У Ника отлегло от сердца. Нет, ну надо же так напугать! Черт подери, чуть в штаны не напустил! Ведь тут не может быть никого такого, совсем никого! Нет на Сирусе мышей или крыс! Нет даже червей и букашек! Вообще ничего нет! А значит, все, что шевелится, все, что неизвестно, – это опасность, потому что попасть сюда оно может только с боевого корабля! А боевые корабли ничего хорошего принести не могут. Ничего хорошего от них не дождешься!

Встал на колени, поднял Шарика, поднес к глазам. Глупо, конечно, – кажется, что, если поднесешь ближе, станет лучше видно. Обман. Ничего не лучше. Что за сто метров, что в десяти сантиметрах – четкость та же. Однако привычка есть привычка.

Ну вот он, Шарик. И что? И ничего! Гладкий весь, донышко тоже гладкое… никаких следов того, что он только что прыгал.

Кстати, а как это прыгал?! Каким образом?! Ног-то нет! И щупальцев нет! Шарик со срезанной попкой – вот и все!

Шарик вдруг засветился – это самое донышко вдруг стало явственно мерцать голубым светом! И руку Ника кольнуло. Антигравитация!

Ник выронил Шарика, отшатнулся назад… и тут Шарик прыгнул вперед, врезался Нику в живот так, что тот икнул, согнулся, прижав руки к животу:

– Ай! Ты чего?! Больно же!

Когда отдышался, обнаружил, что Шарик устроился в складке штанов и тихо лежит, не подавая никаких сигналов и не дергаясь. И тогда Ника вдруг разобрал смех – на «коленочки» забрался! Пригрелся, понимаешь ли! Как зверьки из фильма! Или как ребенок на коленях у матери!

– Есть хочу! – вдруг пискнуло в голове Ника. – Пища! Вода! Есть хочу!

Теперь Ник не просто остолбенел. Он… не дышал минут пять! Или десять! Или полчаса – насколько хватило! И только когда в глазах потемнело и заболело в груди, опомнился и с присвистом, едва не теряя сознание, задышал. Грудь ходила ходуном, он как-то сразу вспотел, и на лбу выступили крупные соленые капли.

Шарик снова выпустил пульсирующее голубое облачко, взлетел с колен Ника и на несколько секунд завис в воздухе:

– Кушать! Пища! Вода!

И плюхнулся назад. Хорошо, что Ник успел его поймать, иначе бы получил по самому интересному месту увесистым круглым предметом, весом не меньше пяти килограммов. Ну да, Шарик был очень, очень увесист! Врезать таким себе по черепу – и можно забыть обо всем плохом. И о хорошем тоже. Проломит череп запросто.

– Пищу тебе? Ну, пойдем! Покормлю тебя! – Голос Ника прозвучал странно в закрытом объеме пустой каюты. Он уже давно ни с кем не разговаривал, даже с самим собой.

Ник вдруг понял, что ему показалось в Шарике странным. Нет, не голубое свечение, похожее на поле антиграва. Шарик был чистым! А ведь только недавно на нем темнела корка крови! Его, Ника, крови! И когда он успел очиститься? И главное – как?!

Сердце вдруг засбоило: «Тук-тук, тук-тук!» Резко трепыхнулось не так, как бывало обычно. Сердце у Ника отличное, молодое! Ошеломила мысль: Шарик кровь съел!

Да черт подери… он что, людоед?! Сейчас набросится, протаранит, а потом станет пожирать?!

– Брат… еда! Пить! Создатель!

– Да черт возьми! – выругался Ник, недоверчиво помотав головой. – Это я-то Создатель?! Вот только в боги меня не надо записывать, ладно? Ты всего лишь слизал мою кровь! Всего-навсего! А меня не сожрешь? Кстати, ты кто? Робот? Живое существо? Кто ты?